Одно-единственное дело, которое было не сложным, я полностью доверил Илье, прежде немного проконсультировав. Молодого человека обвиняла в изнасиловании его бывшая подруга, но никаких доказательств, тем более следов на теле не было, просто девочке было обидно, что её бросили и она подло отомстила на пьяной студенческой вечеринке. Парня отпустили под подписку и дошедшее до суда дело благополучно развалилось. Пусть это была лёгкая победа, но всё-таки первое дело в первом суде начинающего адвоката Ильи Нестерова, и он желал всенепременно отпраздновать победу. В субботу мы отправились за город в маленькую деревню, которая находилась на берегу Невы с восхитительным видом и чистым воздухом. После перестроечных событий селение было практически безлюдным, лишь пару-тройку жилых домов, в которых доживали свой век старики. С нами, на своей машине поехал молодой человек Вероники, Артём весёлый и немного бесшабашный работник культуры, а точнее-гид. С нами он вёл себя, словно уже давно знает, называл нашего секретаря – Никой и в общем – душа компании. Старый домик, который некогда принадлежал Вероникиной бабушке, встретил нас сыростью и заросшим травой участком. – Надо было сюда в начале лета приехать – вздохнула Ника, проведя пальцем по комоду, оставив след на приличном слое пыли. – Сейчас, наладим- Артём активно принялся за дело, к нему подключились остальные и через три часа дом был протоплен, лужайка скошена, даже поправили уличный стол со скамейками. Мы жарили шашлыки, на сооружённом из камней, мангале, пили вино, а из машины гида звучала музыка, которая к вечеру разрядила аккумулятор. Кстати, я никогда не чувствовал хмель, даже от крепкого коньяка и наблюдая за повеселевшими молодыми людьми, удивлялся свойствам своего организма, придя к умозаключению, что так сказалось сильное сотрясение, стиравшее всё из памяти. На следующий день ловили рыбу, удочками из веток, варили уху и купались в реке. Уезжали с неохотой и хорошим настроением, договорившись выбираться в понравившееся место как можно чаще. Время шло. Стали появляться клиенты, но мы брались за дела несложные и заведомо выигрышные, не только уголовные, но и административные. Вернее, я только консультировал, а суды и прочие необходимые места посещал, жадный до работы, Илья Остальным культурно отказывали, хитро сославшись на занятость или недостаточную компетенцию. Особенно не прельщали бракоразводные процессы и родственные склоки. Такое решение я принял после того, как обнаружил, что мой счёт мгновенно пополняется до первоначальной суммы, поэтому я щедро платил своим помощникам и каждый месяц давал необоснованную премию. Конечно, Ника с Ильёй видели явную разницу между своей зарплатой и доходами с редких клиентов, но молчали, боясь, как говориться «сглазить» и не обсуждали это между собой. Где есть ещё хоть один такой сумасшедший начальник, который платит своим сотрудникам фирмы намного больше, чем она на самом деле зарабатывает? Вся нынешняя жизнь была в удовольствие, хотя мысли о неведомой фее упорно лезли в голову, а перед глазами стоял образ той самой синеглазой брюнетки на чёрном мотоцикле, пусть я и зарекался не думать об этом добродетели, который так ловко устроил мне комфортное существование. Я опять стал плохо засыпать и не решаясь пить снотворное, после которого весь день был ватным, маялся бывало до рассвета, а если и получалось уснуть, то не видел снов, никогда. Их не было.

С Евгенией я встретился абсолютно случайно, в силу обстоятельств, никак не входивших в мои и тем более в её планы. Женя врезалась, на своём маленьком «Хетчбеке» в мою машину, когда я, никого не трогая стоял возле магазина. Только я открыл дверь, чтобы выйти, как красная машинка, подъезжая на парковку вдруг резко рванула и со всего маха влетела в "Camry. От удара я сел обратно в кресло, испытывая лёгкий шок, из которого меня вывела стоящая рядом женщина: – Извините, я газ с тормозом перепутала-говорила приятная особа, поправляя пальцем диоптрии в интеллигентной оправе: – Давайте вызывать ГАИ- она поморгала глазами и не к месту улыбнулась, показав ухоженные зубки. – Не надо никого вызывать, сами разберёмся – я смотрел на неё и не понимал, что со мной происходит. Меня тянуло к этой женщине, хотелось говорить с ней, обнять и не отпускать ни на секунду, такую лёгкую, беззащитную и домашнюю. Может это наваждение, но я встал, наконец с водительского места и неожиданно для себя сказал:

