На гарнир пошла разогретая на углях тыква, а в качестве десерта — яблоки в карамели и немного лесных ягод. Вкусно. И даже вдвойне вкуснее в компании верного друга.

Во время трапезы я так же пересказал Леуштилату подслушанный в кабинете барона диалог. На удивление токин с заклинанием совершенно его не заинтересовал. И даже не из-за связи с некромантией, а ввиду принадлежности к магии в целом.

— С врагом надо сражаться лицом к лицу, щитом к щиту и мечом к мечу. — тоном, не подразумевающим и тени сомнений, заявил Леуш. — А не бормотать что-то, стоя за спинами верных товарищей.

— Даже если против тебя Суверенный Трицебык?

— Особенно если Трицебык! — Леуштилат с размаха бросил в угли огрызок яблока, от чего в воздух взвился целый фонтан золы и искр. — Ведь чем сильнее противника ты одолел, тем сильнее ты сам. И тем больше доверившихся тебе людей ты сможешь защитить.

Серьезные слова для восьмилетки. Рановато ему все-таки пришлось повзрослеть. И в этом плане я его понимал, как никто другой. И пусть прошло уже столько лет, и я начал совершенно другую жизнь, но некоторые воспоминания остаются с нами навсегда. Хотим мы того или нет.

Я на секунду представил Леуша один на один против зверюги, тянувшей целый караван фургонов. И хоть парень заметно вымахал и выглядел старше своего возраста, но вообразить какой-либо поединок мне не удалось. Это тебе не окушков из речки тягать. Совершенно другой уровень.

Леуштилат же воспринял мое молчание по-своему.

— Мы могли бы одолеть Трицебыка вместе. — сказал он, глядя мне в глаза. Я видел в них плохо скрытую робкую надежду. — Уверен, тебе совсем немного осталось до Освоившего. Если возобновишь тренировки, то уже скоро им станешь. А потом я тебя догоню и…

— Мы уже это обсуждали. — мягко, но решительно перебил я его. — Я прекрасно понимаю твое желание вместе бросить вызов Диким Землям и я помню, какие планы мы с тобой строили, но… Прости, Леуш. Я понял, что хочу спокойно жить со своей семьей. Они для меня — все. И я счастлив каждый день, проведенный рядом с ними. По-настоящему счастлив. Мама, папа, малыш Фил. Да даже Энн. Я не променяю их ни на какие приключения во всей Терре! — и тут же спохватился. — Ой, извини!

Говоря это, я совершенно не подумал, что могу задеть чувства друга, как раз таки лишившегося подобных уз и того тепла, которое могут подарить только любящие члены семьи и никто больше.

— Нет-нет, ничего. — замахал руками баронский сын. — Я прекрасно тебя понимаю. Уверен, твоя мама рада твоему решению, и ты станешь лучим писарем, какой видывал Дальний Крутолуг!

— И я обещаю сложить балладу о первом же твоем подвиге и записать ее лучшими чернилами на лучшей бумаге. Ее будут помнить даже спустя сотни лет!

— Честно-пречестно? — Леуштилат посмотрел на меня прищурившись, будто и вправду хотел уличить во лжи.

— Честно-пречестно! Даже если ты всего лишь поможешь старушке найти пропавшую кошку.

— Это будет самая быстрая и ловкая кошка на свете!

— Без сомнений! — решительно кивнул я.

— А если я просто раздавлю башмаком скорпиона?

— О! То это непременно будет Королевский скорпион, и давить ты его будешь страницы три. Как минимум.

— Лучше четыре. Для правдоподобности.

— Ради тебя — что угодно!

Мы открыто улыбнулись друг другу и торжественно пожали руки, после чего развалились на травке, созерцая далекое голубое небо.

Красивое, как глаза Мари.

И даже факт того, что его отделял от нас защитный Купол, больше не тревожил мою душу. Наоборот, я был благодарен ему за то, что он оберегал город от всех опасностей Диких Земель, и мы могли мирно жить в этом тихом и спокойном месте. Смеяться, играть, мечтать, обнимать родных и близких, строить какие-то планы. И пусть порой эти планы не сверкали достойными эпоса идеями, но именно в них крылась та искра, которая заставляла местных жителей просыпаться со светящимися от счастья глазами.

И меня вместе с ними тоже.

