– А тебя как зовут? Меня Василием кличут, – сказала Василий.
– Алик. Очень приятно.
– Значит, ты первый раз в Москве?
– Да… Сам не верю, что наконец-то сюда добрался…, – выдохнув, произнес Алик.
– Надо же…, – помотал головой Василий, – И сколько тебе лет?
– Мне. Двадцать девять.
– Ну. Ты даёшь брат. Хаахахаааа…
– Лучше поздно, чем никогда. Я думаю.
– Да… Правильно ты думаешь. Тоже книгу написал? – спросил Василий.
– Я да. Называется «Расправа в огороде». Улетит с прилавков, – навеселе ответил Алик.
– Хаахахаааа… Да. Вот это название. Расправа в огороде…, – призадумался Василий – Уже хочу почитать её. О чём там у тебя?
– А вы возьмите книгу и почитайте.
– Ну. А всё-таки. О чём она? В двух словах-то скажи…, – добивался своего Василий.
– Да. Ладно. Там история…, – задумался Алик, – Как бы вам лучше сказать.
– А ты проще скажи…
– Ну…, – затянул Алик.
– Не хочешь рассказывать. Так и скажи. Хаахаааа…
– Да… Я не знаю с чего начать.
– Ну… О чём она? В двух словах.
– Во дворе дома происходят жуткие вещи. Пёс сторожит огород, а дальше…, – сбился Алик, – Больше не буду рассказывать. У вас уже глаза засияли. Теперь вы мою книжку точно купите, – мило сказал Алик.
– Куплю. Куплю. Хаахахаааа…, – засмеялся Василий.
– Хаахахаааа…, – широко улыбнувшись, поддержал Алик.
Пассажиры сидели смирно на своих местах. Из них кто-то мило болтал, кто-то «копался» в телефоне. Всё находились в предвкушении больших экскурсий и в ожидании отличных впечатлений.
На светло-синем небе тянулись белые облака. Солнце томилось за своим любимым, снежным покрывалом, и казалось, дремало или просто претворялось, что спит. Может быть, решило сделать себе незапланированный выходной день. Ветерок чуть поддувал. Веяло небольшой свежестью. Вдали красовалась большая, яркая вспышка, которую создавала сама стихия. Городские джунгли жили своей привычной жизнью. Кругом рисовались высокие, каменные здания. По широким проспектам мчались нескончаемые потоки автомобилей. Служебный автобус, набрав скоростей, ехал своим намеченным маршрутом. Водитель Малайи, закурив сигарету, бегло глянул в зеркало заднего вида. Его слегка мутные глаза чуть покосились в сторону женщин, которые мило болтали, искусно найдя тему для беседы.
Алик Мурлыкин, взирая по сторонам, слегка нахмурился. Он бегло посмотрел на молодую парочку. Люба и Тим мило о чём-то ворковали. Люба Кукина округлила свои чудесные глазки. Её богато открытая грудь прямо пышила и бурлила молодой кровью. Алик, обладая быстрой фантазией, замечтался. Он на мгновение представил себя в объятиях красотки Любви. Он и она нежились на жарком песку необитаемого острова, где над синим океаном кружили белые чайки. Волны, залитые лазурью, плавно тянулись к берегу одна за другой, где местами игралась галька. Любовь распустила свои длинные сусальные волосы. Её вожделенный взгляд облюбовал лицо любовника. Любовь охотно одарила жаркими поцелуями в губы в засос своего воздыхателя. Она искусно закрутила языком, где ощущался вкус горячего крема. Алик руками обласкал небольшую, но пылкую грудь красотки. Он упивался её прелестями и чарами. Любовники быстро совокупились. Люба, сидя на Алике, ритмично задвигалась. Она слегка прогнулась, получая истинное удовольствие. Её наливные «лимончики» встали, как штопор. Алик продолжал их ласкать руками. Он слегка улыбнулся. Между ними вновь последовал жаркий ароматный незабываемый долгий поцелуй в губы.
– Алик. Эй… Алик…, – произнёс Василий.
– Да… Что? – словно от сладкого сна очнулся Алик.
– Ты что? Где летаешь? Хаахахаааа…
– Я здесь… А что?
– Хаахаахаааа… Ты где-то витал в облаках…, – широко улыбнулся Василий, – С тобой часто так бывает?
– Да. Бывает немного…, – ответил Алик.
– Ты чем вообще-то занимаешься по жизни? – спросил Василий.
– Я…
– Ну… Не я же. Я то понятное дело. Я своё уже отрубил на пилораме. Я был плотником. Двадцать лет отработал на барыгу одного. А ты чем занимаешься?
