В окошко охранницы видят, как я подхожу к двери камеры, чтобы выполнить утренние процедуры и умыться. Ни слова не говорят, только кланяются, сразу же открывают дверь и ведут в душевую. В душевой меня ждёт полотенце пушистое и мыло душистое, а ещё красный костюм заключённой для концерта, что на меня вчера подгоняли. Причём у некоторых охранниц иногда в речи проскакивает четвёртый уровень обращения ко мне. Это что? Меня официально признали духом погибшей корейской королевы, реинкарнацией Мён СонХва, или принцессой Кореи? Вот только какой северной или южной? А может в обоих Кореях произошёл одновременно переворот и Кореи объединились, а мы в тюрьме ничего не знаем.

Бр-рр. Какая глупость в голову лезет.

После того, как я принял душ и переоделся в концертную робу, меня отвели к адвокату.

В этот раз стол снова был уставлен разными плошками. Точно в корейском лесу что-то сдохло! Адвокат от «Самсунг», старый знакомец юрист Ким ЧенСок при моём появлении встаёт и глубоко кланяется.

— Здравствуйте госпожа Пак ЮнМи. Ваша мама приготовила вам покушать. Вы не против? Меню ресторана в гостинице «Golden Palace» я отдал начальнику «института коррекции поведения» госпоже самчонин НаБом.

— Здравствуйте уважаемый юрист Ким ЧенСок. Как ваше здоровье и здоровье ваших близких. Мне очень жаль, что вам пришлось работать в такой праздник. Извините меня.

— С моим здоровьем и здоровьем моих близких всё хорошо, а как ваше здоровье? Вашу маму и онни я только что видел. У них всё хорошо, переехали на новую квартиру, передают вам привет. На вашем праздничном концерте они будут. Хотели приехать со мной, но по внутреннему распорядку в это время посещать воспитанников коррекции института можно только здесь.

— Спасибо уважаемый юрист Ким ЧенСок за хорошие известия о моей семье. С моим здоровьем всё нормально, спасибо, — после того, как мы с юристом раскланялись и после небольшой паузы, решаю задать юристу главный вопрос: «Что в корейском лесу сдохло?» — Не можете ли вы мне подсказать, с чем связаны такие изменения, только ли с праздником? И извините за опоздание. Похоже охрана ждала, когда я проснусь, потом повела принимать душ вне графика.

— И то и другое. Дело в том, что Лидер Северной Кореи час назад поздравил всех корейцев с праздником и сделал заявление. В Северной Корее вскрыта шпионская сеть Южной Кореи. Она уже прекратила свою деятельность, вывезти своих шпионов должен был корейский кадровый разведчик из NIS Юн Сок из 5-го департамента, — юрист внимательно смотрит на меня. — Всё правильно, это ваш дядя, который работал под прикрытием контрабандиста.

— И вся эта травля меня…

— Да, вы совершенно правы! Лидер поблагодарил участников травли Агдан, то есть вас, а организаторам этой травли обещал политическое убежище в Северной Корее. Особенно он подчеркнул роль девушки из Южной Кореи, которая обнародовала сведения о том, что ваш дядя арестован за контрабанду. Это сильно продвинула контрразведку северян во вскрытии шпионской сети. Сейчас все шпионы осуждены судом и расстреляны. Так же расстреляны члены их семей.

— Понятно… А кто эта девушка известно?

— Нет, но директор NIS обещал пресс-конференцию в полдень. Может, на ней скажет.

— Меня теперь выпустят?

— Выпустят, но надо соблюсти бюрократические процедуры. Бумаги туда, бумаги сюда.

— И сколько?

— Думаю, дней за десять управимся.

— Я думала быстрей.

— Увы…

— Тогда у меня вопрос. Как там с продюсерским центром, что мы с СанХёном, а потом с ЧжуВоном планировали? Дело движется?

— Комплект учредительных документов мы только что подготовили. А вот создавать цент с нуля или купить уже готовый это на ваше, госпожа, усмотрение.

— Готовый?

— FAN на грани банкротства. Можно купить за четверть, а то и за шестую часть стоимости. Если приобретёте, то оставлять или нет действующих айдолов на ваше усмотрение. Если для вас, ЮнМи-сии руководить всем FAN-ом будет обременительно, то любую часть FAN «Самсунг» заберёт себе и оставит старое название или создаст новый лейбл.

