— Так вы в драку не вступали⁈ Ну и славно! Так даже лучше!

— Почему же? Вступали. И перебили много роксоланов.

— ДА⁈ — дивлено, сквозь слезы воскликнула она.

— Перун на нашей стороне. — жизнерадостно ответил Беромир.

— Истинно так, — порывисто произнесла она и прижалась как можно сильнее, а потом шепнув на ушко, что ждет ребенка.

Мужчина опешил.

Прям даже как-то растерялся, еще сильнее, чем ранее под напором ее эмоций. Он, конечно, выполнял супружеский долг, тем более что это было приятно, с такой-то красавицей молодой, но про детей как-то не думал. Сразу не получилось, вот и махнул рукой. Порешив, что жена травки какие из осторожности пьет. Ну или еще какие сложности. В конце концов, у него дел и других хватало, чтобы подобными вопросами забивать себе голову. А тут вон оно как вышло…

— Рад, что у вас все получилось. — произнес подошедший Борята, который шепотка Златы не мог расслышать, но обычный разговор вполне.

— А ты здесь чего? — осторожно поинтересовался ведун.

— Как услышал про нападение, сразу взял своих дружинников и поспешили сюда, на выручку. Здесь и ждали вашего возвращения, заодно приглядывая за раненными. Все ж одного страха перед ведьмой Мары для этого недостаточно.

— Милая, — обратился Беромир к жене, — может ты меня уже отпустишь? А то повисла и висишь. Задушишь еще.

— Нет. — решительно произнесла Злата, а потом жалостливым тоном добавила. — Ну пожалуйста, я так соскучилась.

— Негоже так жене вести себя! — повысил голос ведун и нахмурился, отчего она вздрогнула, немного отпрянув. — Муж с дороги, а стол не накрыт? Чем ты его потчевать станешь? И спутников его? После потешимся. Ныне праздновать надобно победу нашу и славное возвращение.

— Ой! — воскликнула она и упорхнула под улыбки всех присутствующих мужчин. Да не просто так, а подрядив вдовиц да Дарью еду готовить, ну и сама в это погрузившись с головой. Ведь по краю прошла в ее понимании — чуть сама молодой вдовой не стала.

— Вижу, удача на твоей стороне. — произнес Борята, провожая взглядом Злату. — Все живые и здоровые вернулись, пройдя через две битвы.

— Да какие это битвы, — махнул рукой ведун. — В каждой из них меньше сотни человек участвовало. Так — стычки мелкие.

— Я помню, ты рассказывал о великих битвах, которые гремят в ромейской державе да в иных местах. О тысячах и тысячах воинов, что только лишь гибнут в них. Но для наших мест и такие стычки, в которых ты сходился с супостатами, за битвы сойдут. И ты провел своих людей через две такие, и они остались живы. Даже раненых я не вижу. Неужто спрятал где?

— Ты их не видишь, потому что их нет. — улыбнулся ведун.

— Чародейство! — воскликнул один из дружинников Боряты.

— Помощь Перуна и Велеса, — осторожно возразил Беромир. — Один подсказал, как лучше сделать, а второй вложил дух, дабы претворить это все в жизнь. Мы даже не сходились врукопашную. В первом случае закидали недруга дротиками, и во втором. Правда, подкравшись ловко и застав степняков отдыхающими у костров. Оттого они и не смогли оказать никакого сопротивления. Даже луки натянуть не успели.

— А много было тех роксоланов?

— Почти шесть десятков.

— Ого! — воскликнул и сам Борята, и его ребята. Да и вообще, все, кто присутствовал и слышал. Ибо в их понимании такое количество роксоланов — сила запредельная. Во всяком случае, воинов. А тут молодые неопытные ребята пошли и победили их. Без потерь. Перед тем одолев набежников, которых числом было вдвое больше, чем самих учеников Беромира. Как в такое поверить?

— А тут нет ошибки? — осторожно спросил дружинник Боряты, высказывая общее мнение.

— Мы все умеем считать, — ответил вместо ведуна один из его учеников, тот самый, что бросал ему вызов, обвиняя. — Роксоланов было пятьдесят семь человек. Это почти шесть десятков.

— Да, да. — закивали остальные ученики. — Поклясться в том можем. На оружие.