– Надо отвлечься, пойдёмте кофе попьём, меня Аркадий зовут. Она представилась, пожала плечами и направилась следом за мной. Мы стали встречаться, с каждым разом всё больше притягиваясь друг к другу и оказавшись в постели моей холостяцкой берлоги пришли к выводу, что жить раздельно уже не будем. По профессии тридцатипятилетняя Евгения Смолина была историком-антиковедом, изучала классическую древность и иногда, как археолог, ездила в командировки с геологической партией. За мужем она никогда не была, впрочем, как и всё отношения с ухажёрами до продолжительных отношений не доходили. Рано потеряв мать, Женя с детства была довольно самостоятельна и до сих пор жила с отцом, тоже историком с учёной степенью, преподающим на кафедре в университете. Михаил Евгеньевич приятный, ещё не старый мужчина с которым я познакомился чуть позже, притягивал к себе восхитительно поставленной речью, огромными знаниями и удачными шутками, а в преклонном возрасте, если бог даст дожить, скорей всего превратиться в премилого старикашку. Понятно откуда в Евгении природная скромность, острый ум, отличное чувство юмора и житейская непритязательность. Она переехала ко мне вместе со своими экзотическими цветочками, статуэтками и прочей атрибутикой античного мир, заполнив пустовавшие до этого полки и подоконники. Моя небольшая квартира приобрела осмысленный вид, недостающие женские руки, запах домашней стряпни и такое хрупкое состояние души, название которому- счастье. Мужем и женой мы стали после нового года, скромно отметив это событие в кафе. Женя наотрез отказалась надевать свадебное платье, считая это уделом молоденьких девочек, а вместо этого была в светло-кремовом брючном костюме, который удачно подчёркивал её спортивную фигуру. Артём с Вероникой, Илья, Смолин старший со своей дамой сердца, о которой Женя впервые узнала и две её подруги, коллега и однокурсница. У меня, понятно, никого не было. На вопросы Евгении по этому поводу, я сочинил душещипательную историю о трагической судьбе друзей детства в другом городе и что теперь мне вполне хватает своих помощников и конечно же её. Родители мои умерли, семьи никогда не было, соответственно и детей тоже. Врать любимой женщине было неудобно, но рассказывать, что я потерял память и всю теперешнюю жизнь мне предоставила таинственная фея, я даже не думал, это была моя и только моя тайна. Михаил Евгеньевич подарил нам двухнедельные путёвки в Афины и всё свадебное путешествие я расширял свой бедный кругозор по поводу античной культуры и всей истории в целом с помощью моей образованной жены.

Свой, видимо, родной город Новосибирск я так и не навестил!

Она появилась весной, когда прошёл год как я, потеряв память, оказался на больничной койке. Удлинённый разрез больших глаз с ярким свечением, черный волос, туго стянутый в узел, облегающий кожаный костюм в цвет к бежевой каске и тот же черный мотоцикл с глубоким звуком двигателя. Фея поджидала меня утром на парковке возле конторы. Она посмотрела на меня пронизывающим взглядом и тоном, напоминающим распоряжение, сказала: – Поехали, пришло время поговорить – Фея села на мотоцикл и бросила мне второй шлем. Не задавая вопросов, я оседлал мощный аппарат, и мы ракетой пролетели через весь город до пункта назначения, которым оказался небольшой, бревенчатый дом в частном секторе, скрытый от лишних взоров вековыми елями. Внутренняя отделка была выполнена под светлое дерево, на креслах, диване, на полу под круглым столом лежали белые шкуры, рога на стене, камин со стоящими на нем канделябрами, люстры под старину и у гостя, впервые попавшему сюда, может сложиться впечатление, что он находится в доме зажиточного охотника девятнадцатого века. – Располагайся – нарушила молчание фея, я сейчас – она прошла в отделённое кухонное пространство и приготовив чай вернулась с подносом. – Как Вас зовут, и кто Вы? – впервые заговорив с ней я чувствовал волнение, словно растерянный абитуриент перед приёмной комиссией. – Моё имя ты не поймешь, а на этой планете в моём паспорте значится Фокина Кристина Альбертовна – фея впервые улыбнулась: – Зови меня Крис и на «ты» пожалуйста. – Какая планета? Ты сумасшедшая?! – я подался вперёд, вглядываясь в её глаза, где синим огнём горело внеземное пламя. – Именно так, цвет глаз остался моим, потому что память не стёрли, лишь добавили немного информации, чтобы находиться здесь, в этом недоразвитом мире – она встала и направилась к узкой лестнице на второй этаж: – Мне нужно принять душ, да, кстати, ты, наверное, понимаешь моё родное тело абсолютно другое, но я вынуждена находиться в этой противной оболочке. Ничего не поделаешь, такая работа – доносилось уже сверху: – Зато тебе всю память удалили, счастливчик! – Что за работа? Ты объяснишь мне наконец! Точно больная на голову! Кристина! – Я встал с кресла и почти кричал, но в ответ услышал лишь звук льющейся воды. Первым моим порывом было желание встать и уйти, чтобы вернуться к своей размеренной жизни, но непреодолимая сила интереса не давала сдвинуться с места, ибо сейчас я находился возле воображаемого занавеса, открывшись, который даст ответы на все мои вопросы. Пытаясь успокоиться, я прошёлся по комнате, налил чай и сделав безразличный вид, вальяжно откинулся на диване, чувствуя в теле лёгкую дрожь. – В таких случаях люди, зачастую, выпивают алкоголь – голос феи доносился сверху: – Мы, же его не чувствуем, потому что в нашем, с тобой мире никаких одурманивающих мозг вещей не существует, мы устроены по-другому- Крис, закутанная в банный халат, нарочито медленно спускалась и по лестнице и говорила не спеша, с расстановкой, словно играла роль. – «Вот тебе и театр с занавесом» – подумал я и вслух подтвердил: – Да, это поразительно, я никогда не пьянею. – Ты с другой планеты и по земным измерениям находится она очень далеко. Мы уже давно освоили свою галактику и заселили некоторые планеты, искусственно создав все условия для жизни – фея села напротив в кресло: – В том мире ты преступник, который своими нарушениями законов не дотянул до полного истребления, но отлично подошёл для одного из научных экспериментов. Я же являюсь наблюдателем над такими как ты, обеспечив прежде всем необходимым для жизни среди людей.