Первый порыв у нее – ни в коем случае не получить осуждения от Виктории, семьи, школы и общества. Потому она выбрала себе образ мученицы, праведницы, такое всегда позволяет быть неуязвимой для осуждения. Она выбрала быть серой мышкой, которая всем помогает, она – удобная и нужная всем, но не вызывающая никаких эмоций, кроме скуки. Представьте себе Панацею, но смелую, одетую в вызывающие одежды, короткие юбки там, а то и вовсе в костюм медсестры на Хэллоуин, представили? С красной помадой на губах, с уверенными движениями и речью. Это слишком рискованно, такое может быть осуждено обществом, школой, семьей и самое главное – Вики. Потому – она и ходит в серой робе, никогда не покупает себе красивых вещей, не ходит на свидания и не публикует скандальных фоток в сети.

Но второй порыв – быть с Вики! И это, наоборот, требует быть яркой. Быть привлекательной! В конце концов – признаться обществу и себе в своей сексуальной ориентации… и тут все сталкивается с ее первым страхом. Что, если она признается Вики, а та – оттолкнет ее? Что если она подвергнется всеобщему осуждению и потеряет даже то, что у нее есть сейчас – дружбу между сестрами?

- Говорят, что Шекспир специально поменял своих героев. – бормочу я себе под нос: - Гамлет легко разобрался бы с проблемой Отелло, никого не задушив, а Отелло в свою очередь не стал бы рассусоливать с Клавдием и придушил бы его в первой же главе. Но тогда у нас не было бы таких известных на весь мир трагедий.

- Давай не будем делать из нашей жизни известную на весь мир трагедию. – говорит Пятый у меня в голове: - тем более что сейчас у нас появились такие возможности по выращиванию отдельных тел для каждого из нас. О, я тебя уверяю, все будут вести себя как послушные мальчики и девочки, едва лишь только ты заикнешься об этом…

- Да у вас же половина – психи. Хрен я вас выпущу и …

- Тейлор, Тейлор, ты неправильно смотришь на мир. Они психи до тех пор, пока у них нет стимула. Люди - те же животные. Они могут не соблюдать соглашения и врать тебе в лицо, могут пытаться саботировать и провоцировать, но в конечном счете все поддаются дрессировке. Например… как ты думаешь, Эдвард хотел бы увидеться со своей дочерью в своем собственном теле? Уж он-то заслуживает этого, правда? Сделай это, и ты будешь удивлена, насколько все остальные сразу станут шелковые, даже ради выходного в отдельном теле. Ну и … ты же обладаешь полным контролем, чего тебя боятся. Ограничения по времени, постоянный контроль за тем, что делают, прямое управление в случае нарушения и … сейчас ты можешь даже создавать насекомое-тюрьму для разума… у тебя в руках наконец решение. Решение всего. И не говори, что ты про это не думала. Ты же понимаешь, что ты можешь…

- Я подумаю. – отвечаю я. Действительно, все под моим контролем, я могу создавать тела… не пробовала, но уже знаю – как. В голове клубится туман из решений, руки так и чешутся проверить свои возможности. Но если получится… должно получится. В самом деле, уж кто-кто а Эдвард заслужил право поговорить с дочерью. Даже если мне придется слетать с ним в Бостон. Нет, в первую очередь мне нужны насекомые-ретрансляторы. Потом – увеличение своих боевых возможностей. В кармане робы вибрирует телефон, я не двигаю и мускулом на лице. Муравьи в кармане открывают сообщение. Сообщение от Сплетницы. Они с Вывертом завершили процесс. Больше нет ни Сплетницы, ни Выверта. Лиза осталась Лизой, только изменила фамилию, а Томас Кальверт так и остался Томасом Кальвертом, уж слишком много было завязано на его гражданскую личность, в том числе и контакты в СКП. Так что во время битвы с Губителем погибло на двух злодеев больше. Ах, да, на – трех. Администратор. Я тоже погибла. Славная смерть – в бою с Губителем.

- Узнала местоположение? – набираю я сообщение в кармане. Через секунду приходит адрес. Лиза молодец. Порой ей можно простить даже то, что она такая вредная, потому что она такая полезная. Адрес холодильного комбината, не так уж и далеко, но без транспорта все равно не доберешься. Значит сегодня ночью я буду занята. Нет покоя для грешников, а ведь завтра рано вставать. Интересно, есть ли в способностях Панацеи умение не спать или себя взбодрить? Видимо нет, иначе она столько кофе не пила бы.

