– А мне что? Всё Главный решает. Слушай, у тебя шерстяных носков случаем не водится?

– А то как же, – кивнул таксист и вытащил из кармана оранжево-жёлтые толстые носки, – мать моя вяжет, а я пассажирам перепродаю. Специально печку в машине поменьше включаю, чтоб, значит, подмёрзли, да продаю. Маркетинг. Слыхала такое? Ладно, бери вот, красивая, тебе за так отдам.

Красавица натянула носки и сердце её потеплело одновременно с кончиками пальцев.

– А и чёрт с тобой, может и двух нанять можно. Только с Главным надо поговорить. Сменился глава-то. Столько лет один неустанно правил, да на пенсию ушёл наконец, прости господи. Доконал всех. Сейчас новый, молодой, с горящими глазами. Вроде толковый, да шороху навёл: как давай весь наш корпоративный кодекс переписывать.

– Да погоди ты с вашим Главным. Давай трудоустраивай меня, красивая. У меня тачка есть. Я-то покруче того мелкого буду.

– Ладно, ладно, не горячись. Думаю, и двоих можно взять. Но будете работать в паре.

– С тем-то обрубышем кривоногим?! – таксист аж подавился слюной и закашлялся. – Да я с ним в одном поле срать не сяду, а ты говоришь – работать в паре. Не, я не подпишусь, хоть ты меня убей!

– Что ж, тогда уходи, – красавица разочарованно сняла носочки и изящным движением бросила их на стол, – и носки свои забери. Мне твои подарки не нужны. Я думала, мы подружимся, а ты…

Таксист растерянно посмотрел на лежащие на краю стола оранжево-жёлтые носки, на маленькие голые пальчики ног с ярко-малиновым педикюром, беспомощно выглядывающие из-под стола, на ангельской красоты лицо с грустными синими глазами и маленьким вздёрнутым носиком и почувствовал, как душивший его гнев уходит и растворяется, будто он проработал его в трёхмесячной сессии с психологом, а на смену ему приходит что-то новое, тёплое, несмелое. Он два раза моргнул и махнул рукой:

– Убедила, красивая. Буду работать с ишаком этим говорящим, – он хотел придумать что-то новое, но изящные эпитеты у него почему-то закончились. – Звони ему, пусть завтра подойдёт, будем знакомиться. А ты это давай… Носки надевай да давай домой тебя отвезу. Не пойдёшь ведь без обуви по реагентам-то. Они же тебе ногу до колена разъедят, как пить дать.

Тёмным декабрьским вечером по уютным, душевным, буквально родным таким московским пробкам в правом ряду медленно ехало жёлтое такси. Водитель и пассажирка, что-то обсуждая, заливисто хохотали, не слыша ни гневного стука рулевой рейки, ни ревнивого гула ступичного подшипника.

3

– Коленька, ты – мой супергерой! – блаженно вытягиваясь на мятых простынях, прошептала Оксана.

– Между прочим – официальный, – довольно откидываясь на подушку, заявил Коля. – Завтра уже в должность вступаю. Интересно, мне дадут какой-нибудь значок или удостоверение?

Это стало его первым вопросом, когда он, довольный, запыхавшийся и слегка взволнованный, ввалился в приёмную компании, куда он буквально вчера устроился супергероем.

– Звез-дю-лей, вот, что тебе дадут, собака ты сутулая, – сообщил ему развалившийся в кресле лысый мужик.

– Оле-ег, – HR-красавица прижала к вискам тонкие пальчики, – обсценная лексика не приветствуется в наших стенах. Тем более в разговоре с напарником. Нравится вам это или нет, но вам, ребята, предстоит работать вместе. Придётся искать общий язык.

Коля в ужасе уставился на лысого. Не сразу он узнал пожилого таксиста, которому вчера грозил приложить кроссовок к лицу, а на прощание обозвал конченым чёртом. А теперь эта лысая башка – его напарник. Упс. Неловко вышло.

– А вот будешь знать, как свой поганый язык распускать, говна ты кусок. Я теперь – твой начальник.

Теперь Коля в ужасе уставился HR-красавицу.

– Так, стоп, Олег, не самовольничай, про это речи не было, – поморщилась она, – вы – равноправные коллеги. Две половинки единого целого. Соберитесь. Вы же мужчины. Всё будет хорошо.

Последние слова она произнесла скороговоркой, так как на её столе отчаянно затрезвонил телефон.

