– Равнодушие – моя часть. Она завела во мне ту часть души, что скрывала всю мощь моих сил. Она открыла мне мою кровь оборотня. Я ей благодарна. – произнесла я вслух. – Любовь… Что такое любовь? Сентиментальные чувства, способны убить воина.

Повернувшись на бок и укрывшись до подбородка одеялом, я закрыла глаза и заснула.

Красные стены, золотые лампы, открытое настежь окно, а маленькая принцесса лежит в своей колыбели. Мама пыталась уложить ее спать, но юная принцесса не хотела, она хотела сидеть на коленях мамы и обнимать ее, чувствовать ее запах. Вот она тянет ручки к ней, но мама не берет ее, отмахивается.

– Не, ложись спать, Канэтеэль. – говорит она и отходит от колыбели.

– Мама. – маленькая Канэтеэль сказала свое первое слово, это должно было затронуть королеву и малышка могла бы хоть раз получить поцелуй от нее, но лишь замерев на секунду, она выбежала из комнаты с равнодушным лицом.

Почему она не рассказала мне сказку на ночь, подумала малышка Канэтеэль, почему не поцеловала, как других своих детей.

Малышка свела свои маленькие бровки вместе и встала на ноги, держась за края колыбели. Она начала топать и звала маму. Никто не пришел. Она еще раз крикнута "мама" и сейчас никто не пришел. Она уже отчаянно стучала ножками и плакала. Ну почему же мама не приходит , где она, куда пропала.

– Канэтеэль. – это был голос ее отца. Он стоял возле ее кроватки и смотрел на малышку. – Не кричи, не зови ее. – он уложил ее в колыбель, укрыл одеялом, невольно его рука задержалась на ее пухлой щечке. Он тут же убрал руку и ровно встал, скрестив руки за спиной. – Не зови ее, – повторил он. – она у Анны.

Он видел, что малышка успокоилась и еще раз подправив одеяло, он ушел.

Канэтеэль долго не могла заснуть, она хотела увидеть маму, но она не придет, она у сестры. Это ее обидело. Нахмурив бровки и зажмурив глазки, она заснула, гадая, наступит ли когда нибудь день, когда ее обнимут хоть раз кто-то в теплые объятья.

Мое тело покрылась потом, сердце колотилось, руки сжимали простынь.

– Сон. Это сон. – пытаюсь себя этим успокоить. – Это прошлое. Не настоящее.

Каждую ночь мне снится этот сон, всегда один и тот же. Не могу его понять: почему именно эти воспоминания из прошлой жизни снятся, что они хотят этим сказать? То что родителям было на меня все равно и оставили окно раскрытым на всю ночь или то, что еще в тот момент я должна была понять, что они не любят меня? Я не знаю.

– Миранда, иди завтракать. – кричал Клаус с первого этажа.

Да, хороший завтрак не помешает, подумала я и встала с постели.

– Я что спала не раздеваясь? – спросила я у своего отражения, когда посмотрела в зеркало и увидела, что все еще была в грязных брюках, сапогах и плаще. Быстро сняв все грязное белье и вещи, я приняла душ.

– Миранда, ты скоро убьешь себя. – вслух произнесла я. – Хотя, кого обманываю, я гибрид, меня сложно убить. И всему виной это моя суперская регенерация.

Я засмеялась и вышла из душа, хватая вещи с комода и надевая их.

Внизу меня ждали Сара и Клаус, они заканчивали завтра.

– Ты опоздала на завтрак. – бесстрастно произнес Клаус, накладывать жареного мяса себя в тарелку, затем посмотрел на меня и улыбнулся. – Всегда знал, что тебе идут платья.

Показала ему язык и села за стул. Сара поставила передо мной кувшин с тёмно красной жидкостью и стакан.

–Спасибо, Сара, – я поблагодарила ее и налила в стакан этой жидкости. Кровь.

Я пребывала на седьмом небе от счастья, вкусив ее.

– Вчера, когда ты ушла, перед баром выступал гроссмейстер его величества короля Драго. Он говорил о баре, что состоится в следующем месяце. Не знаешь по какому поводу?

– Ежегодный месяц, когда королевская семья слушает жалобы своих друзей, решает их. После идут танцы.

– Тебе надо будет попробовать туда пробраться. – предложил нефелим. – У меня есть некая информация о гибридах.

О, это звучит куда интереснее, чем бал.

– И что же ты узнал?

