- Как это получилось, что я не заметила заграждения? – и тут же прибавила с извиняющейся улыбкой, не допуская мысли, что кто-то желает ее смерти: - Я такая неловкая.

Ей было совестно, что она причиняет окружающим столько хлопот своей слепотой.

Сандип молчал, не в силах произнести от перенесенного потрясения ни слова. Только одна мысль крутилась в его голове, - он больше не позволит Шьямалле творить ее черные дела и покушаться на жизнь Амриты. Но молодой человек не желал пугать ужасающей правдой девушку, которая и так пережила в это утро страшное потрясение, поэтому он уклончиво сказал:

- Заграждение немного сдвинулось в сторону, госпожа. Давайте, я отнесу вас домой, пусть служанки обработают ваши царапины.

Амрита словно послушный ребенок согласно кивнула ему головой. Сандип отнес ее в спальню, где оставил на попечение няни, а сам отправился ругаться со Шьямаллой.

Тетка Амриты в напряжении ожидала вестей о результате реализации своего плана устранения Амриты, но дождалась прихода разгневанного Сандипа в ее гостиную.

- Какой баран распорядился убрать деревянное заграждение с края обрыва? – обрушился он на Шьямаллу. – Что это за самоуправство? Почему меня не предупредили?

Шьямалла сначала растерялась от обрушившегося на нее потока обвинений, затем сама перешла в наступление.

- Ты что-то медлишь, парень, сколько можно тянуть с выполнением заказа? – зло скривив рот, проговорила она. – Я нашла прекрасный способ устранить слепую девчонку, да так, что комар носа не подточит.

- Прекрасный способ?! – передразнил ее Сандип с умеренным раздражением профессионала, которому помешали сделать его дело жалкие дилетанты. – Я уже выкопал яму в роще, думал заманить и столкнуть в нее Амриту, но она случайно обнаружила отсутствие заграждения и теперь отказывается выходить из дому.

- Что же нам теперь делать? – в растерянности проговорила Шьямалла.

- Буду переходить к радикальным мерам. Поеду снова в город, куплю взрывчатку и взорву особняк с Амритой, чтобы уже покончить с нею наверняка, - веско проговорил Сандип.

Шьямалла не отличалась щепетильностью, но даже ее этот план поразил своей чудовищностью.

- О, Ба-Пре, Ба-Пре (О, Господи Боже Мой)! – вскричала она, воздев руки к небу. – Сандип, ты точно собираешься всех убить, кто находится в доме вместе с Амритой?!

- Если понадобится, то да, - и Сандип играя роль молодого отпетого негодяя, которому неведомы угрызения совести, сел в кресло и нахально водрузил ноги в грязных ботинках на дорогие глянцевые журналы, лежащие на журнальном столике.

- Но ведь господин Равана велел убрать Амриту так, чтобы это выглядело как несчастный случай, - напомнила Шьямалла.

- Представлю взрыв как дело рук мусульман-террористов, - небрежно ответил ей молодой человек.

Шьямалла надолго замолчала, осмысливая полученную информацию. Она нашла ее логичной и, заискивающе заглядывая в глаза юноши, попросила:

- Сандип, ну ты предупреди меня, когда будешь закладывать взрывчатку.

- А я уже предупредил, дважды повторять не буду, - отрезал молодой каскадер.

- О, Ба-Пре!!! – снова вскричала Шьямалла, представив, какая опасность грозит ее драгоценной особе. – Мне надо немедленно уехать отсюда, тем более, что нужно сделать рентгеновский снимок моей поломанной ноги, посмотреть как она срастается.

- Скатертью дорога, - буркнул Сандип, довольный тем, что ему удалось как следует напугать толстуху.