— Да ты сам сейчас все увидишь, — улыбнулся Беромир.

И ребята стали разгружать трофеи. В первую очередь — доспехи.

К середине IIвека у сарматов в целом стали наблюдаться проблемы со снаряжением. В первую очередь металлическими доспехами. Это выразилось в том, что к концу Iвека в обиход прочно вошла кольчуга, замещая металлическую чешую. Ту, что являлась визитной карточкой сначала скифского, а потом сарматского мира.

Дальше, правда, почти сразу начался ренессанс чешую, только уже из органики, прежде всего, вырезанную рога и копыт. Все по той же причине — ресурсов становилось меньше. Поэтому даже кольчугу сарматские воины себе могли добыть все реже и труднее.

Почему шло это обеднение?

Так по банальным для степи причинам. Пастбища деградировали от слишком интенсивного выпаса и нуждались в отдыхе. К оседлой жизни, как некогда часть поздних скифов, они не переходили. Дани собиралось все меньше и меньше из-за прогрессирующей нищеты «крышуемых», набеги же становились не так удачны, как раньше. Да и растущая конкуренция с гётами сказывалась.

Из-за этих факторов во второй половине II века получилось, что металлический доспех стал довольно редок. Где-то одна кольчуга на десяток воинов. Чешуя — так вообще, только у самой элиты. Роговую броню, сделанную под чешуйчатый доспех, имело двое-трое из условного десятка. Остальные же довольствовались разными кожаными и меховыми поделками. Которые, конечно, та еще дрянь. Но на безрыбье и поросенок за карася сойдет.

Стеганные же халаты, как у Беромира и его ребят, просто еще не вошли в обиход в здешних местах. Во всяком случае, такие. Иначе бы бедные роксоланы совершенно точно перешли на них, как на более практичные и полезные, чем разнообразные кожаные поделки. Поступив также, как степь позже и сделает.

Вот ученики ведуна и доставали доспехи.

В основном кожу всякую. В целом бесполезную, но как сырье на других поделок — очень даже ценно. Ну и доказательство. Не уши же резать? Тем более что приличная доля роксоланов сбежала. К этой коже прилагалось тринадцать роговых «чешуй» и шесть кольчуг. Причем было видно — металлическая броня трофейная, ромейская. Кое-где даже наблюдались следы грубой починки.

Со шлемами все выглядело и проще, и грустнее одновременно. Дюжина металлических, остальные костяные — притом все ламеллярные. Да еще и разной конструкции — кто во что горазд. Дрянь так-то. Слабые. Хлюпкие. Беромир не хотел бы в таких под удар становиться. Но даже такие выглядели лучше, чем ничего.

Эти комплекты ученики и выкладывали. Кучка за кучкой. А Борята и его люди смотрели на это все не верящим взглядом. Вот же. Вот. Материальное доказательство слов ведуна. Но они медленно качали головами, не в силах его принять.

Потом пошло оружие.

В основном копья. Хотя встречались и луки со скромным запасом стрел, и топоры, и прочее. Ну и мечи. Семь штук. Ромейские спаты. Тоже, вероятно, трофейные, а, может, и нет. Беромир был почти уверен, что и Оливия, и особенно Боспорское царство торгует с роксоланами оружием втихую. Так-то нельзя, но если очень хочется…

— Ну как? — поинтересовался Беромир, когда его ученики закончили выкладывать трофеи.

Борята же, не отвечая ему ничего, опустился на колени и стал это все ощупывать.

Минуту.

Две.

Потом повернулся к своим и дрожащим голосом прошептал:

— Они настоящие… настоящие!..

— А ты думал? — усмехнулся ведун. — Конечно, настоящие!

— Но…

— Роксоланов можно бить. Можно. С умом и умением.

— Я… боже… но как⁈

— Их сила в нашей слабости. Так-то они обычные степные бродяги, которые могут наехать большой толпой. Без гётов они ничего ромейцам сделать не могли.

— Веришь? Не могу поверить. Слышу, вижу, щупаю, а мысли все одно о том, что это неправда и этого быть не может, — нервно усмехнулся Борята.

— Ты лучше скажи, как все прошло? Родичи приняли то, что ты теперь боярин?