Мы вошли на хирургический этаж, и Ронан отправился проверить наличие охраны, пока мама и я направились в зону наблюдения. Первым человеком, с которым я столкнулась, была Обри — учёный, с которой у меня случилась стычка на второй день здесь.

— Что ты здесь делаешь? — она схватила меня за запястье и крикнула: — Охрана.

Я развернула её и заломила ей руку за спину, пока она не застонала от боли. Заметив неподалеку клетку, я втолкнула её внутрь и захлопнула дверцу, которая автоматически закрылась.

— Привыкай к виду, — я наклонилась и заглянула ей в глаза. — Кстати, ты была права насчёт импов.

— Импы? — спросила мама, когда я выпрямилась.

— Я расскажу тебе об этом позже.

Я поспешила в комнаты наблюдения. В первой из них находился золотоволосый оборотень, который, должно быть, был Брайсом, волком из Монтаны. Он был привязан к кровати с подключенным к нему кардиомонитором. Вторая комната была пуста. В третьей была Саммер.

— Саммер.

Я подбежала к кровати. Её шерсть была тусклой, и она сильно похудела. На ней было так много проводов и трубок, что я боялась к ней прикоснуться.

— Она плохо выглядит, мам.

— Дай мне взглянуть на неё.

Мама обошла меня и положила руку на плечо Саммер. Она нахмурилась, и на её лице появилось беспокойство.

— Кто вы такие? — спросил худой мужчина лет тридцати с небольшим, с залысинами и осунувшимся лицом. — Что вы делаете с моим экземпляром?

Я прижала его за горло к стене раньше, чем он успел моргнуть.

— Она не экземпляр, ты, никчемный кусок мусора.

Лицо мужчины покраснело, когда он схватил меня за запястье обеими руками. Он пнул меня в голень, и я приподняла его, пока его ноги не повисли в воздухе.

— Что ты с ней сделал? — закричала я ему в лицо.

Какой-то аппарат начал быстро пищать. Я посмотрела на Саммер, когда раздался сигнал тревоги из другого аппарата. Я отпустила мужчину и бросилась к кровати. Кардиомонитор издал непрерывный пронзительный сигнал.

Мама положила свои сияющие руки на грудь Саммер и вдохнула в неё магию. Я коснулась головы Саммер и почувствовала, как её жизненная сила угасает.

Меня охватил страх.

— Она не может умереть.

Лицо мамы было исполнено решимости.

— Не в мою смену.

Я прижала руки к бокам Саммер и направила свою магию в её хрупкое тело. Могущественная магия мамы воздействовала на сердце и лёгкие Саммер, а я использовала свою, чтобы исцелить другие её органы, повреждённые в результате многомесячного воздействия серебра и всего того, что эти ублюдки с ней сделали.

Прошла вечность, прежде чем сердце и лёгкие Саммер снова начали работать самостоятельно. Мы с мамой продолжали лечить её ослабленное тело, восстанавливая повреждённые хирургией ткани организма, которые не зажили должным образом из-за воздействия серебра.

Мама отозвала свою магию и улыбнулась.

— С Саммер всё будет хорошо.

Я прерывисто вздохнула и погладила Саммер по голове.

— Мне следовало приложить больше усилий, чтобы добраться до неё, когда мы сбежали. Я оставила её здесь с этими людьми.

— Ты не виновата в этом, — строго сказал Ронан, подходя и обнимая меня за плечи. — Даже если бы ты добралась до неё, она была слишком слаба, чтобы бежать. Мы едва не погибли, пытаясь убежать от преследующих нас людей.

Моя мать перестала отцеплять аппараты и посмотрела на нас.

— Ты чуть не умерла?

— Они стреляли в Ронана серебряными пулями, когда он прикрывал меня от их дротиков с транквилизатором, — сказала я.

— Она спасла мне жизнь, — сказал ей Ронан.

Я улыбнулась ему.

— А ты спас мою жизнь.

— Мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти, — сказала мама Ронану. — Я также очень благодарна, что ты был с Дэни.

Он притянул меня ближе.

— Я тоже.

Мы оторвались друг от друга, когда из коридора донесся громкий шум и мужской голос крикнул:

— Где она? Где моя дочь?