– Я сейчас работаю в баре. Баристой. Кофе готовлю. А так я повар третьего разряда.
– Вот хорошая профессия. Самое главное нужная. Молодец. Уважаю… Плов умеешь делать?
– Умею. Самый простой плов.
– Хаахахаааа…
– Да… Могу сделать любое блюдо, – гордо сказал Алик.
– Молодец. А книжки по вечерам пишешь?
– Да… Как придётся.
– Хаахахаааа…
– А я теперь только книжку и пишу. Но правда, получается совсем немного. За неделю бывает даже ничего. Пара строчек…, – правдиво сказал Василий.
– Да. Тут нужно вдохновение. Нужна муза.
– Да много чего?
– Аха… Сил надо много.
– Ну… Это понятно. А ещё муза нужна. Верно… Хаахахаааа…, – приятно сказал Василий.
Алик, улыбнувшись, вновь посмотрел на милое молодое лицо Любы. Он тут же бегло глянул на её неказистого приятеля. Мысли путались. «Вот же слизняк. Что она в нём нашла? А может, они тут познакомились. Ладно. Мне-то чего с того…», – подумал Алик. Он чуть помотал головой. Он сейчас напоминал быка, который хотел взять на таран матадора в лице собеседника Любы.
Люба и Тима продолжали о чём-то мило болтать. Они неподдельно улыбались друг другу. Альберт Махно, держа на ушах наушники от плеера, задремал. Он сейчас походил на морского кота. Тоня Бурова всё прихорашивалась, держась за косметичку. Светлана Худая взялась за книжку собственного сочинения. Она улыбалась, как ненормальная. Степан Рябов облюбовал телефон. Его аппарат, казалось, был ещё первой старой сборки. Слава Прохоров продолжал кому-то яростно возражать и возникать, держа сотовый телефон возле своего правого уха. Его порочное лицо сильно покраснело. Глаза округлились. Он сейчас умело вошёл в роль дикого барсука.
В салоне посвежело. Алик, взирая на незнакомых людей, слегка улыбнулся. Его лицо озарилось дневным светом. Он уставился куда-то вдаль. Мысли томили голову. «Куда мы едем? На экскурсию… Что-то не похоже. Экскурсия, что будет за городом?… Музеи в городе должны быть. Что за фигня? А может, какой-то музей за городом. Может, реконструкция какая-то? Я не знаю… Но мы реально выезжаем за город. Вот же блин. Ладно, посмотрим. Но все сидят спокойно. Куда мы едем непонятно? Блин…», – подумал Алик.
На светлом небе неясно сиял солнечный свет. Ветерок моментами резко поддувал. Веяло свежестью. Вдали рисовались чудные облака, которые, казались, такими мягкими и плюшевыми. Их просто хотелось обнять и успокоиться. Автобус быстро ехал по высокому мосту. По виду, казалось, что все высотки и небоскрёбы уже позади. Впереди открывалось шоссе и различные дорожные развилки. Полосы крутились, как будто их рождало само безумие. Все пути убегали далеко, где красовался тёмный лес.
Водитель Малайи, чуть крутанув рулём, бегло глянул в зеркала заднего вида. Он, поддавив на педаль, ещё прибавил газа. Мотор резво и гулко загудел. Автобус быстро помчался по широкой, слегка влажной полосе. В салоне стало свежеть. Пассажиры несколько взволновались. Алик бегло облюбовал своим недоумённым взглядом все незнакомые окрестности. Он слегка пожал плечами. Мысли обжигали разум. «Что такое-то? Куда мы едем?… Алло… Что все сидят и молчат? Ничего не понимаю? Все сидят, как зомби…», – подумал он. Алик, пожав плечами, обратился к соседу. Василий оживился. Его томное, морщинистое лицо заметно напряглось. Он чуть повёл развитыми плечами.
– А куда мы едем? – громко произнёс он.
– Да я сам тащусь…, – тихо произнёс Алик.
Олеся и Валя тут же обернулись, чтобы посмотреть на своего ближнего визави. На них в свою очередь взглянули Тоня и Светлана. Быстрый обмен любезностями произошёл и между Степаном и Славой. Альберт Махно сохранял спокойствие, как опытный питон. Все остальные пассажиры невольно заголосили. Алик и Люба бегло посмотрели друг на друга. Алик даже слегка улыбнулся, поймав на миг приятное личико «Гульчатай». Его фантазия могла вновь разыграться, но в салоне автобуса появились панические настроения.