– Да. Алло, – отрывисто произнесла HR-красавица и изменилась в лице. – Поняла вас. Диктуйте адрес.

Едва трубка телефона опустилась на рычаг, HR-красавица вскочила, всучила Коле бумажку с записанным на ней адресом и, подталкивая обоих мужчин к выходу, быстро затараторила:

– Маленькую девочку покусала акула. Нужно ехать. Вот адрес.

– Акула? – кустистые брови Олега взлетели почти до лысой макушки.

– Так и сказали. Ребята, не тяните! Умрёт девочка.

– А чем мы-то можем помочь?! – почти взвыл Коля, но неожиданно крепкая женская рука решительно вытолкнула его за порог, и дверь захлопнулась перед его носом.

Новоиспечённые супергерои рванули к машине.

– Ты со мной не поедешь, – отпихивая напарника плечом и сердито сопя, буркнул Олег, – машина – моя. Ковыляй ножками, полурослик.

Коля схватил его за шкирку и резко прижал к двери такси:

– Ты соображаешь вообще?! Там ребёнок умирает!!!

Они мчали по адресу, на ходу нервно рассуждая, чем они могут помочь.

– Довезти её до больницы? Так скорая бы довезла.

– Может, лекарства привезти? Но Алисия ничего не сказала.

– Или кровь на донорство нужна?

– Или твоя почка, мелкий?

– Завали.

– Щас вылетишь из машины!

– Я тебе череп проломлю.

За этим незамысловатым диалогом напарники ворвались во двор, плотно заставленный машинами, припарковавшимися чуть ли не друг на друге. Трудно сказать, помнил ли о существовании этого двора бог, но вот власти города не знали о нём точно: узкая дорожка вдоль подъездов была завалена снежной кашей. Таксист забуксовал, газанул, машину занесло, чудом ему удалось выровняться, едва не задев стоящий у подъезда автомобиль. Он газанул ещё раз и… застрял.

– Нахрен ты сюда поехал?! – выскакивая из машины, орал Коля. – Права купил, ездить не купил?

– Заткнись, я пробки объезжал, – сквозь зубы скрипел в окно Олег, – толкай давай, чего стоишь, как памятник придурочному малолетке?

Водитель яростно давил на газ, машину носило, трясло, но с места она не двигалась. Коля, упершись двумя руками в багажник, изо всех сил толкал такси, проскальзывая кроссовками по грязному мокрому снегу. А в сознании стояли страшные слова ничем не поправимого горя: «Умрёт девочка…»

– Эй, уважаемые, помочь? – из подъезда выскочил элегантный юноша в чёрном расстёгнутом пальто.

– Помоги, – прохрипел Коля, из последних сил упираясь в буксующий автомобиль.

– Сядь, – властно сказал парень, – я вытолкаю вас один. Доверься мне.

– Нахрена?! Вдвоём проще.

– Ошибаешься. Чем тяжелее транспортное средство, тем лучше у него сцепление с дорожным покрытием. Сядь, я сказал.

Вредный Коля был не приучен подчиняться, и вспыльчивый характер подсказывал ему одно единственное решение: послать обнаглевшего куда подальше. Но что-то в уверенном, властном тоне парня заставило его замолчать и безропотно прыгнуть на пассажирское сидение.

– И чё ты уселся?! – оскалился на него таксист. – Жопу своё тощую поднял и вали толкать!

– Ты не понимаешь. Чем тяжелее транспортное средство, тем лучше у него сцепление с дорожным покрытием.

– Да это бре-е-е…– звонкое «д» прозвенело одновременно с тем, как машина, ведомая толчком какой-то нечеловеческой силы, развернувшись на 90 градусов, со всей дури впечаталась в просвет между двумя припаркованными автомобилями, и водитель с пассажиром оказались зажаты с двух сторон, не имея возможности выйти.

– Ты чё сделал, урод?! – истерично дёргая дверь и пытаясь выйти, заорал в окно на странного помощника Коля.

Юноша в чёрном пальто изящным движением открыл заднюю дверь, красиво опустился на сидение, закрыл её за собой и ледяным тоном сказал:

– А вот теперь давайте поговорим, супергеройчики.

4

Едва он откинулся на сидении, вальяжно забросив на спинку правую руку в дорогих часах, Олег, судорожным движением дёрнув бардачок, выудил оттуда пистолет и направил его на странного пассажира:

– А ну пшёл прочь из моей машины, гнида!