Следом мелькнула серая улица, мокрая от недавно прошедшего дождя, унылые нахохлившиеся голуби и большая лужа с плавающими на поверхности окурками…

Затем Витю с силой бросило оземь! Он упал прямо посередь лужи, замочив брюки и куртку.

Оглушённый падением, мальчик несколько минут неподвижно лежал на спине, вглядываясь в хмурое осеннее небо и пытаясь вспомнить, кто он такой и что здесь делает. Но напрасно. Только сильнее заболела голова. За несколько минут, проведённых у чёрта в зубах, он забыл даже своё имя!

Чуть приподнявшись, он облокотился на локти. Затем сделал попытку привстать. Но мир вокруг стремительно закружился, и Витя снова упал, больно ударившись головой о бордюр тротуара. «Чёрт! – чертыхнулся он. – Чёрт!»

И вдруг всё вспомнил! И добрую старушку с её вкусной выпечкой, и чаепитие накануне Рождества… И то, что случилось потом из-за его собственной жадности и глупости. А вспомнив, ужаснулся: «Боже! Что же я натворил!»

Вдруг откуда-то сверху послышался грубый окрик: «Эй ты, попрошайка! Прочь с дороги!». Мальчик удивился. Этот голос точно не принадлежал чёрту!

«Ты что, оглох! – недовольно продолжил голос. – Ишь, нашел место, где спать! А ну быстро встал и убрался отсюда!»

Каким-то чудом Витя понял, что грубиян обращается к нему. Кое-как поднялся и на нетвёрдых ногах, пошатываясь, отошёл в сторону. Оказывается, пролетев насквозь чёртово горло, он упал во дворе многоэтажного дома.

«Спасибо, сэр!» – издевательски кивнул мужчина за рулём автомобиля. И, пробурчав себе под нос: «И так дороги отвратительные, а тут ещё этот чёрт на пути разлёгся…», тронулся с места.

Шины зашуршали по луже.

Вите стало обидно. «Дяденька, почему вы на меня ругаетесь? Я не черт! Я – мальчик!» – возразил он водителю.

«Что? Я – дяденька? А ты, значит, у нас – мальчик? Мужик, да ты совсем спятил! Я вдвое моложе тебя! Пить надо меньше!» – громко заржал водитель, затем газанул, и автомобиль скрылся за поворотом.

От нехорошего предчувствия у мальчишки похолодело в животе. Он подошёл к луже, опустился на колени… И тут же с криком отпрянул назад! С зеркальной поверхности воды на него глядел страшный, небритый и нечёсаный тип с красными опухшими глазами. Точь-в-точь, как те вечно пьяные и грязные попрошайки, что клянчат у прохожих мелочь, сидя у подземных переходов.

«Нет! Это не я! Это никак не могу быть я! – не поверил он своим глазам. – Я ведь ещё совсем маленький, хоть и старше своих товарищей по двору. А здесь какой-то пожилой бомж!» Мальчик быстро обернулся, решив, что в воде отразился бездомный, незаметно подошедший к нему со спины. И никого не обнаружил. А потрогав своё лицо, нащупал жёсткую многодневную щетину! Мужчина в отражении сделал то же самое.

И тут Витя всё понял! Проклятое печенье заколдовало его, превратив в бомжа и забрав большую часть жизни!

«А-а! А-а!» – истошно завопил он. И бросился бежать куда глаза глядят, не разбирая дороги и бормоча себе под нос: «Папа! Мама! Помогите!» И все прохожие на улице шарахались от него, как от прокажённого.

Когда первый шок прошёл, Витя остановился, немного успокоился, и ему в голову пришла здравая мысль: «А ведь и правда. Мне всего-то и надо, что вернуться домой к маме с папой и рассказать им про старушку, чёрта и украденное печенье. Они взрослые и умные, они придумают, как мне вернуть назад своё тело!»

Как решил, так и сделал: приободрился, вытер слёзы рукавом и стал искать дорогу домой. Несколько дней ушло у него на то, чтобы добраться до своей улицы. Шёл пешком, ведь денег на метро и автобус у него не было. И пути Витя не знал, потому что никогда прежде не уходил так далеко от дома. Поэтому спрашивал маршрут у прохожих. Большинство из них проходило мимо, не желая разговаривать с бездомным. Но находились и те немногие, кто показывал ему дорогу, а иногда из жалости даже покупал поесть: булочку, пирожок или стаканчик кофе.

В конце концов мальчик нашел и нужную улицу, и дом. А найдя, подошёл к двери подъезда, набрал на панели домофона номер своей квартиры и стал ждать ответа.

– Кто там? Кто это? – послышался из динамика старческий дребезжащий голос.