Шьямалла действительно была испугана не на шутку и тут же приступила к дорожным сборам, не желая к тому же быть замешанной в дело с взрывом, влекущим многочисленные жертвы. Через час она уже полностью собралась и кортеж из трех машин, в которых находились она, ее слуги и вещи, покинул поместье Бали. Шьямалла так спешила, что даже забыла предупредить племянницу о своем отъезде. Она позвонила ей по мобильному телефону уже из машины и лающим прерывистым голосом сообщила, что уехала на медицинское обследование в Шимлу.

Амрита ощутила внутреннее облегчение, узнав об отъезде своей опекунши. Без деспотичной тетушки она чувствовала себя намного лучше и даже раны, полученные при падении в пропасть стали меньше болеть. Мысли девушки все больше переключались на Сандипа, ее спасителя и она окончательно уверилась, что этот молодой человек послан ей самой богиней Лакшми.

Амрите хотелось узнать о нем как можно больше личной информации, и она позвала к себе на следующий день Гиту, попросив после приветствия подругу, чтобы та рассказала ей, как Сандип выглядит. Частично слепая девушка имела возможность узнать о внешности других людей посредством осязания, но девичья скромность мешала ей хорошо распознать облик юноши, о котором были все ее мысли.

Гита, испытывая обиду на Сандипа за его холодность к ней и ревность к Амрите, зло сказала:

- Новый садовник – ужасно некрасивый, Амрита. Маленький, рано начинающий лысеть толстяк с уродливой бородавкой на подбородке. Да на него ни одна девушка не польстится, до того он безобразен!

- Неужели? – прошептала Амрита. – У меня почему-то сложилось о нем иное мнение. Он – прекрасный молодой человек.

- Верь мне, Амрита, Сандип просто отвратителен! – воскликнула Гита, желая разлучить свою подругу с понравившимся ей самой молодым человеком. – Он похож на настоящую обезьяну!

- Зато у Сандипа красивая душа, Гита, - мягко сказала ей Амрита. Сказанное Гитой не только не оттолкнуло ее от молодого человека, напротив, свойственное ей сострадание сделало ее чувства к нему еще глубже, и она прибавила: – Сандип рассказывал мне, в каких тяжелых условиях прошло его детство – в трущобах, где половина детей гибнет сразу после рождения. Он пережил ужасающую бедность, голод, преследования полиции, жестокое убийство отца и попытку самоубийства матери. Он пережил все это, и его душа осталась чистой, доброй, тянущейся к свету. Это такое же чудо, как если бы прекрасный благоухающий лотос расцвел в зловонной грязи.

- Ты всегда жалела всех несчастных и убогих, Амрита! – сердито сказала ей Гита, досадуя на то, что ей не удалось оттолкнуть свою удачливую соперницу от своего избранника. – А по мне, так ни одна девушка не захочет взглянуть в сторону этого урода.

И Гита ушла, в сердцах хлопнув дверью, оставив Амриту размышлять над тем, что она услышала от нее. Ее сознание особенно зацепила фраза подруги, что ни одна девушка не захочет посмотреть на Сандипа и Амрита задумалась над тем, что ей и Сандипу не слишком повезло в жизни. Она ослепла, он беден, очень некрасив. Но их тянуло друг к другу, их связывало родство душ и почему бы им и дальше не быть вдвоем, связав возле брачного костра свои судьбы? В детстве бабушка рассказала ей печальную историю о горестной судьбе одной принцессы, влюбившейся в ослепительного бога Солнца Сурью. Бог не оставил без внимания преданную ему красивую принцессу, но что ветреному богу было до чувств смертной девушки и до того, что с нею будет в будущем. Оставленная своим возлюбленным принцесса скоро умерла от тоски и превратилась в дерево, цветки которого цвели только ночью, до восхода палящего знойного солнца. И Амрита, вспомнив эту историю, решила, что ей вовсе не улыбается быть женой ветреного красавца, избалованного женским вниманием. Пусть он будет хоть некрасивым, но таким же добрым, заботливым как Сандип. Воодушевляясь такими мыслями, подталкиваемая новыми охватившими ее чувствами, Амрита поспешила к домику садовника.