– Замолчи, я тебе сказал! Веди себя прилично! И не смей даже открывать рот в адрес этой девушки! – глаза Адана метали молнии, и девица, видимо, знала, чем это может закончиться. Она побагровела, отчего ее и без того яркий макияж на фоне покрасневшего от ярости лица стал еще вульгарнее.

Рустам сильнее обнял Машу, и Адан увидел, что у русского парня, как и у него самого, от слов истерички со злостью сжались кулаки. Мужчины смотрели друг другу в глаза.

До этого момента молчавшая Мария достаточно спокойным голосом уверенной в себе девушки обратилась к девице.

– Вам следует не забывать, что своими воплями вы нарушаете местный закон о тишине, вас вправе задержать и доставить в полицию, подвергнув серьезному штрафу или общественным работам.

Девица состроила гримасу.

– Вот и хорошо, что ты знаешь испанский. Учти, булочка, Адану такие пухлые, как ты, не нравятся, он любит подтянутые и сексуальные тела, а не целлюлит.

Маша не подала вида, но в душе было не просто неприятно, похоже, что плевок этой змеи успешно долетел до цели.

Рустам не мог понять, о чем идет речь, но по физиономии вульгарной особы понял, что та оскорбляет Машу, которая слишком воспитана и образована, чтобы отплатить той же монетой.

– Убирайся отсюда! – Адан был готов придушить не вовремя появившуюся знакомую, при этом не спускал глаз с Марии. Сейчас его душа разрывалась от боли.

Девица не двинулась с места.

– Мария, я сейчас объясню, кто это.

– Не утруждайтесь, Адан. Меня ваши предпочтения и личная жизнь не интересуют. Это сугубо ваша проблема и беда, – она метнула взгляд в сторону «ночной бабочки», которую передернуло от убийственно злых зеленых глаз.

– Почему ты с этой сдобой разговариваешь? – снова перешла на крик последняя, скрестив руки на невыразительной груди. – И что ты собрался ей объяснять?

«Вот и допрыгалась, коза крашенная», – подумал Рустам, увидев, что к ним приближается полицейский наряд.

– Что у вас происходит? – задал вопрос старший патруля.

Девица притихла, глядя на полицейских, покосилась на Адана, который, как и она, не владел французским.

– Вы иностранцы? – поинтересовался второй патрульный, адресовав вопрос испанцам.

Не получив ответов на свои вопросы, они поинтересовались, говорит ли кто-то из присутствующих на местом языке.

В разговор включилась Мария.

– Доброе утро, господа полицейские, – на ее приветствие оба патрульных попытались скрыть улыбку восхищения, бегло глянув на ту, кто начал с ними разговор спокойным голосом.

– Мисс, вы француженка? – задал ей вопрос один из страж порядка, не скрывая своего не просто восторженного взгляда, а даже несколько игривого, при этом не обращая внимания на то, что Рустам все еще обнимал девушку за плечи.

– Нет, офицер. Я тоже гостья этого прекрасного города.

– Из какой страны эта проститутка и ее спутник? – поинтересовался второй полицейский, дубинкой указав в сторону ранее истерившей девицы, у которой от жеста блюстителя порядка округлились глаза. А вот по лицу Адана было видно, что он испытывает стыд, да и жест с дубинкой говорил о многом, не понять его было невозможно.

Бойцы его клуба стояли в стороне, осознавая, что вмешиваться нельзя, тем более что они видели, как работает юрист из России по имени Мария Орлова. И если она не сказала что-то делать, значит надо не вмешиваться и молчать. Они в растерянности смотрели на выражение лица Адана. И даже им было неловко за то, как развивается ситуация.

– Сейчас все выясню, с вашего позволения, – Мария улыбнулась полицейским, а потом с невозмутимым выражением на лице обратилась к Адану и его знакомой.

– Офицеры интересуются, из какой страны Вы, – она посмотрела на Адана, – и ваша проститутка. Извините, но именно так ее статус определили стражи порядка, – Мария была серьезна, и по ее виду снова невозможно было определить, что она знакома с Аданом, который от вопроса почернел.

