- А-а, вот оно что, - облегченно рассмеялась Гита, радуясь тому, что разрешилось ее недоумение. – Но почему вы решили работать здесь, в провинциальной глуши?!

- Мне предложили большое жалование, - в три раза больше, чем почтенному Готаму - я не мог от него отказаться, - коротко ответил Сандип, думая, что на этот раз навязчивая девица от него отстанет. Но его слова еще больше пробудили в Гите желание разговора с ним.

- Большое жалование – это хорошо, на него можно без проблем содержать семью, - сказала она, уважительно глядя на него. – Наверное, у вас есть невеста, и вы хотите скопить денег на свадьбу?! – вдруг радостно заключила девушка со свойственной ей деревенской прямотой.

Сандип поперхнулся при этих словах своим кофе. Как многие молодые люди он с опаской думал о своем возможном браке с какой-либо незнакомкой и не любил разговоров на эту тему. Самым страшным словом для отважного каскадера, исполняющего смертельно опасные трюки, было слово «женитьба». Молодой человек сердито посмотрел на девицу, которая напомнила ему о малоприятной для него брачной церемонии, означающей неотвратимые напасти с появлением у него молодой жены, и сказал:

- У меня нет невесты, и я не думаю жениться. А если и женюсь, то только на той девушке, которую выберет для меня моя мать. Прошу меня простить, госпожа Гита, но я должен работать.

И Сандип, взяв лопату, с решительным видом отправился в сад.

Холодность красивого юноши ничуть не огорчила Гиту. Наоборот, она несказанно обрадовалась, узнав, что он свободен и еще больше ощутила желание его завоевать. Свою неудачу она приписала своему деревенскому наряду – можно ли завоевать городского жениха, дефилируя перед ним в прабабушкином наряде, в домотканом сари? – и решила съездить в ближайший город за современными платьями, сшитыми по европейской моде, полагая блеснуть затем в них перед своим избранником в качестве чуть ли не столичной дивы.

На время Сандип был избавлен от ее приставаний, но его покой в очередной раз нарушила Шьямалла, прислав за ним служанку с приглашением пожаловать к ней. Юноша весь подобрался, полагая, что речь у них зайдет о том, как устранить Амриту. Однако злющая баба ничего толкового ему не сказала, а начала строить ему глазки и делать недвусмысленные намеки, и это притом, что главным ее украшением на момент встречи с ним являлись костыли. Но тактика его завоевания у нее была похожа на стратегию Гиты – она стала угощать его источающим соблазнительный аромат блюдом роган-джош с ягненком и прочими деликатесами, а также кормить задушевными речами. Сандип прикинулся дурачком-простачком, не понимающим зачем хозяйка делает слуге заманчивые авансы, и Шьямалла была вынуждена отступить, опасаясь, что если она явно обнаружит свои намерения, слухи о ее шашнях дойдут до мужа. Расстались они жутко недовольные друг другом, и начисто лишились обоюдного желания следующей встречи. Зато Сандипу повезло завязать хорошие отношения со слугами в доме и арендаторами в деревне, и он с пользой провел время, осваиваясь на новом месте. Сандип не забыл, что он по своему происхождению являлся выходцем из калькуттских трущоб, и даже головокружительный успех в мире Болливуда не внушил ему презрения к беднякам; он продолжал обращаться с ними как с равными ему людям.

Сначала молодой актер не без труда понимал речь местных крестьян, преимущественно говоривших на диалекте хинди хариани, но со временем он не только запомнил многие замысловатые слова, но и сам стал употреблять их в своем разговоре с жителями округи. Все они являлись арендаторами семейства Бали и зарабатывали на жизнь выращиванием кукурузы, ячменя, инжира, оливы и шафрана для пряности. Увиденные в деревне дома понравились Сандипу. В них не было признаков бедности, и чувствовался прочный достаток. Хозяева поместья явно не выжимали из своих арендаторов все соки ради личного обогащения, и простые люди могли жить, искренне благословляя их, и благодарили при этом богов и свою судьбу. Главной проблемой в жизни жителей деревни был недостаток воды, но усердие и трудолюбие помогало крестьянам получать хорошие урожаи.

Молодому человеку было легко общаться с местными жителями. В деревенской глуши кинотеатров не было, собственных телевизоров у крестьян тем более, и в Сандипе никто не узнал знаменитого актера, и считали его тем, за кого он выдавал себя – новым садовником поместья Бали.

Также Сандип не обошел вниманием четвероногих обитателей поместья, тем более, что он с детства любил животных за исключением надоедливых обезьян. Сторожевые собаки сразу заприметили нового садовника после того, как он щедрой рукой угостил их сахарными косточками, и подружились с ним. Слонам молодой актер с удовольствием насыпал душистого сена. Наиболее понравился ему среди них лопоухий любимец Амриты – Ратху, который спас ее, вытащив своим хоботом из горящей спальни. Был он дружелюбным и очень доверчивым существом, тянущимся к людям, ради Амриты отставшего от своего стада. Сандип привязался к нему как к младшему брату, которого у него никогда не было, и постоянно давал ему лакомство – то морковку, то яблоко. Обезьяны на удивление вели себя благовоспитанно – не шалили в поместье, не ломали ничего в саду, а только деловито пробегали по его дорожкам в место своего постоянного проживания – в банановую рощу - если посещали особняк. Новый садовник по достоинству оценил такое поведение, и у него исчезла неприязнь к этим хвостатым проказникам. Словом, у Сандипа со всеми обитателями поместья сложились хорошие отношения за исключением Гиты и тетушки Шьямаллы, которые положили на него глаз. А новое место жительства актера Кумара с каждым днем нравилось ему все больше.

Прекрасный большой сад поместья Бали, возле фонтана которого величественно прогуливались павлины с радужным оперением, представлял собою самое подходящее место для нирваны – блаженного состояния освобождения от жизненных забот и стремлений – которое когда-либо видел Сандип. Росли в нем кроме обычных яблонь, лимонов, оливы и инжира наговые деревья, усыпанные золотистыми цветками, кадамбовые деревья, и дерево ашока с коралло-красными цветами. Госпожа Парвати распорядилась посадить в своем саду все растения, которые воспевали поэты Золотого Века правления династии Гуптов (1) Асвагоса и Калидаса, и со временем сад Бали начал напоминать рай на земле. В этом большом саду пространство было красиво оформлено в виде двух беседок с вьющимися розами, клумб и парковой зоны. Имелся даже заповедник для бабочек, накрытый сеткой для защиты этих изящных созданий от охотящихся за ними птиц, и они беззаботно летали над тьямином и душицей, анемонами, розами и гвоздиками, сами напоминая собою порхающие цветы.

Было непросто поддерживать в постоянном порядке этот прелестный, но довольно обширный уголок природы. Но от природы способный Сандип быстро вошел в курс дела и научился справляться со своими новыми обязанностями так, как будто всю жизнь ухаживал за садовыми растениями и его работа в саду ни у кого не возбуждала подозрений, что он дилетант в этом деле.

Когда жизнь вошла в размеренную колею, Сандип снова задумался над тем, как бы ему встретиться с юной хозяйкой поместья. Из разговора слуг он узнал, что Амрита почти оправилась от сильной простуды, сопровождаемой сильным жаром. У него появилась надежда на скорую встречу с нею и на доверительный разговор. Тайный защитник Амриты склонялся к тому, что надо рассказать девушке о том, что из себя на самом деле представляют ее родственники, чтобы они ненароком не поймали ее в свою ловушку.