Только она боялась ответа.

Путешествуя по острову, четверо нашли квартиру на вершине старого здания с видом на пристань для яхт. Тускло освещённая лестница заканчивалась маленькой дверью, которая открывалась в гостиную с терракотовым полом. Три белых дивана образовывали полукруг вокруг хрустального журнального столика, а стеклянная дверь выходила на террасу, заполненную растениями. Многие высохли, но другие, такие как лимоны и саговники, росли и крепко стояли в горшках. В центре террасы стоял стол из кованого железа с майоликой, а по бокам – ряд шезлонгов. Слева виднелся ещё один городок, раскинувшийся над заливом. Под зданием, окаймлённым бетонным забором, располагался небольшой песчаный пляж, на котором уцелела пара лодок. Море было настолько прозрачным, что казалось, его вообще не было. Арка из гостиной вела в кухню с красной лакированной мебелью. В ящиках были разложены столовые приборы, а на полках стояли стаканы и тарелки. В шкафу в коридоре было сложено бельё.

Однако ничто не могло сравниться со спальней и кроватью под балдахином, задрапированной тонкими, как марля, занавесками. На полированном керамическом полу лежал ковёр с вышитым на нем тигром, выглядывающим из травы. На нём сворачивался клубочком Пушок. Если растянуться на матрасе, то увидишь сводчатый потолок, окрашенный в синий цвет с сотнями золотых звёздочек. Благодаря закрытым окнам в квартире было чисто, без пыли, насекомых и пятен плесени. Владельцы явно не жили здесь во время эпидемии. Внутри, если не считать отсутствия света, воды и газа, всё было идеально, и Анна старалась поддерживать его в этом состоянии. Но с тремя свиньями такое было невозможно.

Этого паршивца Пушка не приучили мочиться на улице, и едва ему приспичивало, он поднимал ногу и писал на диваны. Однажды он накакал прямо на журнальный столик. Астор, напротив, старался всё делать в туалете – "как Взрослые". Жаль, что в туалете не было воды, так что вскоре это место стало запретной зоной. Пьетро был чуть культурнее, по крайней мере, он справлял естественные надобности в другой квартире внизу и разувался перед сном.

Пьетро вернулся домой. Анна и Астор сидели на диванах.

– Чем занимаетесь? – весело спросил он.

Малыш вскочил на ноги.

– Тебя ждём, – сказал он, побежал в мобильный бар и достал клюквенный ликёр. – Надо выпить… Мы видели осьминога.

– Хорошая мысль! – Пьетро никогда не отказывался от выпивки.

Иногда он напивался до того, что не стоял на ногах. В такие дни Анна укрывала его одеялом, и он спал на диване.

Они пустили бутылку по кругу, и менее чем через 10 минут все трое были уже "готовы". Разговор шёл с трудом, через зевки, а ветер дул в стёкла.

Анна смотрела на Пьетро, который, раскинувшись на подушках, вытянул ноги на журнальном столике. На нём была ветровка, рубашка, длинные брюки и носки.

Он никогда не снимал одежды и не ходил на пляж. Ему всегда было чем заняться. Анна подозревала, что он пытается скрыть пятна, но предпочитала не думать об этом. После гостиницы о вирусе не упоминали. Оба, по безмолвному соглашению, делали вид, что Красной Лихорадки не существует. Со временем она превратилась в фоновый шум, как шум моря, доносящийся сквозь закрытые окна и слышимый, только если прислушаться. Но достаточно было ворону снова взмахнуть крыльями, как счастье улетучивалось.

Пьетро вдруг вскочил на ноги и хлопнул в ладоши:

– А почему мы не обедаем? Скоро будет темно, – он тряхнул Астора, который задремал.

Анна, помрачнев, протёрла глаза и пошла на кухню. Она достала столовые приборы и тарелки, разложила их на столе, взяла подсвечник, весь покрытый расплавленным воском, и поставила посередине стола.

Пьетро явился с тремя банками:

– Сегодня нута не будет.

Анна недоверчиво повертела банки в руках:

– Куриный суп? Где ты его нашёл?

Пьетро поднял руку, с хитрой улыбкой качнул головой и вынул тёмную бутылку с пробкой, покрытой золотой фольгой:

– Шампанское! Наилучшее. Такое пил папа, когда выигрывал гонки.