- Я закончила. Аппетита сегодня нет. – говорит Кэрол и отодвигает тарелку: - девочки, уберете со стола. И подготовьтесь к завтрашнему дню. Церемония в десять утра, мы должны встать в восемь.

- Да, мам. – кивает Виктория. Кэрол выходит из-за стола, ни на кого не глядя и поднимается к себе в спальню. Вслед за ней, поцеловав нас в макушки (я чувствую себя неловко!) удаляется и ее муж, Марк Даллон, Бризант. Виктория провожает его взглядом, убеждаясь, что он тоже поднялся наверх. Смотрит на меня.

- Что? – говорю я: - чего смотришь?

- Вот так Эми никогда бы не сказала. – говорит она: - может ты дашь мне с ней поговорить?

- Она пока не в настроении. – отвечаю я.

- Вот же. Я так зла на нее. Она решила тебя убить, с ума сойти. Никогда бы не поверила в это, но… - она качает головой: - факты есть факты. Ты в ее теле, значит она тебя убила. Сранный сахар!

- А ты на меня тот раз орала. – напоминаю я: - помнишь? Я пыталась тебе сказать.

- Да, да, да. Конечно. Сыпь мне соль на рану, Тейлор, добивай лежачую. Я уже признала, что была неправа, ты довольна?

- Честно говоря не слышала, чтобы ты это говорила. – отмечаю я: - в основном только на меня кричала.

- Сранный сахар, Тейлор. Я. Была. Неправа. Довольна?! – выпаливает она, глядя мне прямо в глаза.

- Вполне. Не кипятись ты так… - говорю я, чувствуя что меня немного отпускает. Слава богу, Вики в состоянии признать свою неправоту, а то я уж думала, что она совсем деревянная.

- Извини. Да я не из-за тебя, вернее – не только из-за тебя… дядя Нейл погиб. И Эрик. – она отворачивается: - это же как по голове кувалдой. До сих пор не могу в себя прийти. Все… как будто нереальное, понимаешь? Эрик… Кристал же с ума сойдет и тетя Сара тоже. И дядя Нейл, он всегда такой веселый был… а потом еще и Эми. Эми! Что она – биотехнарь, а не лекарь! Что она врала мне все это время!

- Да ты и половины не знаешь. – говорю я, чувствуя где-то очень глубоко внутри – темную бездну отчаяния и страха. Эми боится, что я ее выдам. И я ее – выдам.

- Чего же я еще не знаю про свою собственную сестру? Расскажи мне. – говорит она, складывая руки на груди: - меня уже ничем не удивить. Ничем не поразить. Ничто не всколыхнет мое сердце. Она продавала наркотики школьникам? Планировала захват мира? Она приемная, а на самом деле дочь известного злодея? Она может править людям мозги?

- Ну… - я складываю руки на груди, отзеркалив движение Виктории: - думаю я все же смогу тебя удивить. И всколыхнуть. Но пока не об этом. Скажи-ка мне, что ты знаешь о биокинетиках?

- Что ты загадками говоришь… - морщится Виктория: - они могут конструировать живые организмы как технари – свои устройства. Нилбог или Бласто например… постой, а Эми – она тоже может как Нилбог получается?

- Еще как может. Так может что Нилбог нервно в сторонке курит. Из разряда – сынок, подержи мое пиво. – говорю я: - такой потенциал…

- Тейлор! Только не говори мне…

- Что я буду использовать его во Зло? Ну ты даешь Вики, ты прямо бойскаут. Герлскаут. Ладно, обо мне и моих целях потом. Сегодня ночью мне будет нужна твоя помощь, Вики. Очень нужна твоя помощь. И сегодня ночью я собираюсь потрясти твое сердечко… о, да… - я наконец улыбаюсь. Меня немного отпускает внутренний тремор и напряжение, а вся эта ситуация начинает забавлять.

- Тейлор… ты чего? С ума сошла? – она хмурится: - что за бред? Никуда я с тобой…

- Задумайся, герлскаут, ты же помнишь, что делал Нилбог, почему его в свое время назвали именно так? С отсылкой на «бог»?

- Да знаю я! В школе проходили и в СКП тоже инструктаж был! Он своих тварей оживлял всегда и … - она замолкает и глаза у нее округляются: - погоди! Постой! Ты… ты же не …

- У меня есть адрес. – говорю я: - попытка не пытка. Давай попробуем. Тела хранятся при низкой температуре, я должна справится. Вернее – я уверена, что получится, вот только, насколько сохранятся личности? Воспоминания… хотя и это можно поправить…