– Сначала пообещал, что не убьешь меня для своих экспериментов. – потребовал он и вызывающе смотря мне в глаза.

Я понимала, что здесь в чем-то подвох, но не могла его найти. Клаус хорошо скрывал свои эмоции и мог обмануть, а вы бы этого не заметили.

– Хорошо. Обещаю.

Поднесла руку ко рту и царапнула клыком по ней, капля крови упала на стол, зашипела.

– Спасибо. Несколько дней назад, в отель старика Джонсона пришел один вампир. Гибрид, как потом оказалось. Он приехал в наши края, чтобы отдохнуть, развеяться, так он сказал. Мы, я и Константин, напоили его в баре, что был на пятом этаже отеля. Там он и рассказал нам зачем он здесь: полнолуние.

Константин это его телохранитель, всегда ходит за ним тенью.

– Причем здесь полнолуние? – озадаченно спросила я. Зачем гибриду приезжать сюда на полнолуние?

– Полнолуние, волки…

– Спаривание. – закончила за него я. – Вот чёрт. Я и не заметила как оно подошло.

Во время полной луны оборотни перевоплащались и гуляли в волчьем обличье в поисках пары, самки. Эти пары заключались на всегда и их нельзя было разлучить.

Моя внутренняя волчица замурлыкала от этой новости. Проснулась, значит, подумала я. Моя волчица пробуждается, значит надо где-то скрыться. В ближайшее время мне не хочется заводиться парой, не говоря уже о потомстве, которое может появится после слияния волка и волчицы, а это большая вероятность.

– Есть неделя до полной Луны, надо найти укрытие. – сказала я. – и это та новость, за которую я могла тебя использовать в качестве подопытного? – я вскинула бровь вверх, эта информация не приносила ничего интересного.

– Кровь гибрида может исцелять вампира и оборотня. – сказал он, скрестил руки на груди и начал кататься на стуле, при этом на его лице застыла коварная усмешка.

Ведет себя, как ребенок.

– Этого не может быть. Не верю.

Кто поверит в эту чушь? Точно не я. Сколько существует легенд, что капля крови вампира, попавшая в кровь оборотня, она могла убить. И наоборот, кровь оборотня, попавшая в кровь вампира, могла убить. Они не контактировали между собой, каждая из них пыталась взять вверх. В итоге, от невыносимой боли, вампир или оборотень погибал.

– Проверим? – нефелим взял нож со стола и сделал глубокий разрез от плеча и до запястья руки. – Давай, дай мне своей крови. Проверим его слова на правду.

Шло время, а я все смотрела на кровь, что текла ручьем из раны, выпученными глазами. Кровь. Во рту выросли клыки, рот приоткрылся, желая вкусить ее.

Нет, стоп. Я этого не сделаю. Это Клаус, мой агент, мой друг. Он не еда.

– Клаус, я не… – он был бледен как мертвец. – Зачем ты это сделал? Моя кровь непохоже, она лишь…

– Торопись, я не хочу видеть как Сара будет меня оплакивать, и не хочу умереть такой глупой смертью: от маленького пореза.

Я нервно рассмеялась, тут точнее не маленький порез. Мои клыки возились в мое запястье, затем я поняла руку над его раной и капли крови начали падать туда. Клаус зарычал, рана начала шипеть.

– Клаус!

Это была Сара и она бежала к нам с кухни. Она обхватила его лицо ладонями и начала звать.

– Клаус! Клаус! Очнись!

Как он мог поверить гибриду, который был пьян, что кровь это лекарство. Это глупо, никто бы не поверил. Я уж было отчаялась, что моя причина станет его смертью, как глаза Клаус оживились, заблестели жизнью и губы исказилась в подобии улыбки.

– Ну, что, я не прав? – он провел рукой по тому месту, где был порез. Порез исчез. – Ты- ходячие лекарство, Миранда.

– Я… Но как? Я не понимаю.

– Возможно, состав вашей крови способен мутировать и может подходить любой… – он не договорил, в дверь его дома стучали кулаками. Он быстро поднялся, отвел Сару себе за спину и громко спросил. – Кто там?

– Мы пришли к Миранде Лисор. – кричала женщина за дверью.

– Ее здесь нет, уходите.

– Она здесь, мы чувствуем ее.

Оборотни, подумала я и посмотрела на Клауса с Сарой. Нефелимы бояться оборотней, одно из их кошмаров.