Но при этом возникает одно большое «Но»… Это видел только я. А мне это могло показаться, привидеться и т. д и т.п. И для следствия мои слова — пустой звук. Мели Емеля, твоя неделя…

Так почему же вредная тётка смогла увидеть Машу? Может она — ведьма. Судя по её сварливому характеру — вполне возможно. Я всегда считал, что все вредные тётки явно имеют отношение к ведьминому племени.

Или, как вариант, на «видимость» мёртвого тела могла повлиять горячая вода, в которой какое-то время отмокала моя отмороженная гостья. Да хрен его знает… Тут и со стаканом не разберёшься.

И где сейчас летает бестелесный дух, обещавший мне такое, что я даже и представить раньше не мог бы? Сука инопланетная! Я повёлся, как ишак на все эти пустые обещания. Мне подвесили сладкую морковку перед мордой, но мне никогда до неё не добраться, Потому что она привязана к удочке, торчащей у меня откуда-то из-за спины. Шаг вперёд, морковка тоже. И никто достать её не сможет.

А я-то раскатал губищи… Снова стану молодым, исправлю свои ошибки, стану магом-колдуном… Бред. Неужели мне всё это привиделось? Ведь всё очень похоже именно на это. Но откуда тогда у меня в квартире взялось мёртвое тело?

Очень хочется курить. Я бы сейчас много чего отдал за сигаретку. Но их тупо нет. Просить у кого-то что-то тут в камере — себе дороже. Извечное правило — «Не верь, не бойся, не проси!» работает по-прежнему. Бояться я уже давно отбоялся. Просить ни у кого ничего пока не собираюсь. А верить кому-то? Не смешите мои тапочки! Тут прямо на второй день пребывания в камере один ко мне подкатывал, сигаретой угостил. А потом стал всякие вопросы задавать. Твою ж медь! Он мою делюгу знал лучше, чем я сам. Вот идиот. Всё интересовался, зачем я мёртвую девку из морга украл и домой притащил.

А я что? Я ничего… Взял у него вторую сигарету и стал рассказывать. Всё рассказал ему… И про инопланетный разум, и про переселение душ, и про то, что очень хочу вернуться лет на сорок назад и начать свою жизнь по новой, исправляя все свои ошибки. А что? Мне это было не трудно. Правду врать всегда не сложно. Только надо осторожно. Так соврать, чтобы и сам он поверил чудесам…

Похоже, что мои слова упали на хорошо вспаханную почву. На следующий день меня таскали к доктору. Кроме обычного осмотра, было много всяких каверзных вопросов, на некоторые из них я отвечал очень даже правдиво. Ну, например: «Слышал ли я голоса в своей голове?» А что я могу ответить? Правда и только правду. Конечно, слышал. «Видел ли я что-то такое, чего не видели другие?» Конечно, видел… Ну и всё в таком же духе. Чего я этим добивался? Ну, ясно чего. Сидеть ни за что мне совсем неохота. А попробовать съехать в дурку ненадолго — это вариант вполне разумный в данной ситуации. Я не буйный. Колоть всякую гадость в больших количествах не должны вроде бы… Теперь вот жду. Наверное после новогодних праздников и последующих за ними длинных выходных, направят меня на обследование в Сербского. Ну а там уж пусть психиатры решают: Надо мне сидеть в тюрьме или лежать в больнице…

* * *

В кормушку кто-то застучал чем-то железным.

— Камлаев! На выход! Слегка…

Слегка — это в смысле без вещей. Так вызывают к следаку на допрос. Сейчас я выйду из камеры, и сложив руки за спиной, пойду по длинным коридорам СИЗО. Сперва вниз, потом в другой корпус по подземному переходу, затем наверх, на третий этаж. А там, в кабинете, меня ждёт прикреплённый к полу табурет, протёртый тысячами задниц. Снова следователь начнёт задавать свои глупые вопросы, на которые у меня нет никаких разумных ответов.

А вот и он… Знакомая рожа. Только чего это он так перекошен? С бодуна что ли? Могу только позавидовать. Я человек не особо пьющий. Но рюмочку для поддержания здорового тонуса и нездорового оптимизма я бы сейчас жахнул. Причём даже ещё и поэстетствовал бы.

