— Ну ты мозг!

— Ну вообще-то я школьную программу прошел полностью в пятом классе. А в университет поступил в шестнадцать лет.

— Ого, вундеркинд!

— Нет. Просто люблю математику.

— Ты сам занимался математикой или родители помогали? Жаль, что у тебя все здесь в таком виде.

Я еще раз окинул взором окружающую обстановку.

Но Комбинатор сделал вид, что не услышал последний вопрос, и мое сожаление, а может быть ему было все равно. Я поймал себя на мысли, что безумные ученые очень часто совершенно не приспособлены в бытовой жизни.

Он просто перевел разговор на другую тему.

— Да, еще. Кухня у нас общая, но как я говорил: завтрак, обед и ужин в пансион не включен. С едой тебе придется разбираться самому.

— Ну это и ежу понятно.

— Я должен предупредить, что не все так просто. Холодильник и плита отключены. Пойдем, покажу.

Мы вошли в тесную кухню. Хорошо, хоть тут не было книг. Газовая плита, холодильник, мойка стол без стульев и небольшая керосинка. Помещение метров шесть с закопченным потолком.

— Работает? — я немного растерялся, увидев скудность обстановки и приоткрыл дверь холодильника. Надо было признать, что на кухне царил порядок.

— Да, работает. Только он мне не нужен. Хотел продать, да пока никак покупателя не найду. Все хотят обвести вокруг пальца, забрать по дешевке. Но я вещам цену знаю, а за гроши отдавать не резон.

— А как же ты продукты хранишь? Понятное дело зимой можно за окном, но летом?

— А что их хранить? Я их ем. Бутылку кефира и батон особых условий хранения не требует.

— А отец? Он тоже так питается? Где он, кстати? Мне хотелось бы поздороваться. Может сходим к нему, познакомишь нас?

— Брось. Не нужны эти формальности. Он меня толком не узнает, так что тебе не стоит ходить к нему. Он может разволноваться и не спать всю ночь. Ему я готовлю каши, на керосинке. И еще, давай сразу договоримся — никаких гостей.

Позже у меня сложилось впечатление, что отец комбинатора, действительно был беспомощен как ребенок, и страдал многими болезнями, в том числе деменцией. Удивительно было, как его тело еще цеплялось за жизнь.

— Хорошо, никаких гостей. Почему на керосинке? Вот же плита есть…

— Потому что мир не без добрых людей. Мне дворник дает керосина, он бесплатный. А за газ и электричество нужно платить. А тебе холодильник нужен? Плита? Извини, я керосин тебе не дам. Самим еле еле хватает.

— Наверно нужен.

— Без проблем, пользуйся. Если нужны.

— Спасибо.

— Но только есть один нюанс.

— Какой?

— Холодильник свет потребляет. А я отдельно высчитывать за холодильник и свет в комнате и санузлах не могу.

Ах вот к чему был весь этот разговор! Новая комбинация, как сделать так, чтобы не платить самому за свет. Я знал, что он дальше предложит.

— Если ты сам будешь платить за свет, то проблема снята.

— Ты предлагаешь мне платить за всю квартиру?

— Выходит, что так.

— Я согласен. За газ такая же схема?

Он опустил глаза и вздохнул. Ему действительно было неловко.

— У меня сейчас сложная жизненная ситуация, вот когда…

Я прервал его, не дав уйти в унизительные объяснения. Бог с ним. Мой зарплаты должно было вполне хватить на еду и оплату коммунальных услуг.

— Все нормально не переживай. Я тебе благодарен, за то что ты мне предоставил приют.

— Но это справедливо, ведь вы с тем парнем потеряли свое жилье из-за меня.

— Не волнуйся за того парня, он не пропадет, он уже прекрасно устроился. Я буду платить за электричество и газ.

На этих словах лицо Комбинатора посветлело, было видно, что он жутко доволен тем, что быстро заключил выгодную сделку.

Похоже, что он совсем не ожидал такого подарка от судьбы-злодейки, которая по его мнению обходилась с ним крайне жестоко.

