Я сидел за рабочим столом и битый час разглядывал нервную ткань мышей, уткнувшись в экран огромного электронного микроскопа. Солнце ярко освещало белый стол и нагревало черный металлический фокусный винт, который я безустанно крутил. Приходилось настраивать вручную, так как автофокус сломался в прошлом месяце, а я никак не мог отдать единственный микроскоп в ремонт. На чем тогда буду работать? Я не могу остановить исследование даже на сутки! Через две недели надо предоставить отчет, а у нас до сих пор нет ни одной рабочей модели.

Солнечные зайчики раздражающе отскакивали от стеклянных пробирок мне в лицо. Рядом с микроскопом стояла литровая колба, наполненная до краев водным экстрактом кукурузных рыльцев, а через неё радугой преломлялся свет.

В научно-исследовательском институте было тихо – все ушли обедать. Едва слышно посапывала моя ассистентка Илона: она спала, лежа щекой на рабочем столе, прямо на бумагах с расчетами. Копна черных волос закрывала её смуглое круглое лицо, измученное недосыпом и преподавательскими переработками. При первом взгляде не подумаешь, что она уважаемый доцент и любимица студентов.

В открытое окно ворвался свежий апрельский ветер. Он ласково колыхнул мои отросшие волосы, свисающие сальными сосульками. С улицы доносился детский смех, шум города, запах первых весенних костров – за окном кипела жизнь. Я отвлёкся от микроскопа и пошел закрыть окно, но застыл, потянувшись за ручкой… Меня внезапно накрыла волна отчаяния. Грудь сдавило ремнями паники, руки затряслись, а зубы крепко сжались. Я начал глубоко дышать и медленно размышлять:

«Надо успокоиться. Это лишь эмоции. Что меня беспокоит? Неудача? Если бы я боялся неудач, то никогда бы не стал ученым. И это не гордость, нет. Сколько раз мне не верили! Сколько раз коллеги, руководители и начальники смеялись над моими идеями, но я всё равно шел вперед.»

Но страх лишь разрастался и крепчал, наполняя меня, как бездонную бочку.

«Ну что ты устроил?! Хватит! Надо работать!»

Злость бушевала в груди, раскочегарив сердце до бешеного ритма: хотелось разнести всю лабораторию. Казалось, что рассудок покинул меня. Сжав кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони, я громко стукнул по подоконнику.

– Доктор Моис, что такое? – встревоженно спросила Илона, приподняв голову. К ее щеке прилип лист с отчетом.

– Все нормально, отдыхай, – сказал я как можно четче и жизнерадостнее.

И тут меня осенило! Я понял, в чем причина моих чувств:

«Опять! Это случилось опять! Новая комбинация не сработала. Мы получили препарат со стопроцентной летальностью: минус десять драгоценных мышей за пять минут.

Наверное, я поставил слишком высокую планку. У меня осталось всего два месяца… Мы и так круглосуточно работаем, пытаясь вырастить миелиновую оболочку. Но всё мимо. Всё! Ни одна теория не подтвердилась, опыты проваливались – многолетнее исследование зашло в тупик. Самое смешное, что до сегодняшнего утра я не замечал всего этого, я настойчиво шел вперед. Как же я ошибался. Природа оказалась неподвластна мне… Кто я такой, чтобы тягаться с миллионами лет эволюции? Обычный человечишка, ограниченный своими биохимическими и физическими процессами…»

Стало противно от себя, от работы, от всей своей пустой жизни… Я никогда не испытывал такого отвращения.

Мне захотелось сбежать из лаборатории. Я спустился в раздевалку, скинул длинный белый халат в «грязную» корзину, переоделся в давно нестиранный свитер и пошел прочь из НИИ.

Весна во всю ликовала и цвела. Снег растаял даже в тени зданий, а на клумбах пестрели нежные лютики и нарциссы. Но я не смотрел на цветы, не видел чистого лазурного неба и даже не понимал, куда меня несут ноги. Всего меня поглотило жгучее и горькое разочарование. Мысли в голове рассыпались словно бусины из порванной нити:

«Как создать миелин? Почему процесс невозможен? Почему всё становится только хуже? Это какой-то порочный круг: мыши умирают, нервные клетки гибнут, остатки миелина раскручиваются. А я… А я полный осел. Не могу разгадать эту загадку! И вряд ли разгадаю…»

Неожиданно я вышел на набережную. Передо мной открылся красивый вид: бесконечное небо, аллея, залитая светом, люди, наслаждающиеся воскресеньем и весной.

Широкая мутная зеленая река сильно поднялась, затопив берега с ивняком, в небе летали беспокойные речные чайки, а на парапете сидели грязные воробьи, весело чирикая между собой. Солнце ярко светило. С реки доносился свежий ветер.

Я глубоко выдохнул, сел на ближайшую скамейку, прикрыл уставшие глаза и начал проваливаться в сон.

– Извините, можно я присяду? – раздался мелодичный женский голос.

От неожиданности я вздрогнул и открыл глаза. Передо мной стояла девушка, заслоняя собой солнце.

– Просто там всё занято, я подумала…

– Садитесь, что спрашиваете, – недружелюбно сказал я, надеясь, что она уйдет.

Девушка молча села на другой конец скамьи и достала карманный сборник молитв Всематери (я знал эту маленькую зеленую книжку, потому что у Илоны был такой, она часто обращалась к его текстам).

Мне показалось, что ко мне присела студентка, работающая по ночам на каком-нибудь предприятии. Вид у нее был старомодный, неопрятный. Ветер трепал пшеничные волосы, причудливым образом собранные на затылке. Бледное лицо выглядело измученным, а под тусклыми глазами чернели следы бессонных ночей.

Я попытался отвлечься от нее, рассматривал чаек и воробьев, но снова и снова возвращался к ее фигуре. Почему-то меня интересовали ее ботинки со сбитыми носами, подол пыльного синего платья, заношенное мужское пальто старого кроя. Что-то тянуло меня к ней, хотелось завести разговор.

Вдруг девушка резко убрала книгу в сторону и достала из сумки прозрачный пакетик с семечками и крошками. Она набрала горсть и широким жестом кинула смесь подле скамьи. Все воробьи и голуби, находившиеся поблизости, слетелись к нам. Птицы жадно клевали еду, постоянно чирикая и крича друг на друга. Наглые жирные голуби отгоняли слабых, а мелкие воробьи сновали туда-сюда, склёвывая остатки. Девушка улыбалась, будто первый раз видела, как птицы едят. Я был в полном замешательстве.

– Птицы вам не по душе. Почему? – спросила она, подкидывая крошки.

– Не понимаю, зачем их кормить, – огрызнулся я.

Она замолчала, но улыбка никуда не делась. Я встал и собрался уходить, но девушка развернулась ко мне всем телом и проговорила:

– Иногда самая маленькая и незначительная деталь может всё изменить. Я всегда стараюсь заглянуть с другого конца и узнать, что скрывают мои предрассудки.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.