Венди Мэй Г. (2:05): и откуда мне было это знать?

Матео Т. (2:05):Я написал об этом у себя в профиле.Венди Мэй Г. (2:05): ладно пофиг. А домой к тебе можно? Мне скоро терять девственность с бойфрендом но я хочу потрениться. Поможешь?

Я выхожу из разговора, пока она что-то еще печатает, и на всякий случай блокирую ее. Мне, конечно, жаль, что она так не уверена в себе, и я сочувствую ее бойфренду, особенно если она ему изменит, – но я не чудотворец.

Потом приходят другие сообщения, уже с темами.

Тема: косячок?

Кевин и Келли. 21 год. Пол мужской.

Бронкс, Нью-Йорк (в четырех милях от вас).

Обреченный: нет

Тема: Мои соболезнования, Матео (классное имя)

Филли Бузер. 24 года. Пол мужской.

Манхэттен, Нью-Йорк (в трех милях от вас).

Обреченный: нет

Тема: диван в норм состоянии не продаешь?

Дж. Марк. 26 лет. Пол мужской.

Манхэттен, Нью-Йорк (в одной миле от вас).

Обреченный: нет

Тема: Хреново умирать, да?

Элл Р. 20 лет. Пол женский.

Манхэттен, Нью-Йорк (в трех милях от вас).

Обреченный: да

Я игнорирую Кевина и Келли. Травка меня не интересует. Удаляю сообщение Дж. Марка, потому что не намерен продавать диван: папе он еще пригодится для отдыха в выходные. Отвечу на сообщение Филли, оно было первым по очереди.

Филли Б. (2:06):Привет, Матео. Как дела?

Матео Т. (2:08):Привет, Филли. Держусь из последних сил. Тупая фраза, да?

Филли Б. (2:08):Не-а. Уверен, тебе непросто. Не могу сказать, что очень жду дня, когда Отдел Смерти позвонит мне. Ты болен или что? Рановато умирать.

Матео Т. (2:09):Нет, здоров. С ужасом гадаю, что же произойдет. А еще нервничаю, боюсь разочароваться в себе, если не выйду из дома. Чего я точно не хочу, так это умереть в квартире и все здесь провонять.

Филли Б. (2:09):Я могу помочь, Матео.

Матео Т. (2:09):Чем помочь?

Филли Б. (2:09):Сделать так, что ты не умрешь.

Матео Т. (2:09):Этого никто не может обещать.

Филли Б. (2:10):А я могу. По-моему, ты классный парень и не заслуживаешь смерти. Так что приходи ко мне в гости. Это будет наш секрет, но у меня есть лекарство от смерти. В штанах.

Я блокирую Филли и открываю сообщение Элл. Может быть, третья попытка будет удачной.

РУФУС

02:21

Эйми накидывается на меня и со всей силы толкает о холодильник. С рукоприкладством она никогда не шутит, потому что ее предки однажды реально перегнули палку: пришли грабить ночной магазин, а в итоге покалечили владельца и его двадцатиоднолетнего сына. Правда, за толкание о холодильник никто ее в тюрьму не посадит.

– Посмотри на него, Руфус. Ты башкой своей думал?

Я отказываюсь смотреть на Пека, который стоит, прислонившись к кухонному гарнитуру. Еще на пороге я успел заметить, как его изувечил: один глаз не открывается, губа разбита, на распухшем лбу – следы засохшей крови. Сейчас рядом с ним Дженн Лори, прижимает лед к его лбу. На нее смотреть я тоже не могу. Я ужасно ее разочаровал, и без разницы, умру я сегодня или нет. Тэго и Малкольм встали по бокам от меня. Теперь они тоже молчат: Дженн Лори и Фрэнсис уже вставили им по первое число за то, что они вместе со мной свалили из дому после отбоя и отметелили Пека. – Не такой теперь смелый, да? – усмехается Пек.

– Заткнись, – неожиданно отрезает Эйми и швыряет телефон о стойку так резко, что все вздрагивают. – За нами не ходить. – Она распахивает дверь кухни. Фрэнсис как бы ненароком подходит к лестнице, сдерживаясь, дабы не стыдить и не наказывать Обреченного, но пытаясь оставаться в курсе событий.

Эйми хватает меня за запястье и втаскивает в гостиную.

– Так что? Звонит Отдел Смерти, и ты, мать твою, вдруг решаешь, что вправе накидываться на кого угодно?

Видимо, Пек не сказал ей, что я начал его лупить еще до звонка.

– Я…

– Что?

– Нет смысла врать. Я планировал на него напасть.

Эйми отступает назад, будто я какой-то монстр, который может в любой момент кинуться и на нее. Это меня убивает.

– Слушай, Эймс. Я психанул. Я чувствовал, что будущего у меня нет, еще до того как Отдел Смерти кинул мне в руки гранату. У меня всегда были дерьмовые оценки. Мне почти восемнадцать. Тебя я потерял. Я сходил с ума, потому что не знал, что мне делать. Я чувствовал себя полным ничтожеством, и Пек примерно об этом всем трепался.– Ты не ничтожество, – говорит Эйми и, еле заметно дрожа, подходит ко мне, но уже не боится. Она берет меня за руку, и мы садимся на диван, как в тот раз, когда она сказала, что съезжает из Плутона, потому что у ее тети по маме завелись деньжата и теперь она может взять племянницу к себе. А потом Эйми со мной порвала. Ей хотелось начать все с чистого листа со жлобом, с которым она училась в начальной школе. С Пеком. – Наши отношения уже не имели смысла. И врать сейчас об этом тоже бессмысленно, как ты уже заметил. Даже в день твоей смерти. – Она держит меня за руку и плачет. Я сомневался, будет ли она это делать, настолько злая она сюда влетела. – Я больше не вижу нас вместе, но это не значит, что не люблю тебя. Ты был рядом, когда мне надо было закатить истерику или сорвать на ком-то злость. Ты делал меня счастливой, когда я уставала от ненависти ко всему живому. Ничтожества не могут вызывать столько эмоций. – Она обнимает меня и кладет подбородок мне на плечо точно так, как клала, когда хотела отдохнуть и посмотреть очередную историческую документалку.

Я прижимаю ее к себе, потому что сказать мне больше нечего. Хочу поцеловать, но неискренность мне сейчас совсем не нужна. Эйми совсем близко, и я отодвигаюсь, чтобы увидеть ее лицо. А вдруг она тоже думает об этом последнем поцелуе? Эйми смотрит мне в глаза, я подаюсь вперед…

В гостиную заходит Тэго и закрывает рукой глаза.

– Блин! Простите!

Я отстраняюсь.

– Ничего, все нормально.

– Нужно устроить похороны, – говорит Тэго. – Но ты не торопись. Это твой день. Прости, то есть не твой день, это же не день рождения, а наоборот. – У него снова начинается тик. – Я сейчас всех позову. – Тэго уходит.

– Не хочу отнимать тебя у остальных, – говорит Эйми. Она не размыкает объятий до тех пор, пока все остальные не заходят в гостиную.