Заматываюсь в одеяло с головой. И начинаю себя жалеть.

Да, мне больно и обидно!

Будущее меня пугает.

Я тихо плачу, всхлипывая и растирая слезы по щекам.

Мне двадцать лет, но я ощущаю себя маленькой девочкой. Которую все бросили одну в темноте.

Слышен звук открывания двери. Я не закрываюсь на замок. Всё таки, я в чужом доме. Да и ко мне в комнату, обычно стучат.

В комнате царит полумрак, лишь свет от включённого телевизора, висящего на стене, даёт освещение. Звук я выключила, поэтому он мигает лишь от смены картинок.

Я высовываю голову из под одеяла. В районе двери стоит силуэт. По очертаниям фигуры, я узнаю Матвея.

– Зачем ты пришёл? – спрашиваю, пытаясь подавить свои всхлипывания. От рыданий голос просаживается и становится сиплым.

Он щёлкает выключателем и комнату заливает свет. Я понимаю, что сижу лохматая, с опухшими красными слезами, но мне плевать сейчас, что он подумает обо мне. Всё самое плохое, он уже слышал и видел!

– Знаешь, может быть как парень я и плохой человек! Но старшим братом я никогда не был! А я хочу попробовать! Мне кажется у меня получится! – улыбается Матвей и проходит к кровати. В его руках поднос, который он ставит прямо на одеяло.

– Что это? – спрашиваю хмуро.

– Это гормоны радости! Я взял каждого по чуть – чуть! Здесь у нас – шоколад, тёмный и молочный, мармелад, пастила, конфеты птичье молоко и пирожное трубочки, с тремя разными кремами внутри! – весело произносит Соколов.

– Я не понимаю тебя, Матвей! – произношу устало.

– Не надо меня понимать! Просто не беси меня! – произносит он серьёзно, – Возможно, мы неправильно начали наше общение! Предлагаю всё исправить. Открывай рот!

Он подхватывает кусочек шоколадки, кладёт сверху мармеладку и несёт этот бутерброд к моим губам.

– Ты хочешь чтобы у меня была сахарная кома? – усмехаюсь я, уворачиваясь.

– Я хочу чтобы ты улыбалась, как сейчас! – улыбается ответ.

Его глаза чистые, как вода. Когда он улыбается, возле уголка глаз формируются прекрасные лучики счастья. А улыбка – завораживает. Красивые белоснежные зубы, мягкие губы.

Видимо я засмотрелась. Потому что Матвей склонил голову набок, в немом вопросе.

Он по – прежнему держит в руке " бутерброд" из сладостей.

Сейчас он не кажется циничным и безнадежным хамом.

Передо мной сидит улыбчивый красивый парень, с ясным глазами и предлагает перемирие.

– Ладно! Я соглашусь, только если мы будем есть вместе! Ты любишь сладкое, старший брат? – усмехаюсь и открываю рот.

Осторожно откусываю, но его пальцы всё равно касаются моих губ.

От этого прикосновения, по телу пробегают мурашки. Я стараюсь придать себе невозмутимый вид. Но вижу как это подействовало на Матвея. Его взгляд потемнел, но приобрёл интересный блеск.

#####Глава 10

Матвей

Что за дичь я творю?

Не понимаю себя! Но и пройти мимо не могу.

Да, я за тупился за неё, поняв что она девственница, на которую поспорили. Да, сцепился с теми ишаками, ради неё. Потому что сам чувствую вину за обвинения, которые я ей бросил.

Но для девственницы, она очень откровенно отвечала мне и быстро подхватила нужный темп поцелуя. От одних воспоминаний – кровь приливает, совсем не к мозгам. Не понимаю зачем, но покинув комнату, я останавливаюсь у дверей. Слышу её всхлипывания. Она продолжает плакать.

Черт, как меня всегда бесили и раздражали бабские слёзы!

Но с ней по – другому. Непонятно для меня, я почувствовал её боль, смотря на её слёзы. Захотелось устранить источник слез и вернуть улыбку на её лицо.

Всхлипы продолжаются. Я решительно спускаюсь на кухню и беру в руки поднос.

Отец говорил, что она любит сладости. Что ж, это хороший источник хорошего настроения. Накладываю разные сладости на поднос и поднимаюсь в её комнату.

Да, я предлагаю ей перемирие и начать наши отношения в составе : сводные брат и сестра.

