— Три!

Мы благополучно обошли хлебный фургон.

— Ахаха! Съел, гаденыш? — лицо Сереги озарила радостная улыбка.

Наш противник значительно отстал, на обочине полно колдобин и ям.

— Ты молодец, Серег. Уделал его. Может самое время поменяться местами? — похвалила Юрка Саша.

Он бросил в мою сторону короткий вопросительный взгляд. Я отрицательно покачал головой.

— Лучше разбираться с доверенностью, чем двоим махаться с пятью. У них оружие.

— Э, охренел, Каменев? Нас трое! — Саша плотно сжала свои хорошенькие губки, больно ущипнула меня в плечо.

— Нас трое! Не смей меня записывать в «девочки-припевочки»! Ты понял? — она наклонила голову, и гневно нахмурив брови, пыталась испепелить меня взглядом.

— Понял, понял. Не буду.

— Что не будешь?

— Записывать тебя в «девочки-припевочки». Кстати, все так быстро развернулось, что я не успел вас поблагодарить за помощь, ребят. Спасибо вам большое!

— То-то же! Не за что.

Она мне действительно очень нравилась. Характерная и в тоже время женственная.

— Сдается мне, что приключения продолжаются, — сказала она за пару секунд до очередного точка.

Шестерка уже вернулась в нашу полосу, догнала и возобновила прежнюю тактику. Она начала методично таранить нашу машину сзади.

— А теперь Серый по моей команде делаешь следующее. Крепко держишь руль двумя руками на счет раз бьешь по тормозам, они влетают в нас, в уме считаешь до трех и снова по газам. Саш, сядь ровно пристегнись и держись двумя полусогнутыми руками за мое кресло.

— Поучи меня еще! — сказала Саша, сдвинулась за мою спину.

— Умничка. Серег, только держи руль ровно. Готов?

— Готов!

— Раааз!

Удар сзади получился настолько сильным, что вся наша троица изрядно клюнула головами, и подалась телами вперед.

При этом ремень безопасности настолько сильно сдавил грудь, что стало трудно дышать.

Но желаемый эффект был достигнут. У шестерки на морде разбилась и слетела решетка, а из радиатора повалил густой пар.

Они тут же отстали, а потом и вовсе остановились.

— Вот теперь порядок. Все целы?

Саша коротко выругалась матом, но по ее интонации я понял, что с ней все нормально.

— Уроды, теперь будут знать, как таранить другие машины!

По-моему Серега был в восторге от происходящего.

Я же понимал, что война с кланом Махарадзе и синдикатом только начинается и впереди много ситуаций с разными последствиями и непредсказуемыми рисками.

— Через километр притормози на обочине, уже можно с Сашей местами поменяться.

— Теперь рассказывай, почему за нами гонится эта банда?

— Скорее банда гонится за мной. Они запомнили наши номера это плохо.

— Почему? — спросила Саша,

— Смогут выйти на Соменко.

— Не смогут, он сам по доверенности ездил. Он еще тот жук, машина оформлена на постороннюю женщину. Он так ее от бывшей жены прячет. Так, чем ты им не мил.

— Если в двух словах, то я узнал, как работают на гонках Махарадзе и купленные ими гонщики.

— Ну это, можно сказать, что все знают.

— Ты слышала про затирщиков?

— Нет.

— А про рации?

— Какие рации?

— Любительские, на гонках. А еще ты слышала, когда-нибудь такое имя Марат?

— Нет. Кто такой этот Марат?

— Вся эта шушера, гопота Махарадзе ходит под неким Маратом.

— Ты его видел?

— Нет, только слышал голос. Эти перед ним на цыпочках ходят, как дрессированные собачки. Но он у них не самый главный.

— Очень интересно, но ничего не понятно. Ты можешь быть не таким таинственным и важным? И вообще как ты оказался в этой самой Малаховке?

— Не язви. Пересаживайся за руль. Если гайцы спросят, рассказывай, что въехали в зад и скрылись. Мы подтвердим.

— Ты бы видел себя со стороны, — она сымитировала мою интонацию, «но он у них не самый главный». И вообще, ты чего тут раскомандовался? Серег скажи…

Серый с улыбкой утвердительно покачал головой и начал перестраиваться, чтобы остановиться в кармане безопасности.