— Директором быть не хочу, моё дело сочинять новые композиции.

— Директором мы планируем ЧжуВона. А будет ли он с вами работать или отдельно вам решать госпожа.

— Я подумаю.

— И ещё вопрос к вам, ЮнМи-сии, что делать с «Короной»?

— «Корона»? Четверо «коронок» меня в своё время поддержали, готовы были в суде против СанХёна дать свидетельские показания. Это БоРам, ИнЧжон, ДжиХён, ХёМин. Сохранять ли всю группу, надо разбираться.

— Госпожа, Пак ЮнМи-сии, позволю себе напомнить, через полчаса начало вашего награждения. Вас, госпожа, ещё бхикшу ждут, — в разговор со всей вежливостью и поклонами вмешивается охранница.

— Извините, госпожа, — теперь уже юрист кланяется. Не прощаюсь, в обед я снова приду. Что вам заказать в ресторане"Golden Palace"? Мама и онни будут на награждении.

— Сделайте стандартный заказ, что и в прошлый раз. До встречи.

Начало цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

Время действия: девятое февраля

— Мам, смотри, ЮнМи! — восклицает СунОк, несильно толкая при этом её в бок.

— Где⁈ — встрепенувшись, спрашивает мама.

— Вон, за оградой! По дорожке идёт!

Маам разворачивается в указанном направлении и видит свою младшую дочь в сопровождении двух монахинь.

«Похудела, бедная!» — с жалостью думает мама, окинув взглядом стройную фигурку в красном комбинезоне. — «И, кажется, ещё подросла? Бедная моя девочка…»

— ЮнМи! — кричит она, махая вытянутой вперёд рукою. — Мы здесь!

Услышав знакомый голос ЮнМи поворачивает голову в его сторону и встречается с мамиными глазами. Удивительно, но выражение её лица не меняется. На нём не видно никакой радости от встречи после долгой разлуки. Холодно посмотрев, ЮнМи, не останавливаясь, наклоняет голову в приветствии, потом переводит взгляд на СунОк и тоже кивает. После чего отворачивается и больше не смотрит в их сторону.

— Дочка… — растерянно произносит мама.

— Чего она? — не понимает СунОк.

Несколько секунд они удивлённо смотрят на уходящую самую младшую в семье.

— Смотри! — показывает пальцем старшая дочь. — ЮнМи идёт к монахиням! Похоже, они её ждут! Интересно, зачем?… Ой! Те кланяются ей! Смотри, смотри!

СунОк возбуждённо толкает маму плечом.

— Почему моя дочь не приветствует их в ответ? — беспокоится мама, тоже напряжённо наблюдающая за происходящим. — Люди подумают, семья её плохо воспитала! Вот! Снова кланяются, а ЮнМи в ответ просто глядит! Зачем она так поступает?

— Не понимаю. — признаётся СунОк.

(в это время)

Аджумы в возрасте, многие в очках, выстроившись перед мной в несколько рядов, стоят, соединив у груди ладони и опустив вниз глаза. Совершенно не беспокоясь о том, как будут расценены мои действия, не тороплюсь к чему-либо приступать. Размышляю о случившемся. О том, как прошёл мимо мамы и СунОк. Я поступил плохо? Почему же нет чувства вины?

Расфокусированным взором гляжу на стоящую передо мной монахиню, думая о своём.

Получается, я отрезал от себя семью ЮнМи, хотя, когда выходил на улицу, ничего подобного делать не собирался. Но когда их заметил, словно щёлкнуло в голове! Понял, что не хочу их больше видеть! Как такое могло случиться буквально в один момент? Раньше ведь всё нормально было?

«Это просто из-за неуважения». — приходит в голову мысль. — «Они всегда ставят мои интересы на последнее место. Считают, — двужильный и вытяну любые их 'косяки»? Только во сколько мне это обойдётся, — даже не задумываются. Впрочем, как и все остальные здесь. Сначала я должен сделать как они считают правильным, ну а после, — могу насладиться остатками своих времени и сил. Какая необходимость терпеть подобное отношение? Из-за желания поступать правильно и быть простой, доброй душой? Как АйЮ? Ха! Вот уж точно нет! «Простодушные приходят последними». На объедки…