Рисую прямо на столе. Вилкой и клюквенным соусом. Вот примерный график. А вот и радиус. А если сравнить с географическим положением? Вспоминаю карту и с краю дорисовываю линию берега. После чего выдаю пару ругательств обитателей Гленжа.

Расчеты, пусть и сильно примитивные, подтверждают мою правоту. Подобная концентрация энергии выжжет магическое поле на километры вокруг. Не просто на километры, а уничтожит большую часть магического поля. А такое поражение уже не подлежит естественному восстановлению. Общий магический уровень упадет. Маги лишатся своих способностей. Останутся лишь те, кого питают Абсолюты. И их приближенные, обладающие высокой склонностью к Свету или Тьме.

"Ты убьешь нас всех".

Слова Ферды приобретают новый смысл. Что, если смерть будет не физической? Лишение магии приведет к тому, что сократиться продолжительность жизни. Исчезнет привычный покой. А вот рождаемость возможно возрастет. Маги больше не будут зависеть от предопределения. Наш мир станет подобием Гленжа. Только более технически продвинутым.

В этом цель Изабель? Избавиться от угрозы. Изменить мир. Чужими руками, конечно. Уничтожить предопределенность. То, что ограничивает даже истинных. Никакого больше равновесия. Никакой Юты. И никакого порядка... Как скоро мир погрузится в хаос новой войны между Светом и Тьмой?

Не только Иза избавиться от ограничений. Брасиян с его фанатизмом. Морлаон с его любовью к садизму. Да и остальные. Пьетр, Оливия, Стефания, Илей, Тейрун, Чума, Зиг, Жерар... Останутся ли они в стороне? Или их безучастность определяется лишь запретом на открытую борьбу? Каждому есть, что вспомнить. У каждого найдутся свои обиды.

Закрываю глаза. Голова разрывается от количества мыслей и вероятностей. Что будет с миром? И почему меня должно это волновать? Я не хочу принимать силу Ивара. Меня не интересует война Абсолютов. Свобода. Да, я хочу свободы. Тут княгиня угадала. Но... Смогу ли я уйти? Энергия может разорвать меня на части. Или свести с ума. Юта безумна. И ее безумие может уничтожить мой разум. Тогда от меня не останется ничего. Так зачем рисковать?

Что сделает Изабель, если я откажусь? Так ли я нужна ей, как она пытается показать? Если да, то она не отступит. После уговоров пойдут угрозы. Шантаж. Пытки. И хорошо, если пытать будут меня.

По коже пробегает холодок. У меня осталось не так много близких, чья боль может вынудить меня принять верное решение. Но есть Анджей. Если колдунья доберется до него... Я приму силу Ивара, а дальше мы посмотрим, кто из нас сильнее. Пошатнувшееся равновесие меня не остановит. Эскалар с удовольствием заменит Изу. А уж как будет рад Тейрун. Количество ведьм не изменится, а проблема решится. И стоит признать, такой выход устраивает меня куда больше сомнительного предложения.

Принимать его я не стану. По крайней мере, не так быстро. Стоит подождать козырей. И быть готовой ко всему. А пока лечь спать. Утро вечера мудрее...

Ночью мне снится сон. Берег. Море. Светлый песок. Ласковые волны. Желтый закат. Крики чаек. Дельфины на горизонте. Запах йода и водорослей. Мне снова четыре года. И я с радостным визгом бегаю по пляжу. Забегаю в воду. Собираю ракушки. Счастье. Абсолютное и безоблачное. И такое хрупкое.

Моргаю.

И вот уже я-взрослая смотрю со стороны. Маленькая девочка играет на берегу. Строит замок. Защитные стены. Башни. Ров, который сам заполняется морской водой. Мне нравилось играть в осаду. Пусть даже противником выступало море.

— Я скучал...

Оборачиваюсь на голос. Виттор стоит почти рядом. Щурится, глядя на закат. Он в светлом костюме. И выглядит моложе, чем при нашей последней встрече. Наверное так, как выглядел четверть века назад.

— Почему ты здесь?

Он никогда раньше мне не снился. Тем более вот так. Здесь. Я вообще не вспоминала детство до недавнего времени.

Маг не отвечает. Снимает пиджак. Расстилает на песке. Садится. Сбрасывает ботинки. Носки. Зарывается ногами в песок. От него веет странным умиротворением. Как будто все его проблемы остались в прошлом.

— Что случилось?