Астор набросился на суп, но Пьетро его остановил:

– Погоди. Сначала нужно ответить на вопрос.

Астор уткнулся лбом в стол:

– Но я есть хочу...

– Какой сегодня день?

– Что за вопрос? – Анна пожала плечами.

– 8 июля, – для Астора каждый день было 8 июля.

Пьетро помотал головой:

– Сегодня, пока вы отдыхали у моря, я прогулялся и набрёл на ювелирный магазин "Каммарата". В витрине стояли большие часы, а рядом – табличка с пояснением, что это "Солнечный квант" – солнечные часы исследователей. Цифры двигались и показывали дату.

Он посмотрел на Астора и Анну, будто пытался их загипнотизировать.

– Ну и? – Астор поёжился.

Пьетро достал из кармана часы с чёрным резиновым ремешком:

– Когда ты родилась, Анна?

Девочка, начавшая догадываться, пролепетала:

– 12 марта.

– С днём рождения, Анна! – Пьетро хлопнул в ладоши и принялся возиться с пробкой от шампанского.

Астор вскочил на стул:

– С днём рождения! С днём рождения! Сегодня у моей сестрёнки день рождения!

Пушок, услышав шум, завыл. Пробка от шампанского с треском вылетела, и струйка пены полилась на стол.

Анна, закрыв лицо руками, хотела поблагодарить, но в горле встал ком. Она что-то хмыкнула, затем опустила голову и сглотнула.

Пьетро протянул ей бутылку:

– Пей! Сегодня твой праздник.

Девочка хлюпнула носом и уставилась на него:

– Как ты узнал?

– Ты сама мне сказала. В Палермо.

– А ты запомнил?

– Конечно. Но сколько тебе стукнуло?

– Тринадцать, кажется. Или, может быть, четырнадцать, – Анна растерянно посмотрела на него. – Не помню...

– Ну и без разницы, – сказал Пьетро и сунул руку в карман. – Важно, что сегодня у тебя праздник, – он достал из кармана золотую цепочку с маленькой синей эмалированной морской звездой. – С днём рождения! – он надел цепочку ей на шею.

Анна прикрыла глаза, шатающимся шагом прошла по коридору и заперлась в ванной. Она прислонилась лбом к двери и заплакала.

– Анна! Анна! – звал Пьетро из-за двери. – Что случилось? Открывай.

– Открывай, чего ты опять расклеилась? – вторил ему Астор, глядя в замочную скважину. – Там ты умрёшь. Там мои какашки.

– Сейчас выйду. Начинайте есть без меня, – выдавила из себя Анна.

– Нет, мы дождёмся тебя, – сказал Пьетро.

– Долго там не сиди, – добавил Астор.

Анна пришла в себя и вернулась к столу, но глаза у неё по-прежнему были опухшие. Звезда висела на груди.

Она ела, шмыгая носом, а мальчики поглощали еду и подливали себе шампанского, звучно рыгая друг на друга.

Пьетро поднял бокал:

– Сегодня ты королева и можешь делать всё, что заблагорассудится. Мы оба – твои рабы.

– Мы всегда её рабы, – буркнул Астор.

– Так, не перебивай, – заткнул его Пьетро. – Таковы правила моей тёти Челесте на день рождения.

– И что нам делать? – спросил Астор.

У Анны не было мыслей. Она огляделась и перевела взгляд на Пушка, который вылизывал банку с нутом рядом со столом:

– Давайте играть в животных.

Астор прыгал по гостиной, как обезьяна. Пьетро изображал шмеля, который жежжал, как мопед.

Когда пришла её очередь, Анна растянулась на полу, замахала руками и ногами, а потом спряталась под журнальный столик.

– Кто это? – недоумевал брат.

– Паук? – гадал Пьетро.

Она помотала головой.

– Змея с руками? – спросил Астор.

– Пьяная овца? – перебирал Пьетро.

Анна продолжала махать руками и ногами, открывая и закрывая рот.

Астор расхохотался:

– Это жаба, которая съела пьяную овцу?

– Нет. Это змея с руками, которая съела жабу, которая съела пьяную овцу, – продолжал Пьетро.

Астор не выдержал, рухнул на диван, согнувшись от смеха.

– И который пытается изобразить Анну, – закончил Пьетро, садясь рядом с ними со слезами на глазах от смеха.