— Да. — Хотя не говорю ему, что Элли убедила меня или что я сомневался в том, зачем нахожусь здесь с той секунды, как подъехал.

Ванесса притягивает Хейван к себе, чтобы обнять. Но та не обнимает ее в ответ и закатывает глаза через плечо матери.

— Ты в порядке, милая? — Ванесса обхватывает лицо девушки ладонями, но Хейван вырывается из маминых рук. Похоже, Несс в обоих наших списках дерьма.

Кингстон прерывает неловкие объятия. Он представляется, обнимая ее, и Хейван не только улыбается, но и обнимает его в ответ.

Ванесса замечает это, и на ее лице появляется обида.

Черт меня дери, если я не чувствую это дерьмо вместе с ней.

Но почему? Она солгала. Мне, своей дочери. И лишила Хейван семьи. Это все ее вина. Не моя. Не Хейван. Мы — жертвы.

Даже когда эти слова проносятся в моем толстом черепе, волна тошноты говорит мне, что я чертов мудак. Эмоциональный клубок слишком велик, чтобы разобраться в нем сейчас.

Когда Кингстон знакомит Габриэллу с Хейван, я задерживаю дыхание в надежде, что шрамы, рассекающие лицо Габби, не будут слишком шокирующими. Ванесса не вздрогнула, когда увидела их. И, к моему удивлению, Хейван сделала то же самое. Мои легкие наполняются воздухом, когда моя будущая невестка притягивает очень нетерпеливую Хейван в свои объятия. В семнадцать лет она более взрослая, чем мои собственные гребаные родители, которых открыто отталкивают шрамы Габби.

Я не должен удивляться. В конце концов, ее вырастила Ванесса.

Я стою в стороне, пока Кингстон, Габби и Лиллиан показывают Хейван все вокруг. Хейван смотрит на все широко раскрытыми глазами. Задает умные вопросы о вдохновении и о том, как преодолеть творческие блоки. Она так похожа на свою маму.

Когда Ванесса поднимала руку в школе, весь класс в унисон стонал от того, что та задерживает урок, но то дерьмо, которое вылетало из ее рта, завораживало. Она смотрела на все с другой точки зрения, как будто ее мозг был устроен по-другому.

— Насколько то, что вы делаете, является дизайном, а не редизайном? — спрашивает Хейван, растирая между пальцами образец ткани.

На каждом лице в комнате читается благоговение, поскольку Хейван невольно шокировала всех нас своим любопытством. Мой взгляд находит Ванессу, которая стоит в тихой гордости.

— Отличный вопрос, — говорит Кингстон и рассказывает о том, как убрать эго из дизайна, чтобы оно стояло само по себе, или что-то в этом роде. Я не обращаю на него внимания. Не могу оторвать глаз от Хейван.

Лиллиан показывает горчично-желтый образец ткани, рассказывая о клиенте, который заказал всю мебель в своем офисе такого цвета. А потом, когда все привезли, передумал.

— Это ты сделала? — спрашивает Хейван.

Лиллиан кивает.

— Мы вроде как должны были.

— К черту. — Хейван качает головой. — Я бы сказала им, чтобы они засунули это себе в задницу.

Кингстон и Хадсон встречают мой взгляд, приподняв брови, как бы говоря: «Звучит знакомо?».

Я прикусываю губу, чтобы не ухмыльнуться.

— Клиент всегда прав, — говорит Лиллиан.

Хейван фыркает.

— Нет, если они говнюки.

Прочищаю горло, чтобы скрыть всплеск смеха. Все взгляды в комнате устремляются на меня в замешательстве и удивлении, пока я пытаюсь стереть ухмылку со своего лица.

Кингстон ухмыляется.

— Она дочь своего отца. — Кажется, тот не замечает коллективного вздоха в комнате или его это не волнует. Он закидывает руку на плечи Хейван. — Пойдем, напечатаем что-нибудь в 3D.

Хейван практически визжит, когда они уходят, оставляя нас всех слегка ошеломленными. Ванесса выходит из ступора и бежит за ними, а Хадсон подталкивает меня плечом.

— Иди. — Он предлагает мне следовать за Ванессой. — Узнай ее получше. Она так похожа на тебя, брат.

Я засовываю руки поглубже в карманы и неловко переминаюсь на месте.

— Ты говоришь это так, будто это комплимент.

— Лучшие части тебя.

