Кольца-переводчики были оснащены чипами, которые помогали нам общаться на любом языке. У каждого из нас в ушах были чипы, вероятно, ещё с тех времён, когда мы были на свободе. Ушные чипы заряжались от температуры тела.

Однако они не работали до тех пор, пока мы не надевали на указательный палец кольцо с сенсорной кнопкой. Режим разговора активировался, когда мы большим пальцем касались кольца на указательном. Но это необязательно, чтобы просто послушать кого-то. Когда собеседник касался кольца и начинал говорить, мы понимали его, даже если в этот момент были без кольца или не касались его. В этом случае чип работал в автоматическом режиме.

Чтобы меня поняли, я должен был коснуться кольца. Как только я начинал говорить, чип в доли секунды изучал мою мозговую активность и выполнял перевод так быстро, что даже задержки в разговоре не происходило. Я говорил на своём языке, а мои собеседники слышали перевод, поскольку наши чипы были синхронизированы. Разговор был естественным, и связь осуществлялась со всеми, кто находился рядом. Можно было понять даже, о чём шепчутся у меня за спиной. Неестественными были лишь движения губ, но со временем на это перестаёшь обращать внимание, списывая на уникальную мимику собеседника.

Люк в градирню закрылся, и из-под плинтуса начал выходить дым: запустился режим дезинфекции. Через несколько секунд мы были как ежики в тумане.

– Может, чем-то займёмся? – предложил кто-то.

– В смысле? Я уже, а ты что, потерялся?

– Ай! – крикнул кто-то, и все рассмеялись.

Но мне же было не до смеха. Голова кружилась, и я понимал, что заболел и едва стою на ногах. Нужно притвориться здоровым, тогда меня оставят в живых. Хоть бы 2225-й оказался прав, и у меня была всего лишь простуда…

Четыре минуты автоматизированная система дезинфекции работала в полу, уничтожая микробы. Две минуты вентиляция на потолке поглощала дым. И вот, спустя шесть минут, двери открылись, и мы вышли в коридор, не оставив за собой и следа от дыма.

Навстречу нам пришли два надзирателя. Один должен был идти впереди, формально указывая путь, другой позади, чтобы мы не отстали.

Как и все остальные, я поднял руки за голову. За спиной с неприятным звуком громко закрылась автоматическая дверь камеры дезинфекции, и некоторые из нас невольно обернулись.

– С прибытием на очередную смену! – произнес один из надзирателей. – Сегодня вы вновь признаны трудоспособными. Сразу после небольшой проверки вашего здоровья мы направимся в рабочий цех. Вы уже знаете расписание, свои обязанности и правила поведения. Сейчас мы проверим, как работает ваше оборудование.

Последняя фраза вызвала у нас неприятные чувства, но мы уже привыкли: это происходило перед каждой сменой. Надзиратель достал из кармана ручку с кнопкой. Мгновение – и от нажатия кнопки в голову ударил ток. Мы пытались удержаться на ногах, но почти все упали. К счастью, это мучение длилось лишь несколько секунд. Казалось, что падение заглушает боль от удара током. Поэтому некоторые в этом искали возможность снизить боль и сразу падали. На ручке загорелись девять зеленых кнопок, показывая, что заряда хватит на 24 часа у каждого. Проверка была необходима для контроля над нами.

– Можете вставать, – произнес надзиратель, удовлетворенный результатом. – Не забывайте, что это был короткий режим проверки. Не нужно влезать в неприятности. Будьте, как всегда, полезными!

И вот он уже повернулся к нам спиной, направляясь по коридору к рабочему помещению перед цехом.

– По одному в шеренгу – и быстро за ним! – прокричал второй надзиратель. – Кто будет идти медленно, будет наказан. Вперед!

Подгоняемые криками, мы отправились догонять первого надзирателя.

