— Когда ты сказал, что сделаешь татуировку, и я увидел ее дизайн, я сразу захотел такую же. Чтобы ты всегда был со мной.

Таймер духовки запищал, и Декс поцеловал Слоана, прежде чем радостно объявить, что ужин готов.

— Возьми тарелку, Мистер сексуальные штанишки, — он вынул противни из духовки, а Слоан подошел к холодильнику.

— Что будешь пить?

— Воду.

Этот ответ удивил бы его несколько месяцев назад, но Декс проделал большую работу, сократив потребление сладких напитков, особенно по вечерам. Слоан взял им по бутылке воды и поставил на кухонный прилавок. Как только они оба наполнили свои тарелки, каждый из них взял свою воду, столовые приборы и бумажные полотенца, прежде чем отправиться в гостиную. Они сели на диван, и Декс включил телевизор, начав переключать каналы, пока не дошел до одного из своих любимых полицейских шоу. Это был единственный фильм, который они смотрели, не из-за реализма, а потому, что он был полон экшена, юмора, и Слоан согласился с Дексом, что главная броманс-пара была чертовски сексуальна.

Пока они вместе ели и смотрели телевизор, Слоан понял, что он невероятно счастлив. После всего того безумия, через которое они прошли, им дали шесть недель отпуска, три из которых были прямо перед свадьбой, а остальные — в медовый месяц. Эта мысль заставила его улыбнуться, как идиота.

— Отчего ты так улыбаешься? — спросил Декс, прежде чем откусить один из своих картофельных ломтиков. Картофель не был переименован, так как он был «потрясающим и вкусным» и, следовательно, не числился в черном списке Декса, хотя, порой Слоан заставлял его есть большое количество овощей, из-за чего картофель внезапно временно становился самым обычным овощем. Иногда жизнь с Дексом была похожа на головоломку, где все части были одного цвета.

— Ну?

Слоан резко очнулся.

— Ой. Я думал о том, чтобы провести с тобой три недели на песчаных пляжах Кюрасао.

Декс промычал.

— Ты в крошечном мини-бикини в желтый горошек.

Слоан рассмеялся.

— Ни за что.

— Ты прав. В твоем стиле скорее — манкини.

— Манкини — точно не является чьим-то стилем. Абсолютно нет.

— Знаешь, сейчас шьют манкини с маленькими галстуками-бабочками. Я думаю, мы должны заменить наши смокинги на них. Что скажешь? Пойдем к алтарю с голыми задницами.

Слоан рассмеялся с полным ртом картошки.

— Это невозможно. Кроме того, тогда нам придется купить еще бирюзовые и мандариновые для свадебной вечеринки. Эш точно позаботится о том, чтобы мы никогда не добрались до алтаря, — ему в голову вдруг пришла одна мысль, и он громко сглотнул, прежде чем начать безудержно смеяться.

— Что? — спросил Декс.

— Давай, позвони Лу и скажи ему, что мы меняем наши смокинги на манкини.

Декс разразился громким смехом.

— Боже мой, да! — Он поставил свою тарелку на кофейный столик и схватил телефон, чтобы позвонить Лу. Через несколько секунд Лу снял трубку. — Привет, Лу. Да, все замечательно. Слушай, я тут подумал о наших смокингах для церемонии, и мы решили, эм-м-м, может, нам стоит выбрать более… творческий подход.

Слоан прижал кулак ко рту, чтобы сдержать смех. Он буквально видел лицо Лу. Бедный парень.

— Да, мы подумывали о том, чтобы, ну, знаешь, быть не такими как все, и решили, почему бы просто не сделать это? В общем мы решили пойти в манкини.

Слоан ждал.

— Что такое манкини? — Губы Декса дрогнули, и Слоан с уверенностью мог сказать, что он отчаянно пытался не разрыдаться от смеха. — Почему бы тебе не погуглить? Я могу подождать, — Декс подмигнул Слоану, когда в трубке раздался рев ругательств на испанском и английском. Больше они не могли сдерживаться и взорвались от смеха.

— Но, Лу, это все равно было бы классно. У нас были бы маленькие галстуки-бабочки, и… Остановись, прошу тебя, я понял только слово «святые». Лу, ты сейчас богохульствуешь? Подумай о своей бедной абуэлле. - Декс быстро убрал телефон от уха. — О, ему это не понравилось, — усмехнувшись, он протянул телефон Слоану. — Он назвал твое имя.

Слоан покачал головой.

