— Жива! — я реально офигел. Получается, она как-то подпрыгнула и просто пролетела над снарядом, поэтому и выжила. Но это даже для пернатой слишком крутое везение.

— О, так она живая, — улыбнулся наёмник по прозвищу Шнур — длинный и неуклюжий на вид. — Ну, сейчас мы ей быстро шею свернём.

— А ну быстро отпустил курицу, или я тебя бантиком завяжу! — рявкнул я.

— Граф, это же просто курица, и… — начал он.

— Вот именно, курица моя. Так что отпусти её, и если кто-нибудь решит её сожрать без моего ведома, останетесь без оплаты за работу. Я не шучу: в договоре чётко указано, что мои приказы обязательны к выполнению, — я смерил его холодным взглядом.

— Как скажете, граф, — оба наёмника вздохнули, и курица с крайне недовольным выражением и вытаращенными глазами побежала прочь.

Не знаю, куда она убежит, но если она и дальше будет моим питомцем по воле случая, то ей придётся научиться самостоятельности и отрастить себе яйца: слабым рядом со мной не место, они просто не выдержат того «веселья», в которое меня постоянно втягивает судьба.

— Поехали! — я дал отмашку, и наша колонна тронулась в путь.

Конспиративные апартаменты

Залы и гостиные были высокими и просторными — как и полагается людям их статуса. Сейчас же в царившей тишине можно было услышать, как муха пролетит. Собравшимся же здесь восьми аристократам было не до смеха: у одного даже висок поседел…

— Знаете, я видел многое… Нет, ну правда, многое, — хрипло произнёс барон Всеволод, поперхнувшись. — Да, его явно прикрывали, но этот сын сатаны всё же был в доме один. Клянусь вам, он сам антихрист! Я уже не сомневаюсь!

— Побойтесь Бога и не несите ереси, — прошипела графиня Волчанская. — Это всего лишь человек.

— Да и один человек бы в доме не выжил при таком раскладе, а он точно был там один. Никакое подкрепление не успело бы его спасти, — заметил виконт Павликовский.

— Всем нам гвардейцы сообщили о начале штурма, вы только вдумайтесь. Всё шло как по маслу, а потом пошли одни потери. Меня уже тошнит от слова «потери», — скривился поседевший мужчина в бархатном плаще.

— Я сама думаю об этих минутах как о сущем кошмаре, — графиня нервно перебирала пальцами в перчатках. — Он додумался нанять наёмников. Какой из него аристократ после этого? Жалкий выродок, которого надо вырвать как занозу.

— Выродок или нет, — барон Всеволод знал, что здесь они все в одной лодке. Он дерзко обратился к Волчанской: — Но вы, графиня, были уверены, что доблестные гвардейцы наших родов превзойдут каких-то чёртовых наёмников. Извиняюсь за выражение, но гвардейцы до сих пор не вышли с нами на связь!

— В вас говорит страх, и на вас жалко смотреть, а ведь вы мужчина. Не стыдно вам показывать себя таким перед женщиной? — графиня, повидавшая многое, колко взглянула на него. — Только и можете кричать о погибели, когда, возможно, сейчас идёт активный захват Добрынина, и никому не до связи с нами. Найдите самообладание и подождите немного. Тот, кто умеет терпеливо ждать, получает свой приз.

Они препирались дальше, пока барон не выдержал, отвернулся от графини и перестал ей отвечать. Он налил себе чего-то крепкого в бокал и ударил себя по лбу. Остальные сидели за столом с такими осунувшимися лицами, словно на похоронах.

— Да, слушаю, — вдруг в тишине заговорил граф Домоседов, и все навострили уши: с кем это он? Быстро положив трубку, он объявил: — Господа и дамы, я точно знаю, где сейчас находится Добрынин.

Домоседов держался спокойно: его пухлые щёки всё так же беззаботно тряслись.

— Знаете, граф, мы все на взводе, и если вы немедленно не прекратите эту интригу, боюсь, я сама объявлю вам войну, — Волчанская оскалилась как волчица.

— Что ж, я привык уступать дамам, — он пропустил мимо ушей её угрозы. — В общем, Добрыня Добрынин в данный момент штурмует моё имение.