– Это я, Витя, – жалобно ответил мальчик.

– Витя? Какой ещё Витя? – удивился голос.

– Витя Синицын. Я живу в этой квартире… Ну, то есть… раньше жил… Со своими родителями.

– Хм, – хмыкнул голос. – Не знаю такого. Хотя… погоди-ка. Вспомнила! До меня здесь действительно проживала семья с такой фамилией. Синицыны. Мужчина и женщина.

– Правда? – встрепенулся мальчик. – А где они сейчас?

– Как где? Дык в могиле же! Уж почитай, сорок лет, как померли. Сразу после того, как сынок их любимый из дому сбежал. Мать не вынесла горя и повесилась, а отец в реке утопился.

Схватился тут мальчик за голову. Заплакал, запричитал: «Нет! Нет! Не может быть!» А голос из динамика слащаво так его успокаивает:

– Ну-у… Не плачь. Слезами горю не поможешь! Давай-ка лучше заходи ко мне в гости! Напою тебя я чаем с коньяком, угощу печеньем чёрным с угольком. Всё, как ты любишь!

И вдруг как заржёт! Громко, визгливо и противно!

Понял тогда Витя, что с самим чёртом разговаривает. Отшатнулся от двери и хотел было снова броситься в бега… Только вот… куда бежать? Никому он такой не нужен.

Тут вспомнилась ему добрая старушка, что жила в соседнем подъезде и угощала местных ребятишек печеньем. А как вспомнилась, стало ему невыносимо стыдно. «А я-то ещё считал себя умнее и лучше своих товарищей! Воображал, что почти уже взрослый, – подумал. – А сам глупым и некрасивым поступком погубил и себя, и своих родных».

«Нужно пойти к пожилой женщине и попросить у неё прощения», – решил он. И хоть умом понимал, что вряд ли старушка ещё жива (ведь тогда ей должно быть больше ста лет), в груди его теплилась смутная надежда на чудо.

Шёл Витя к её подъезду, по пути едва сдерживая рыдания. А прохожие удивлялись, видя плохо одетого бездомного, всхлипывающего, будто ребенок, и размазывающего слёзы по щетине грязными кулаками.

И вдруг – о чудо! Прямо перед собой он увидел пожилую женщину небольшого роста, одетую в белый пуховый палантин. «Точь-в-точь такой был у доброй старушки!» – обрадовался мальчик.

– Здравствуйте! – закричал он, подбегая. – Как же я рад вас видеть! Бабушка, простите меня, мне так стыд…

Старушка повернулась, и слова замерли у мальчика на устах! Вместо улыбчивого лица пожилой соседки пред ним предстала отвратительная чёртова рожа!

– Куда ты идёшь, глупец?! – захохотал рогатый. – Старуха всё равно тебя не узнает! Слишком уж ты изменился!

Витя испугался. Ведь чёрт прав: в таком виде его и родная мать не узнала бы! Но что было делать? «Будь что будет!» – подумал он, обошел чёрта и двинулся дальше.

Нечистому это сильно не понравилось. Он весь съёжился, сгорбился, сразу став как будто меньше ростом. Но не исчез, а, цокая копытцами, засеменил вслед за мальчиком.

– А если и узнает – не простит! Ты впустил в себя самого дьявола, погубил душу, и потому нет тебе прощения! – сверкнув глазами, зло прошипел чёрт, вновь преграждая Вите путь.

– Нет, – возразил мальчик. – Соседка очень добрая, хорошая женщина. Она обязательно меня простит, как только увидит моё искреннее раскаяние!

Услышав это, нечистый вздрогнул, как от пощёчины, и уменьшился вполовину своего роста. Но стал только злее! Он опять опередил Витю и встал перед ним, загораживая собой вход в подъезд, где жила добрая старушка.

– Зря стараешься! Старуха давно мертва. Многие годы её кости гниют в сырой земле! – яростно взвыл он. – Людям, знаешь ли, свойственно со временем стареть, болеть и умирать. А с тех пор, как ты бросил родных и ушёл скитаться по миру, уже больше тридцати лет прошло.

– Неправда! – возмутился мальчик. – Это было только вчера!

– Ха! Как бы не так! – язвительно воскликнул чёрт. – Думаешь, это я украл у тебя несколько десятилетий жизни? Да ничего подобного! Ты сам выбрал себе такую судьбу: с малолетства начал курить и выпивать, бросил школу и больше никогда ничему не учился. Родители с трудом пристроили тебя на работу, но ты украл у напарника деньги и был с позором уволен. Растерял всех своих друзей, опустился и начал скитаться по улицам, клянча у прохожих мелочь на выпивку. Для тебя эти тридцать лет пролетели как один миг! Потому ты их и не помнишь.