— Ни за что. Он все еще хочет задушить меня из-за инцидента с цветовой гаммой, — Декс помахал ему телефоном, и Слоан со стоном взял его. — Привет, Лу.

- Слоан, — прошипел Лу. — Если твой жених хотя бы намекнет на какие-то нелепые изменения, я буду вынужден сделать немыслимое.

— И что же?

— Я пошлю свою мать прямо к вам домой.

Имея дело с несколькими матерями за свою жизнь, Слоан не был точно уверен, насколько страшной была эта угроза. Декс выгнул бровь, глядя на Слоана, и Слоан пожал плечами.

— Он сказал, что отправит свою мать к нам домой.

Глаза Декса так расширились, что Слоан подумал, что они вот-вот выскочат у него из орбит. Прежде чем Слоан успел сказать еще хоть слово, Декс бросился к телефону и выхватил его из рук Слоана.

— Лу, привет. Давай не будем слишком торопиться. Я просто пошутил. Конечно, я бы не стал этого делать. Я буду вести себя наилучшим образом. По крайней мере, до свадьбы. Я обещаю. Пожалуйста, пожалуйста, не отправляй свою маму к нам домой. Клянусь своим мизинцем. Ставлю крест на моем сердце. Хочешь, чтобы я изложил это в письменном виде? Подписать? Контракт? Так и быть. Что бы это ни было, я на все согласен. Только ничего не говори своей маме!

Слоан принялся доедать свой ужин, забавляясь испуганным взглядом Декса. Неужели Декс боялся маму Лу? Насколько ужасной она должна быть? После обильных обещаний, что он больше не будет вызывать у Лу сердечных приступов, Декс повесил трубку.

— Ладно. Кризис предотвращен.

Слоан рассмеялся и поставил свою тарелку на кофейный столик.

— Ты бы видел свое лицо. Ты правда боишься его маму?

Декс повернулся лицом к Слоану.

— Ты понятия не имеешь об этом «ужасе». Отец Лу — доминиканец и шеф-повар. О боже, за его еду можно умереть. Вот откуда у Лу появилась любовь к изысканным блюдам. Мама Лу — кубинка. Она тоже готовит потрясающую еду, но я клянусь тебе, Слоан, я никогда, никогда не сталкивался с более ужасным противником.

— Противник? Ты говоришь о ней как о каком-то злодее из Бонда.

— Пф-ф, они все дилетанты по сравнению с этой леди. Она крошечная маленькая женщина с суперсладкой улыбкой и идеальной короткой стрижкой, и, черт возьми, она уничтожит тебя, даже пальцем не пошевелив. Я не знаю, как она это делает, но у нее такой убийственный взгляд. Как у Медузы. Если ты посмотрел ей в глаза — тебе конец. Несмотря на то, что она не превращает тебя в камень, она разрушает тебя чувством вины к матери. Например, она смотрит на тебя взглядом «Как ты мог разбить мое сердце? Как ты мог растоптать мою душу?» И, либо ты говоришь «нет» и не соглашаешься с ней. Либо ты говоришь «да» и убегаешь, куда подальше. А ты бегаешь очень быстро, Слоан.

Слоан был в слезах от смеха. Он прекрасно понял, каково это.

— Неужели есть кто-то, кто невосприимчив к твоему обаянию Дейли?

— Ты, блять, даже не представляешь. Я не преувеличиваю. Ты же знаешь, как Дарла делает это по-южному: «Я улыбаюсь, и сладкозвучные слова слетающие с моих губ, но на самом деле означают, что я сейчас ударю тебя скалкой? Так вот, это еще хуже. Намного хуже.

Слоан задумался.

— А Джулия?

Декс покачал головой.

— Я бы прошел сквозь огонь и воду ради Джулии. Никто не захочет разочаровывать Джулию. Но мама Лу из тех мам, разочаровав которых, ты будешь самым большим мудаком на этой земле, и ты попадешь в Ад за то, что причинил этой бедной невинной маленькой леди столько боли. Говорю тебе, она чистое зло! Зло, завернутое в шифон в цветочек!

Слоан упал на бок, держась за живот, который начало сводить судорогой от такого сильного смеха. Его лицо болело. Он умирал от желания позвонить Лу и попросить его прислать свою маму, просто чтобы засвидетельствовать этот великий момент. Ему нужно было получить несколько советов от этой женщины.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Декс, фыркнув, когда встал со своей пустой тарелкой. — Если я узнаю, что ты хотя бы пытался сделать то, о чем сейчас думаешь, в ближайшем обозримом будущем у тебя не будет ни одного секси-перерыва.