Вижу её сомнения. Не обижаюсь, потому что я не хороший парень. Но я отличный брат! И я докажу ей.

Когда мои пальцы касаются её губ, по телу бьёт разряд. Пытаюсь скрыть свою реакцию, но вижу что на неё это тоже подействовало.

Люблю ли я сладкое?

В моей голове, сейчас совсем другие " сладости" проэцируются. Но я не хочу её пугать. Хотя я уверен, что мы вернёмся к этому, потому что мне стало интересно. Почему она так пылко ответила мне? И не скрою, я хочу продолжения. Хотя и установил нам барьер " сестра и брат".

За ее неприглядной внешностью, нет, она очень даже симпатичная, но не такая, как я привык видеть. Нет современности, что ли в ней. Но если не брать во внимание отсутствие нарощенных волос, ресниц, ногтей, бровей, то возможно она даже красивее наших клубных подружек. Просто я не привык общатьсяс такими, считая их скучными и серыми. Но несмотря на неброскую внешность, я чувствую что в Марине есть внутренний огонь. И я хочу разжечь его.

Пока я зависаю в своих мыслях, девчонка поправляет одеяло и садится немного подальше. Опирается спиной о стену, поги поджимает под себя и напрывает одеялом. На ней белый сарафан, на широких бретельках, немного прикрывающий колени. Она внимательно смотрит на меня. Немного подвисает.

Я лишь прячу улыбку. И сажусь тоже к стене, только вытягиваю ноги вперёд.

Молча смотрим друг на друга. Это так странно. И в тоже время так притягательно. Просто молчать. Просто быть рядом.

Только не влюбляйся в меня! Я очень плохой! Я обижу! А я не хочу быть причиной твоих слез!

– Так что насчёт сладкого? – спрашивает она и протягивает мне птичье молоко.

О, эта игра мне нравится!

– Я люблю сладкое! – произношу точно, – А ещё полусладкое и крепкое!

Она усмехается в ответ.

Я принимаю конфету и кончиком языка дотрагиваюсь до её пальцев. Она не отдергивает руку, но взгляд отводит.

Пытается быть смелой, но я же знаю уже все её карты.

– Так что, договорились? Никаких больше ссор? И вообще, если я тебя обижу, с меня трёхярусный шоколадный торт! Идёт? – подмигиваю и жду ответа.

– Хорошо! – усмехается в ответ.

– Тогда ты меня простишь! Кстати, если хочешь, завтра можем погулять по городу! Хватит сидеть в комнате, – произношу и беру в руку мармелад и тяну руку к ней.

Марина быстро хватает шоколад и начинает жевать.

Струсила! Ладно так уж и быть! Боится близкого контакта.

И вроде бы мне он не нужен. Но кровь кипит, хочется поиграть с ней. Тем более, что она играет на равных. Почти.

Я запихиваю мармеладку себе в рот.

– Я не знаю! Если у тебя будет время! Потому что, твой отец не отпускает меня одну в город, – произносит она жуя.

Голос до сих пор ещё печален, она отвечает чисто автоматически.

– Ты как? – вырывается у меня.

Она смотрит на меня своими чистыми глазами.

– Все нормально, спасибо! – но голос дрожит.

– Не обращай внимание на всяких придурков, в твоей жизни их будет ещё куча, – произношу и двигаюсь к ней. Наши бедра соприкасаются, я подсел вплотную. Кладу руку ей на плечо и приобнимаю.

– Спасибо, утешил! – произносит она тихо.

– Я имел ввиду, будет куча придурков, пока ты не встретишь нормального пацана, который за тебя, порвёт любого, будет рядом любить и оберегать! – пока говорю, она тихо кладёт голову мне на грудь. Как маленький ребёнок, тихо шмыгая носом.

В порыве я провожу рукой по её русым волосам. Тихо поглаживаю по голове.

– Честно, я не верю во всё это! Любовь до гроба, верность и преданность! Но я уверен, что ты заслуживаешь счастья. А для вас девчонок счастье в любви с принцем на коне! – говорю честно.

– У каждого своё счастье! – тихо произносит она, и перекладывается.

Она ложится рядом со мной в позе эмбриона, её голова на моих ногах. Ноги оголены, видны колени, не выше. Волосы рассыпаны по плечам. Такая хрупкая и ранимая.

Ребёнок!

Я опять запускаю руку в её волосы. Они такие мягкие, как шёлк. Тихо глажу по голове.