В рабочем помещении каждый из нас подошел к своей скамье. Быстро раздевшись, я, как и остальные, сложил на скамью все свои вещи. У всех нас были футболки с укороченными рукавами, штаны и носки.

Теперь надзирателей было четверо, включая тех двух, которые сопровождали нас сюда.

– Так, перед скамьей сделать шаг вперед и остановиться, руки за голову! – грубо скомандовал надзиратель. – Стоп! Вперед смотреть.

Мы молча подчинились. Я не успел заметить, но кто-то из нас, кажется, посмотрел по сторонам. Зачем он это сделал, было непонятно: мы были здесь уже столько раз, что трудно было сосчитать. Возможно, он хотел разозлить охранника.

– Я сказал смотреть вперёд! Я тебе это припомню! – крикнул надзиратель.

Несмотря на его грубость и угрозы, я ни разу не был свидетелем индивидуального наказания. Всё всегда сводилось к общему электрошоку. Если провинился один, страдали все. Кроме того, в присутствии надзирателей нам запрещалось общаться друг с другом.

Один из присутствующих, по всей видимости, был медиком. Он по очереди подходил к каждому из нас и что-то измерял на планшете с датчиком температуры. На мне он остановился и не спешил уходить. Я понял, что ему известно о моём недомогании. Наши взгляды встретились. Он упорно смотрел то мне в глаза, то на свой планшет.

– Я чувствую себя хорошо, – тихо сказал я.

– Я не разрешал говорить! – закричал тот самый надзиратель, который проводил небольшой вводный инструктаж в коридоре.

Достав свою ручку с кнопкой, он посмотрел на медика.

– Подними голову и открой рот, – негромко скомандовал мне медик.

Подняв голову, я смотрел в белый потолок, пока он с фонариком просвечивал мне нос и рот. После этого он ещё какое-то время смотрел в планшет. Затем кивнул надзирателю:

– Всё нормально. На него в базе есть задание, он почти готов. Почистим! – И медик продолжил осмотр следующего заключенного.

После того как все были протестированы, медик взял со стола красный автоинъектор и одну из таблеток, которые были заранее приготовлены в разных коробочках. Затем он снова подошел ко мне.

– Руки вперед! – скомандовал надзиратель, который проводил инструктаж.

Я повиновался. Мне хотелось оглянуться по сторонам – ведь кто знает, может быть, это последний день в моей жизни? Но я не смел нарушать правила, поэтому я смотрел вперед, мысленно цепляясь за каждое мгновение. Все мои чувства были обострены, и, возможно, я слегка дрожал.

Мне сделали укол в руку. Затем я взял предложенную таблетку и проглотил её. После этого от меня уже ничего не зависело.

Нас отправили дальше с следующую комнату.

Теперь мы стояли перед душевыми кабинками. Прозвучала команда, загорелась красная лампочка, и я, как и остальные, вошел в кабинку. Дверь за мной заблокировалась. У нас было две минуты, чтобы смыть с себя грязь. Время пошло. Вода была холодной и приятно бодрила, сбивая температуру. Было также мыло.

Две минуты истекли, вода выключилась, и открылась дверь напротив, ведущая в производственный цех. Это был один из немногих счастливых моментов: значит меня не отравили таблеткой. Я чувствовал себя уже намного лучше. Видимо, мне вкололи обезболивающее.

Выйдя из кабинки, я направился к табуретке, на которой лежали такие же тряпки, как и у меня. Это была чистая смена одежды. Здесь также было несколько кусочков хлеба. Воды мы уже напились в душе. Всё было продумано.

У меня была обычная одежда, в то время как некоторые заключённые получали специальный костюм для работы с высокими температурами и защитные перчатки.

Мой добрый друг 2225-й подбежал ко мне и искренне обнял:

– Я так рад, что ты жив! Без тебя было бы очень скучно в этой клетке.

– Наверное, мне повезло, – ответил я с облегчением и начал одеваться, одновременно наслаждаясь куском хлеба.