— Спасибо тебе, Леон. — тихо произнес опальный баронский сын, легонько толкнув меня в бок.

— За что?

— За то, что ты мой друг.

— И тебе спасибо, Леуш. — искренне ответил я. — Ты делаешь этот мир ярче.

— Да, я могу! — гордо напыжился он.

Леуштилат нащупал в траве скелет съеденного кем-то из нас окуня и принялся вертеть его, перед тем как бросить в угли. Чуть обгоревший в костре хвост мелькал из стороны в сторону, рисуя восьмерки, пока случайно не приземлился парню поверх большого пальца.

— Прямо, как у той девчонки. — хмыкнул я.

— Какой?

— Да видел тут по дороге. Показалось, что у нее палец раздвоенный. Как у тебя сейчас.

Леуш резко повернулся ко мне всем телом, и на его обыкновенно жизнерадостном лице не было ни капли веселья. Будто я сообщил ему, что завтра его сожгут, и на главной городской площади уже сложили дрова. Хотя нет. Уверен, и тогда он бы не стал сильно нервничать и показал бы заготовленное на такой случай тайное убежище.

— Выкладывай! — напряженным, как натянутая веревка гильотины, голосом потребовал Леуштилат.

Глава 17

— Ты чего разнервничался-то? — я шутливым тоном попытался исправить разлившееся в воздухе напряжение. — Внебрачная дочь Чагаша что ли? А ее с таким уродством скрывают от всех в каком-нибудь подвале и кормят непослушными детишками?

Попытка пошутить провалилась. Леуштилат буквально сверлил меня взглядом, а на его непривычно серьезном лице не дрогнул ни один мускул.

— Ну хорошо. — сдался я. — На Тихой улице случайно увидел девушку. На полголовы повыше тебя, наверное. Она куталась в широкий плащ с капюшоном, будто замерзла. А когда запахивала полу, я увидел ее руку, и мне показалось, что у нее был раздвоен большой палец. Вот и все. Ничего страшного. Свет небось так упал или еще что.

— Или это клиотка. — задумчиво проронил Леуш. — Нужно проверить. Пойдем.

Он встал, бросил взгляд на еще красные угли, явно раздумывая тратить ли время на их тушение, но в итоге все-таки направился в сторону города. Еще один нехороший знак.

— Да погоди ты! — догнав друга, я схватил его за руку и развернул к себе лицом. — Что еще за клиотка? Впервые слышу.

— Про орков, эльфов и дварфов слышал? — снизошел до меня Леуштилат.

— Конечно! Мне мама про них все уши прожужжала. Чуть ли не с рождения.

— Клиоты — тоже одна из рас нелюдей. Их еще называют мутантами или химерами. Выглядят точь-в-точь как люди, но с каким-нибудь дефектом. Вроде лишнего зрачка, поросячьего носа или…

— … или раздвоенного пальца. — подхватил я, и тут же нахмурился. — Но я никогда о них не слышал. И в книгах такого тоже не встречал. Откуда ты это взял? Да и вообще мне могло все привидеться!

— Могло и привидеться. — вздохнул Леуш, и по его тону я понял, что это был бы лучший расклад. — Сатвелеон, хорошо бы, если так! Не забывай, что я все-таки оу Трей Капауло, и меня с детства воспитывали, как аристократа. Пока не… — он осекся. — Неважно. Важно, что меня учили тому, чему не учат обычных детей. И знаю я тоже больше. О некоторых вещах.

— Например о клиотах.

— Например о клиотах. — согласился баронский сын. — Они считаются малой расой. Вроде как дефектной или типа того. Не знаю. Но если в городе появился нелюдь…

— … то это ничего хорошего не сулит.

— Теперь-то понял? — Леуштилат вновь посмотрел на меня непривычно серьезным взглядом.

— Угу. — кивнул я, осознав масштаб угрозы. — Побежали!

Черт побери, лучше бы мне и правда показалось!

Мы находились достаточно далеко от города, и лабиринт деревьев надежно скрывал от нас звуки повседневной жизни. Не слышалось ни детского смеха, ни зычных речовок торговцев, ни лязга молота по наковальне, ни трескучего стука топора, ни мелодичного звона колокольцев, возвещающего о начале службы в храме. Ничего.

Но хуже того — по мере приближения до наших ушей стали доноситься крики, и полнились они отнюдь не радостью и возбуждением.