— Напоминание.

— О чем?

Черт, он не мог перестать желать ее. Прикосновение к ней только усилило его потребность.

— О поцелуе прошлой ночью.

— Ты на самом деле думаешь, что я забыла о нем?

Ее улыбка потрясла его. Да, эта женщина не сбегала. Это не был взгляд женщины, пытающейся скрыть свои чувства.

— Мужчине нужно быть уверенным.

Она оставила ему быстрый поцелуй, закончившийся прежде, чем он смог продолжить.

— А этой женщине нужен завтрак. Своди меня в Schmidt’s.

К тому времени, как он понял, что к чему, она сделала три шага, значительно увеличив расстояние между ними.

— Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что ты пытаешься затащить меня в публичное место, потому что не уверена, что ты сможешь устоять передо мной в приватной обстановке.

Она подошла и скользнула рукой в его руку, направляя его в сторону двери.

— Я упоминала, что ты платишь?

И получила ответ на вопрос.

— С удовольствием.

Глава 8

Лила потерла руками предплечья, когда смотрела два дня спустя на фермерский домик. Спенс был настоящим джентльменом. За исключением нескольких поцелуев украдкой, он не распускал руки, и каждый вечер с ним заканчивался мытьем посуды за десять минут. Даже сейчас огни на первом этаже в его доме ярко горели. Она не отваживалась туда пойти, думая, что это ему свято, и она вторгалась достаточно в его жизнь. Но она знала из разговоров о теплице, что на первом этаже большого дома находятся офисы, и он живет над ними.

Погруженная в свои мысли, она все же услышала свист раньше, чем скрип шагов, и улыбнулась. Она узнала низкий звук, потому что Трэвис проводил добрую часть рабочего дня насвистывая.

— Ты пытаешься предупредить меня, что ты приближаешься?

— Умный мужчина не подкрадывается к женщинам, а стоит один, делая все возможное, чтобы не напугать их. — Послышался его голос из полумрака.

— Это хороший жизненный девиз.

— Однажды услышал, как это говорит отец Спенса, и оно привязалось. — Трэвис шагнул на крыльцо, каблуки легко стучали по дереву, и его широкие плечи закрыли ей прямой вид на фермерский дом. — Довольно холодно, чтобы стоять здесь в домашних тапочках и без куртки.

Она взглянула на пушистые розовые тапочки, скрывающие ее ноги. Они были подарком от Спенса этим утром после завтрака и просто смотреть на них вызывало у нее улыбку. Напоминание, что она была на улице произвело обратный эффект. Холодок пополз по ней, пока она наблюдала, как ее дыхание превращается в туман в ночном воздухе.

— Мне просто нужно немного свежего воздуха. — Пояснение прозвучало неубедительно даже для нее.

Он откинулся на перила крыльца и скрестил лодыжки одну на другую.

— Работать на улице весь день не достаточно для тебя?

— Думаю нет. — Она заметила свитер с треугольным вырезом, выглядывающий из-под его полу застёгнутой молнии на куртке, и попыталась вспомнить видела ли она когда-нибудь его в чем-либо кроме толстовки или клетчатой рубашки. Казалось, словно она представила себе конец свидания вечером. — Ты сегодня бастуешь?

Он усмехнулся.

— Нет, мэм.

— Должно быть приятно быть таким востребованным. — Она сомневалась, что он проводил много ночей в одиночестве, но увидев его до полуночи, заставило ее задуматься приглашал ли он женщин для сначала поужинать.

Мысли о сексе отправили ее разум крутиться прямо в направлении Спенса. Прежде, чем она смогла остановиться, ее взгляд на короткий миг переместился на фермерский дом. Она осознала, что делает и бросила свой взгляд обратно как раз вовремя, чтобы столкнуться с весельем в глазах Трэвиса. Вот пример того, как попасться с поличным.

— Что?

Трэвис взглянул на рассматриваемый участок, а потом обратно на нее.

— Он работает.

Она сжала руки в кулаки, даже впилась ногтями в ладошки, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Она хотела держаться спокойно и безразлично. Безусловно ей не хотелось втягивать Трэвиса в разговор о личной жизни его босса. Это не старшая школа в конце концов.