Я корчу гримасу, потому что это полная чушь.

— У меня они есть?

Хадсон вздыхает и оглядывает комнату, которая выглядит так, будто радугу стошнило, а внутри нее взорвался лес.

— Ванесса любила тебя когда-то. Она замечательная. Так что да, у тебя есть лучшие части.

Я поднимаю брови.

— Только не эта часть, ты, гребаная свинья.

Я пожимаю плечами, чувствуя себя не в своей тарелке в этом разговоре.

— Если мне не изменяет память, она очень любила эту часть.

Хадсон смеется и качает головой.

— Это слишком странно, черт возьми, — говорю я, оставаясь на месте.

Его лицо становится озабоченным, что обычно вызывает у меня желание ударить его. Но сейчас почему-то не так сильно.

— Могу себе представить. Вам двоим есть о чем поговорить.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Ребенок заслуживает ответов. — Он чешет челюсть. — Помнишь, как Кингстон переехал к нам жить? Или Александр? Представь, что ты вдруг осознал, что у тебя есть отец.

Я хмурюсь, и у меня внутри все переворачивается.

— Господи, да я ничем не лучше Августа.

Забавно, что некоторые люди вырастают точь-в-точь как человек, которого они ненавидят больше всего на свете. Не то чтобы я не уважал Августа. Он проницательный и успешный бизнесмен. И посвятил всю свою жизнь «Норт Индастриз». Но я могу уважать этого человека и при этом не любить его.

— Может быть. — Хадсон пожимает плечами.

— Пошел ты.

Он игнорирует меня.

— Никогда не поздно все исправить. Пока ты дышишь.

— А что, если она меня ненавидит? — Так же, как мы ненавидим Августа.

— Ненависть — сильная эмоция. По крайней мере, это хоть что-то. Я бы больше беспокоился, если бы она была равнодушна к тебе. — Он отнимает мою руку от рта с выражением ужаса на лице. — Какого хрена? Грызешь ногти? Я не видел, чтобы ты так делал с тех пор, как нам было восемь.

Смотрю на свою руку, как будто это какая-то призрачная часть моего тела, и удивляюсь, как она добралась до моего лица, а я этого не заметил.

— Я тоже.

Я в чертовом беспорядке.

ГЛАВА 5

Хейс

— Это было здорово, — говорит Ванесса Кингстону, Би и Лиллиан. — Спасибо, что пригласили.

Они прощаются, говорят «до встречи» и «приходи снова».

Ванесса наклоняется и что-то тихо говорит Хейван.

— Нет, — отвечает Хейван достаточно громким голосом, чтобы все услышали. — Я хочу, чтобы дядя Хадсон отвез меня домой. — Уголок ее рта приподнимается, когда лицо ее мамы мрачнеет.

Умница. Я бы сделал то же самое в ее возрасте.

— Милая, — говорит Ванесса заискивающим тоном. — Почему бы тебе не дать Хадсону и Лиллиан передохнуть и не остаться со мной в отеле? Мы можем заказать еду в номер и...

— Нет. — Она смотрит на Хадсона, чтобы тот пришел ей на помощь, и он, кажется, действительно разрывается между матерью и дочерью.

Я смотрю на своего брата, устанавливая телепатическую близнецовую связь, и он кивает.

— Послушай, малышка, у меня есть кое-какие дела в офисе, так что если не хочешь ехать в отель, почему бы тебе не позволить Хейсу отвезти тебя ко мне? Ты сможешь посидеть у бассейна, пока мы с Лиллиан не закончим работу. Если твоя мама не против.

Ванесса выглядит нервной, но, похоже, она знает, что лучше не спорить с дочерью.

— Как хочешь, Хейван, — говорит она с силой, которую я уверен та не чувствует.

Хейван жует внутреннюю сторону щеки, обдумывая ситуацию. Если она похожа на меня, то, скорее всего, обдумывает самый простой способ помучить меня.

— Хорошо.

Она знает, что сможет причинить мне еще больше боли, если позволит отвезти ее домой. Трудно гордиться, когда я стану объектом ее издевательств, и все же ловлю себя на том, что сдерживаю улыбку.

— Спасибо, — тихо благодарю Ванессу, которая выглядит, мягко говоря, недовольной. — Поехали.

Я открываю пассажирскую дверь своей машины, и когда Хейван забирается внутрь, киваю Хадсону, без слов благодаря за то, что тот меня прикрывает.