– Проститутка. Именно так я и поинтересовался у этой девушки, – неожиданно и по-английски, и по-испански произнес полицейский. И на удивленный взгляд Марии пояснил, что им часто приходится ловить на улицах ночного Парижа проституток из других стран. Поэтому эти слова он и знает.

– Я не проститутка! – вякнула девица, попытавшись схватить за руку Адана, но тот ее руку сбросил и сделал шаг в сторону.

– Она утверждает, что не занимается проституцией, – перевела Мария.

– Её неподобающий внешний вид, громкие крики, нарушающие закон о тишине в городе, свидетельствуют о том, что она занимается проституцией и к тому же мешает вам, мисс, и пристает к мужчинам, – он брезгливо, медленным, оценивающим взглядом, сверху вниз, посмотрел на девицу и поморщился так, словно запахло чем-то мерзким. – Мы слышали, – продолжил офицер, – она вас оскорбляла. У нас есть основания задержать ее и привлечь к ответственности. Переведите испанцам, пожалуйста, все то, что я сказал сейчас.

Мария перевела. Повисла пауза.

«Такого стыда я в жизни не испытывал. Да еще и при Маше, которая выслушала столько оскорблений, что не отмыться. Моей совести точно», – Адану казалось, что этот кошмар не закончится, и он навсегда потерял русскую девушку.

– Мария, – голос Адана был хриплым, – переведи, пожалуйста, что мы приносим извинения и просим не задерживать нас. Сейчас удалимся.

Когда девушка перевела полицейским просьбу Адана, последние удивленно посмотрели на него и истеричку.

– Скажите ему, что, конечно, это не наше дело, но у этого мужчины плохой вкус. Выгораживать проституток – дурной знак для уважающего себя человека и его имиджа. Лучше не связываться с ними. А женщина, – он снова демонстративно указал в сторону девицы дубинкой, – все равно будет задержана за оскорбление Вас, – он улыбнулся Марии, – красивой гостьи Франции.

– Маша, что он сказал? – тихо поинтересовался Рустам, наклонившись низко к ее лицу, отчего у Адана дернулась скула.

Девушка сначала все, за исключением упоминания полицейским ее красоты, перевела испанцам, потом Рустаму на русский.

Судя по мимике полицейских, они кайфовали от того, что происходит. Им не нравилась спутница Адана, да и вообще, как показалось Марии, они недолюбливали испанцев и сейчас нагнетали ситуацию умышленно, пригласив девицу пройти с ними в патрульный автомобиль, продемонстрировав ей наручники.

«Как я от всего устала», – подумала Мария, подняла голову, и они с Рустамом встретились взглядами. Он все понял. И не только он. Адан тоже уловил мысли девушки и заботливый взгляд русского бойца на нее, отчего сердце полоснуло ревностью и заполнило тоской.

– Мы можем прекратить этот цирк? – спросил Рустам шепотом у Марии. – Ты очень устала, пойдем в отель. Шут с ними.

Тут полицейский повторил требование проститутке пройти в машину.

– Они настаивают на задержании вашей спутницы, – перевела девушка Адану.

– Пусть задерживают, может, поумнеет и узнает, что есть понятие культура, – ответил хмурый и явно расстроенный Адан, и почему-то на его слова ехидно ухмыльнулся тот полицейский, который немного понимал по-испански.

«Мне кажется, что он прилично понимает испанский язык», – мелькнула мысль у Марии.

– Господин офицер, мне кажется, что начинать утро с подобного рода женщин в вашем отделении полиции не самый лучший знак, все-таки Франция – страна красоты и изящества. Может быть, вы будете снисходительны и сделаете для начала устное предупреждение испанцам? – обратилась Мария к блюстителям порядка, на что перевод сказанного ею по-французски на испанский язык неожиданно великолепно сделал тот самый полицейский.

Это был первый раз в жизни Адана, когда его щеки покраснели, и он был готов провалиться сквозь землю.

– Если вы не настаиваете на ее задержании за оскорбление вас, то мы ограничимся предупреждением.

Поскольку Мария не настаивала на жестких мерах, полицейские ограничились малой кровью, как говорится.

– Благодарим вас за понимание, – озвучил Адан полицейским, а Мария перевела его слова.