Всё же...

— В связи с праздниками?

Трэвис засуетился, ни с того ни с сего непривычно нервный для парня, который обладал способностью сливаться с фоном, впитывая все, что происходит вокруг.

— Частично.

— Что с остальным? — Когда Трэвис пожал плечами, она опустила голову, пока он снова не посмотрел ей в глаза. — Расскажи мне.

— Тебе нужно спросить его. — Он провел произвольную линию на крыльце носком своего ботинка.

Отвлечение. Пожимание плечами. Не отвечая. Все это совпало, ударяя ее точно в середину груди.

— Чтоб тебя, это из-за меня, не так ли?

— Я не знаю.

Кусочки падали как домино. Спенс, его работники, они появлялись каждый день, посвящая так много часов, чтобы поднять ее бизнес и обеспечить работу. Там должен быть непредусмотренный результат. Она хотела надрать себе задницу за то, что была слишком глупа, чтобы понять это.

— Не разыгрывай невинность. Спенс работает сейчас, потому что провел большую часть дня в лагере со мной. — Когда в ночи было тихо за исключением тихого шелеста ветра, выделяющегося на фоне деревьев коттеджа, она отказывалась отклониться от темы.

— Рассказывай, Трэвис.

— Хорошо, да. Что-то вроде этого. — Он почти упомянул ее, когда отвечал.

— Ты имеешь в виду именно под ЭТИМ.

Трэвис откинул голову назад и пробормотал слова слишком тихо и грубо, чтобы уловить смысл. Когда он снова посмотрел ей в лицо, то криво улыбнулся, как если бы он понял и был готов к этому.

— Включая работу в лагере, с Остином и Митчем, Спенс работает втрое больше. Он управляет бизнесом в теплицах в вечернее время, после рабочего дня на стройке.

Это прозвучало осторожно, как бы преуменьшая то, что Спенс скрывал от нее каждый день.

— О скольких часах мы говорим?

— Наверное о четырех или пяти. Может больше.

Она быстро подсчитала и не смогла представить свободного времени от работы или даже для принятия душа.

— Ты должно быть шутишь.

— Слушай, Лила, это то, кем он является. Он умный парень, который работает как каторжный. Он помогает людям и никогда не говорит об этом, но он не позволяет работе пострадать из-за этого, даже если это означает почти не спать несколько дней.

— Это безумие.

— Ну, на этот раз эта жертва ради тебя.

Так много отдавал, а она понятия не имела. На самом деле, если бы она была откровенной, она бы попрактиковалась над формой нежелания знать. Не нужно быть математическим гением или супер сыщиком, чтобы понять зацепки.

— Он никогда и слова не сказал.

Трэвис покачал головой.

— Не в его стиле, но он бы не делал этого, если бы не хотел.

— Кто захочет так работать?

Трэвис закрыл один глаз и только одним левым умудрялся смотреть на нее.

— Думаю, ты много значишь, поэтому он добивается своего, работая.

Слова оставили гулкий стук в ее ушах. Они вились вокруг нее, согревали ее. Защита, которую она возвела в передней части своего тела, блокируя возможные несчастья, немного опустилась.

— Его нелегко понять.

— Несмотря на большой ум, он далеко не такой сложный, как думает. Люди редко понимают, но ты молодец.

Она заблокировала чувства. Если она позволит своему разуму пойти в этом направлении… ну, женщине требуется немного самосохранения.

— Не в его принципах спать.

Трэвис потер рукой рот. Потратив следующую секунду, чтобы прокашляться.

— Я думаю, сон — это последнее, о чем он думает, когда речь о тебе.

И вместе с этим она поняла, что говорит не с тем мужчиной.

— Спокойной ночи, Трэвис.

— Спокойной ночи, мэм.

— Лила.

Он улыбнулся.

— Лила. — Он оттолкнулся от перил и подмигнул ей, прежде чем неуклюже спустился по лестнице, насвистывая, когда уходил.

Пять минут спустя она все еще стояла на крыльце. Пока не мигнул свет в фермерском доме на холме, она приняла решение. Своего рода переворачивающее жизнь. Она сыграет в их общую игру — изображать неприступность. Пришло время ей взять все под контроль.