Дядя Питер и тетя Шеннон вбежали в комнату и застыли на месте, увидев Саммер. Они выглядели изможденными и старше своих сорока лет, а их глаза наполнились слезами, когда они подошли к ней.

— О, моя малышка, — тётя Шеннон погладила Саммер по лицу дрожащей рукой. — Мама здесь.

Дядя Питер повернулся к моей матери.

— Она?..

— С ней всё будет в порядке, — заверила его мама. — Её тело пострадало от воздействия серебра. Мы с Дэни залечили повреждения, но она всё ещё очень слаба.

Саммер тихо застонала. Я поспешно обошла кровать и встала рядом с её родителями, когда она открыла глаза.

— Саммер, это мама, — нежно сказала тетя Шеннон, но Саммер никак не отреагировала на её голос.

Она смотрела сквозь нас, как будто нас там не было.

Дядя Питер понизил голос:

— Что с ней не так?

Мама положила ладонь на его руку и тихо заговорила:

— Она пережила чрезвычайно травмирующий опыт, как физический, так и психологический. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

Злые слёзы жгли мне глаза, когда я смотрела на свою лучшую подругу, пребывающую в оцепенении.

«Они заплатят за то, что сделали это с тобой».

— Когда мы сможем забрать её домой? — спросила тетя Шеннон, вытирая глаза.

— Сегодня, — сказала ей мама. — Когда мы вернёмся в Доусон-Сити, я полечу с вами в Мэн.

Тетя Шеннон обняла её.

— Спасибо.

Дядя Питер повернулся и обнял меня.

— И тебе спасибо, Дэни. Если бы не ты, мы бы никогда её не нашли.

Он отпустил меня и провёл рукой по своим рыжим волосам. Прошлым летом седины на его висках не было, и он выглядел таким сердитым, каким я его никогда не видела.

— Где Джулиан Кросс? Скажи мне, что он не сбежал.

Я вдруг обрадовалась, что мама помешала мне убить Джулиана. Это лишило бы его жертв возможности спросить с него за то, что он с ними сделал. Ему нужно было ответить за свои преступления, а смерть была бы простым выходом.

— Он у нас, благодаря Дэни, — сказал Ронан, улыбаясь мне.

Я подошла к нему и взяла за руку.

— Дядя Питер, тетя Шеннон, это Ронан.

Я с трепетом наблюдала, как они пожимали друг другу руки. Для стаи оборотней было нормально быть осторожными и недружелюбными с волками-одиночками, а мне так хотелось, чтобы Ронан им понравился. Я не знала, что бы я сделала, если бы они отвергли его.

Улыбка дяди Питера была добродушной и искренней.

— Рад познакомиться с тобой, Ронан.

— Дэни много рассказывает о тебе и твоей стае, — непринужденно сказал Ронан.

Моя тревога улетучилась, когда я несколько минут слушала, как они разговаривают втроём. Я должна была знать, что дядя Питер и тётя Шеннон будут настроены дружелюбно. Я надеялась, что и остальные члены стаи будут такими же.

— Я собираюсь проведать Брайса и узнать, не нуждается ли кто-нибудь ещё в немедленном лечении, а потом мы сможем доставить Саммер в самолёт, — сказала мама.

— В клетке был оборотень постарше, — сказала я ей.

К нам присоединился дедушка.

— Он всё ещё там. Мы открыли его клетку, но он не проснулся. Мы не хотели его трогать, пока вы его не осмотрите.

Мама поджала губы.

— Я займусь им следующим.

Дядя Питер протянул дедушке руку.

— Тристан, ещё раз спасибо тебе за то, что вчера прислал за нами самолёт. Ты даже не представляешь, как много это для нас значит.

— Не стоит благодарности, — сказал дедушка, пожимая ему руку. — Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси.

— Что вы собираетесь делать с этим местом и со всеми людьми? — спросила тетя Шеннон.

— Я связался с остальными членами Совета, и они собираются прислать команду для контроля за закрытием объекта, — сказал дедушка. — Нужно освободить много заключённых, и многих нужно будет отвезти домой. Все люди должны быть допрошены, прежде чем мы передадим их правительству.

— Я собираюсь лично допросить Джулиана Кросса, — сказал папа, появляясь в дверях. — Этому человеку за многое придётся ответить.

Я подняла руку.

— Насчёт этого. Джулиан Кросс — не человек. Он вант-демон.