— Серег, я знаю, что она взяла всю твою семью в заложники, иначе ты бы так никогда не поступил с другом, я тебе прощаю. А теперь слушайте.

— Хорошо, я молчу, чтобы не нарушать хрупкое равновесие между нами.

Я рассказал, как случайно увидел Чингачгука передающего сверток Андропову, которому я хотел вернуть кошелек.

Портмоне до сих пор был у меня и я для убедительности продемонстрировал его ребятам.

Потом я отправился следить за Чингачгуком, я его опознал как одного из участвовавшего в потасовке с нами.

Он привел меня в Малаховку, на дачу к Махарадзе. Пришлось через соседский забор лезть и подслушивать.

Мы все и раньше знали, что есть подпольный тотализатор на автогонках, такой же как на скачках, но мало кто понимал, как он работает и управляется изнутри.

Надо отдать должное братьям. Они создали вполне рабочую систему, которая почти не давала сбоев.

— Лично я не представлял, что задействованы три команды. Мне казалось, что Давид Махарадзе просто расталкивает всех и побеждает, а его братец просто ставит на него деньги на тотализаторе.

Но оказалось, что все сложнее. Кроме затирщиков, есть еще мешалы и фавориты. Затирщики в гонках физически выбивают всех непокорных.

А в добавок у Котэ целая армия солдат, готовых выполнять его приказы. Судя по сегодняшнему дню. Любые приказы.

Мешалы тормозят реального лидера, чтобы фаворит вырвался вперед. Координируют все по рации.

— Во время гонки не особо поговоришь. Гонщику не до рации.

— А ему и не надо, у них в машинах стоят приемники. Они просто слушают и неукоснительно выполняют приказы.

— А кто их отдает?

— У них есть человек из клуба радиолюбителей и рации. Формально он передает команды, но я думаю, что ему кто-то подсказывает. Этот кто-то сам гонщик, не имея большого опыта, люди не смогут давать точные распоряжения.

— Черт, а это отличная идея. Правилами рации не запрещены. Если у гонщиков, тренеров и механиков из одной команды есть рации. То это само по себе уже очень усиливает их позиции. Потому что они могут действовать скоординированно.

— Именно, а таких команд в гонке три. Представь какое у них преимущество.

— Ну хорошо. Что ты со всем этим собираешься делать? Я ума не приложу, как использовать эту информацию. Пойдем к Трубецкому или сразу к Юргису Шяудкулису в федерацию.

— Нет. Не пойдем.

— Что значит не пойдем?

Мой авантюрный характер подсказывал мне, что знание схемы работы Махарадзе и синдиката — это самый реальный шанс полностью изменить материальное положение нашей команды.

И, конечно, лично моё.

На эти деньги я смогу исполнить свою мечту. Купить новенькую шестерку и вернуть ее отцу.

Ради того чтобы доказать ему, что он был неправ в отношении меня, я готов поставить все. Или почти все.

— Мы накажем их.Мы узнаем их частоту, поставим в машину такой же приемник. Спутаем планы. Выиграем гонку и заберем их деньги, а потом уже с помощью федерациии накроем и отправим валить лес. Я считаю, что это справедливо. Они обманывают людей лишая денег и победы. Мы же карающий меч. И да, если тебе так хочется, можешь и дальше называть меня Робин Гудом.

Я заулыбался во весь рот, чем разозлил девушку.

— Разве это нормально? Ты не слишком то много на себя берешь, Каменев? Пипку не надорвешь? — Саша уже сидела за рулем и вела машину.

— Нормально. Беру столько, сколько смогу унести.

— Да? У меня один вопрос, точнее два: как ты собираешься ставить на тотализаторе, если тебя после сегодняшнего каждая собака на ипподромах и треках будет знать в лицо? И второе, как и кого ты собираешься арестовывать и отправлять валить лес, если ты даже фамилии не знаешь, у тебя только имя Марат?

— Саш. Я живу у Комбинатора дома. Ты даже представить не можешь, что он за мозг. Это настоящий Эйнштейн, академик Капица по скачкам! Он про тотализатор знает всё. Вообще всё. В том числе и как поставить, и как забрать выигрыш обезличенно.