Я же, пока совсем не подозревал, что соглашаясь платить за электричество и газ, буду вынужден оплатить еще и долги по коммунальным услугам, накопившиеся за несколько месяцев.

— Мне нужно шить, может быть у тебя где-нибудь найдется что-то типа письменного стола.

В голове у моего «арендодателя» снова усиленно заработали шарики с роликами. В том, что у него есть подходящий стол я в том момент не сомневался.

Вопрос только в том, что из этой бесполезной для Комбинатора мебели, ему удастся выжать.

Он снова поборол свое сиюминутное желание получить прибыль немедленно и кивнул мне секунд через десять после своих размышлений.

— Да, есть.

Так-так. И я собирался использовать в своих планах этого сколького ужа? По-моему пока это он вовсю эксплуатирует меня в своих целях, как плантатор, где-нибудь в жарких хлопковых полях Северной Каролины и Вирджинии.

Мне стало смешно и я улыбнулся.

Улыбка встревожила Комбинатора.

— Что-то не так?

Видимо, ему показалось, что я разгадал следующий ход нашей шахматной партии и подготовил контрудар.

— Нет-нет. Все так. Я буду благодарен за помощь. Я разберу книги, а потом займемся столом.

Я сидел на подоконнике примерно с полметра в ширину, согнув ноги в коленях и прислонившись спиной к оконному проему.

Мне было хорошо. Осознание того, что я начал взрослую жизнь, которая, скажем прямо, не всегда протекала безоблачно, дарило радость.

В том день у меня появилось своя комната. Мне казалось, что это совсем другой статус по сравнению с вагончиком.

Еще меня оправдали и сняли обвинение в поджоге, а трудовой коллектив поддержал меня и дал возможность проявить себя в команде.

Внизу подо мной прости ралась Беговая улица, по которой ехал городской транспорт и автомобили, шли пешеходы с озабоченными лицами, а чуть вдали виднелся московский ипподром.

Разобрав книги я понял, что мое новое жилище в целом не так уж ужасно. Под книгами обнаружился отличный паркетный пол с красивыми розетками и геометрическими рисунками.

Когда я перетаскивал книги к стене, то складывал их стоймя, на ребро, блоками страниц к стене, а корешками ко мне. В итоге у меня получилась стена из книг от пола до потолка, напоминающая библиотеку.

Из части изданий я соорудил себе что-то типа кровати, на которую водрузил матрас.

Чтобы моя кровать не разъезжалась подо мной во время сна, я стянул книги в блоки бечевкой, а потом и сами блоки между собой.

Письменный стол, на который я собирался поставить свою швейную машинку, оказался почти анкитварным образцом с зеленым тканным сукном на столешнице.

Наверно такие были у чекистов в двадцатых и тридцатых годах. Я удовольствием разглядывал его выдвижные ящики, некоторые их которых я планировал использовать для бумаг, а другие для хранения ниток иголок и инструмента для швейной машинки.

Мне казалось, что сукно будет прекрасно амортизировать и заглушать звуки работы вспомогательной машинки.

Еще под завалами книг нашелся забытый журнальный столик и одно кресло. Так что можно даже сказать, что я теперь поселился в комфортом по сравнению с вагончиком.

Я смотрел на ипподром, и кажется понимал источник игровой зависимости Комбинатора.

Если он также смотрел на здание, гаревые дорожки для бегов и скачек и чувствовал, что в госплане его беспокойному математическому мозгу тесно как в темнице, то ипподром был тем местом, где его мощный интеллект мог найти себе применение.

Умел ли он анализировать и предсказывать все возможные исходы состязаний?

Я точно не знал.

Но то, что он во время нашей первой беседы про тотализатор на кольцевых гонках перечислил результаты всех финальных заездов на всех кольцевых автодромах Союза с классами, автомобилями и фамилиями участников за последние десять не могло не впечатлить меня.

* * *

Он собирался рассказывать о странных причинах проигрышей явных фаворитов, но тогда у меня не было времени и я не стал его продолжать беседу, отложив ее на потом.

Точнее мне показалось, что он как и все игроки, которые нашли свежего слушателя, собирался обосновывать свои неудачные ставки, списывая их на потустороннее вмешательство или злой рок.