Опускаюсь прямо на песок.

— Ничего. Просто... Я устал.

Замечаю еще одну странность. Голос бывшего наставника больше не хрипит. И он совсем не кашляет.

— Ты была счастливой тогда... — он кивает на девочку у кромки воды. — А когда пришла в боевики... Сложно отдавать приказы тому, кого помнишь таким...

— Ты был хорошим наставником...

Странный у нас разговор. И место для него еще более странное.

— Был... Да. Когда-то был.

Он умолкает, и некоторое время мы просто смотрим на волны. Время во сне застывает. Растягивается, превращая минуты в часы. Я вспоминаю. Смутные образы. Запахи. Ощущения. Ссадины на коленках. Разбитые локти. Башенки из гальки. Вкус рыбы.

— Мне сказали, там случилась трагедия.

— Монстры напал на берег, — подтверждает Виттор. — Многие погибли. С Равновесием нельзя играть.

— А если его не будет?

— Тогда не будет и мира...

Вряд ли старый маг понимает, о чем я спрашиваю. Но его убежденность не дает возможности продолжить эту тему. Для него мир невозможен без того базового закона, к которому он привык.

— Значит, будет другой... — говорю тихо, но меня слышат.

— И у него будут свои законы. Но разве нас это волнует? Мы защищаем лишь наш мир.

Невольно улыбаюсь. Виттор не любит абстрактные разговоры. Только то, что имеет значение здесь и сейчас. И в чем-то он прав. Боевых магов не интересует политика и игры Абсолютов. Им важно защищать. В любой ситуации. Всегда и везде. А я? Я давно уже перестала измерять свою жизнь подобными категориями. И борюсь лишь за свое существование. Так какое мне дело до мира? Он был до меня, останется и после.

— Почему ты пришел?

— Хотел тебя предупредить.

Смотрю на собеседника. Профиль мага неуловимо меняется. Лицо словно течет. Меняется. И на меня уже смотрит Молот.

— О чем?

— Не верь Тьме. Не верь Свету. Слушай мир. Только он знает истину...

...Просыпаюсь и рывком сажусь на кровати. Сердце гулко колотится о ребра. Дыхание с шумом вырывается сквозь зубы. Лоб покрывает испарина. А по спине струится холод.

"...главное отличие колдунов в том, что они изменяют мир через себя..."

Голос Лукаса заглушает слова Молота. Но суть... остается. Кто бы знал, что значат их слова? Сильно сомневаюсь, что Изабель ответит.

Откидываюсь обратно на подушки. Дышу медленно и ровно, стараясь прийти в себя. Колдуны берут энергию из мира. Но если баланс должен сохраняться. То, что они отдают? Силу через заклинания. Но что еще? Ведь иначе пророк и убийца ведьм не пытались бы обратить мое внимание на эту деталь. Если, конечно, поверить в то, что мои сны не просто сны, а нечто большее.

И вот еще одна деталь для размышлений — мне никогда не снятся живые. Воспоминания. Убитые мною люди. Ивар. Лидия после смерти. Явление Молота тоже неудивительно. Но Виттор? Можно списать на то, что колдун мог изменять обличье. Но откуда он знал о юге? О моем детстве? Игра разума? Или...

Сердце предательски холодеет. Нет. Я не буду думать о других вариантах. Не сейчас. Когда разберусь с Изабель, тогда и узнаю, что с наставником...

Глава 4

На завтрак доедаю остатки вчерашней трапезы. Краем глаза еще раз просматриваю расчеты. Нет, не ошиблась. А жаль... Изабель, конечно, куда более подкована в теории и наверняка давно все рассчитала. Так на что она надеется? Чтобы лучше ее понять, нужно проанализировать и остальные тонкости эксперимента.

Беру из блюда с фруктами несколько персиков и расставляю их на столе. Треугольник. Самый крупный — Ивар. Основной источник силы. Я и Анджей — приемники. Причем моя сила также уходила к сыну. Связь ребенка и матери всегда особая. Получается замкнутая система. Которая функционировала в определенном равновесии и гармонии.

Вспоминаю последние месяцы перед убийством князя. Затишье. Относительное. По сравнению с тем, что творилось раньше... Мы как-то незаметно и очень постепенно научились сосуществовать рядом. Я притворялась. Ивар выработал определенный распорядок. Ребенок... Он просто рос и развивался. Каждый наш день был расписан если не по минутам, то по часам.