Выпил бы я прямо сейчас грамм пятьдесят «Ягермайстера». Да не просто так, а замороженного. Охлаждённого в морозилке градусов до минус восемнадцати. Берёшь в руки плоскую бутылочку темно-зелёного стекла с налётом седого инея, наливаешь в маленькую рюмочку тягучую густую жидкость и опрокидываешь в себя одним глотком. Ну а после этого прислушиваешься к своим внутренним ощущениям. Ледяной холод пробегает вниз по пищеводу, а горячая волна откатывается назад, наполняя тело лёгким чувством удовольствия, а во рту ощущается приятное послевкусие травяного бальзама. А ведь этот ликёр настаивается на сборе из более чем пятидесяти разных ингредиентов. М-ммм… Аж во рту слюна появилась. Жаль плюнуть некуда.

* * *

Следователь сидел за столом и молчал. Я сидел и разглядывал его. Напрашивалась одна фраза, которую я слышал в старой комедии «Джентльмены удачи». Тоже кстати про тюрьму и всё такое… Помнится там профессор, увидев фото доцента в личном деле, высказался безапелляционно: «Какая отвратительная рожа!»

Ну а что? Глядя на этого следака, по другому и не скажешь. Сидит, молчит, сука…

Внезапно в моей голове прозвучал знакомый, но уже слегка подзабытый голос:

— Привет, Макс! Соскучился без меня?

Я чуть было не заорал в полный голос, но сдержался. Следователь по-прежнему молчал, но на лице его проступила кривая такая улыбочка.

— Привет, Маша! Ты как тут оказалась? И вообще, куда ты тогда делась? Бросила меня одного! Меня вот видишь куда закатали. А ты что, грохнула этого следака, чтобы забраться к нему в башку? Ну ты даёшь… Давай вытаскивай меня отсюда! И вообще, очень курить хочется.

Всё это я выдал одним махом. Но тоже молча, используя полученную у этой инопланетной сущности способности телепатировать свои слова.

— Не всё сразу, Макс! Я вижу, что ты рад нашей новой встрече… Вот. Держи!

Она протянула мне пачку «Кэмэла» и зажигалку. Пачка была начатой, но это неважно. Я закурил и с жадностью затянулся, смакуя первую затяжку… Сигареты и одноразовую зажигалку я сразу же убрал себе в карман. Пригодится.

— Твой следователь жив. Только он находится под действием алкоголя. Мне не сложно оказалось проникнуть в него. А он сейчас… отдыхает. И не бойся! Он нас не услышит. А потом, когда я покину его, он и не вспомнит обо всём этом.

Ну, теперь мне стало ясно, как некоторые люди по пьяни ведут себя неадекватно, а потом ни хрена не помнят что творили. Бес в них вселяется через зелёного змия.

— А теперь я готова ответить по порядку на все твои вопросы.

— Почему та тётка видела тебя? Она что, тоже ведьма?

— Да. Но очень слабая. Даже намного слабее тебя… жаль…

— Чего тебе жаль? Ты решила, что я не гожусь к тебе в помощники, и ты хотела бы видеть помощницей ту вредную тётку.

— Нет. Жаль, что она такая слабая. После первого же общения, у неё случился… инфаркт. Сейчас она в больнице…

— Ясно. Не у всех такая крепкая психика, как у меня. А как ты перемещаешься из одного человека в другого?

— Это сложно объяснить. Я просто вижу свободное место… Не важно. Ты мне нужен там, а сидишь здесь.

— Слушай, девочка! Что-то ты темнишь. У тебя такие способности, а тебе зачем-то нужен я. Камни? Ты же можешь тупо зайти и вынести всю ювелирку из магазина. Да хрен ли из магазина-то… Топай сразу в Алмазный фонт и бери там что хочешь!

— Не всё так просто, Макс. Дело в том, что я могу проникнуть куда угодно, но воспользоваться ничем не могу… И ещё… Я слабею.

— А вот с этого места поподробнее…

— Я не знаю. Но вот сейчас я получаю от тебя ману и мне чуть полегче.

— Ты только всё не забирай, а то вдруг я тут загнусь.

— Не беспокойся! Ты не умрёшь сейчас.

— Только не говори, что ты точно знаешь, когда я умру…

— Не буду говорить. — согласилась ведьма.

— Если я тебе нужен, вытаскивай меня отсюда!

— Я думала на эту тему. Но всё упирается в то, что ты смертен.

— Это я и без тебя знаю.

— Ты не понял. Я просчитывала разные варианты, но все они заканчивались тем, что тебя убивают…