— Как⁈ — взвизгнул барон, кусая пальцы. — Как⁈ — Взяв себя в руки, переспросил уже более твёрдо: — Неужели он выжил? Вот вам доказательство, что он не человек!

Графиня обернулась, быстрым шагом подошла к барону и, выхватив шпагу, снесла горлышко у бутылки вина на столе. Поднеся её к его лицу, приказала:

— Пейте! Пейте, чтобы я больше не слышала вас сегодня! Усните сном младенца и не смейте сеять хаос в наших рядах!

Барон хлопнул глазами и с радостью набросился на вино. Казалось, без него он скоро бы лишится чувств от нервов.

— Нет никаких сомнений, — спокойно продолжил пухлый граф. — Он прорвался сквозь наши ряды и теперь контратакует. Нужно это принять — в этом нет ничего страшного. Это война, а соперник оказался достойным. Разве это не придаёт нам чести? Честно говоря, мне было не по себе, когда мы все обрушились на него одного.

— Не по себе, говорите? — ядовито ухмыльнулась Волчанская, закуривая сигару. — Тогда отдали бы ему долги вашего Рода, раз уж вы такой благородный рыцарь.

— Я не привык отдавать то, чего у меня нет, — Домоседов невозмутимо улыбнулся, пропуская её колкость мимо ушей. — В любом случае, Добрынин будет уничтожен. Я лишь хотел сказать, что побеждать достойного противника гораздо интереснее.

— В таком случае нам следует немедленно собрать людей и отправиться к вашему имению, чтобы покончить с ним, — заявил барон, вытирая рот после вина и икая. На этот раз остальные аристократы его поддержали, даже Волчанская кивнула.

— Дамы и господа, прошу вас успокоиться, — поднял руки граф. — Я понимаю ваше беспокойство, но неужели вы так низко меня цените? Мне даже обидно, знаете ли… — он окинул всех взглядом. — Вы правда думаете, что он сможет что-то сделать моему имению? Да он даже за ворота не попадёт.

— Откуда такая уверенность? — графиня подняла бровь с любопытством.

— Хотя бы потому, что у меня дома в десять раз больше гвардейцев, чем тех, которых мы отправили на штурм. Не хочу хвастаться, но я богаче вас всех и могу позволить себе самую лучшую гвардию, — пояснил он.

Все переглянулись, и по залу разнеслись задумчивые хмыканья…

* * *

Чувствую себя сейчас, как их там… спартанцем. Это ведь в нашем мире была история про триста храбрых спартанцев против толпы врагов. Или, может, как швейцарцем, которых тоже было мало, когда они сражались с армией Бургундии. Правда, им тогда помогали союзники, да и рельеф с опытом были на их стороне. В итоге спартанцы тогда погибли, а швейцарцы в другое время победили.

Условия, конечно, у них разные были, но суть та же: объединяло их то, что были в меньшинстве. У меня сейчас похожая ситуация: я приперся сюда как спартанец, только с почти четырьмя сотнями бойцов. А у моего врага в имении — гвардейцев несколько тысяч.

Хотя, может, зря я эти примеры привёл, мне тут особо переживать не о чем. Примеры хороши разве что тем, что нас ещё и храбрость объединяет.

По моей команде наёмники рванули вперёд на штурм, не боясь превосходящих сил врага. Вон Шнурок храбро ползёт с гранатой по штурмовой лестнице и… ему только что из дробовика мозги вышибли. Мда, ну и пример я привёл. Но Шнур был храбрым, что и говорить.

Парни держатся молодцом, как и девчонки — среди наших наёмников не только мужики. Вот Дылда на моих глазах свернула шею одному из гвардейцев Домоседова своими бёдрами. Сжала его, как в тисках, и что-то у него хрустнуло — может, сосуд в голове лопнул. После такого зрелища, пожалуй, перестану смотреть кое-какую категорию на моем любимом сайте, но это уже личное.

Короче, мои ребята делают своё дело как надо, но есть одна загвоздка, и дело даже не в численном превосходстве врага. Этот граф Домоседов, видимо, так любит свой дом, что всё подготовил до мелочей на случай штурма своего имения. Надо признать, для этого мира парень неплохо постарался.

Из всех амбразур и даже из боковых башен по периметру торчат пулемёты. В такой ситуации немногим из моих наёмников удастся подобраться поближе.