– На подземной парковке. В полной боевой готовности рядом с моей машиной.

– Едем на мотоцикле, и мы везде успеем.

Полина одела свой байкерский наряд: кожаные лосины и косуху. Никита же предпочел деловой костюм, а сверху – длинный плащ. Подняв мотоцикл на заднее колесо, Колбина вылетела из подземного паркинга. Потапенко, чтобы не упасть с заднего сиденья, вцепился в нее мертвой хваткой. Соскучившаяся по езде на байке по загруженным улицам столицы Полина летела между автомобилями, обгоняя поток. Пробки она умело преодолевала на раз, два, три. Они быстро домчались до места, где Никита получил документы и покатили на другой конец Москвы в управление ЧОПа.

– Никита, дружище, – обнимая Потапенко, встретил их в просторном кабинете заместитель директора ЧОПа. – Ты что, старик, решил в охранники податься?

Хозяин кабинета Алексей Алексеевич Нехорошев был на пять лет старше Никиты и командовал его подразделением во время службы на Кавказе. Несколько лет назад он вышел на пенсию по выслуге лет и успел хорошо устроиться в охранном бизнесе. Высокий, поджарый Алексей Алексеевич имел кучу глубоких морщин на лице и обожал язвить всем мужчинам.

– А почему нет, Леша? Работа непыльная, думать не надо.

– Ты же вроде юрфак закончил, а ума не приобрел, – не замедлил съехидничать Нехорошев. – Для дипломированного юриста в Москве работы не нашлось?

– Я некрасиво уволился с прошлого места работы, не могу пока нормально пристроиться, видно, предыдущее начальство гадит. Пересижу какое-то время в охране, а потом подыщу себе что-нибудь посолидней.

– Начальство надо любить, холить и лелеять.

– Ты, Леха, как выбился в начальники, по-другому заговорил, – усмехнулся на рассуждения старого друга Потапенко. – Когда на Кавказе служили, ты человека хоть с какими звездочками на погонах на три веселых буквы послать мог или дураком выставить.

– Старею, Никита, мудрее становлюсь.

– Алеша, ты можешь нас в охрану Москва-Сити пристроить?

– Тебя еще и конкретный объект интересует? Даже не тебя, а вас. Что-то в этом странное. Не шпионы ли вы?

– Я тебя хоть когда-нибудь подводил?

– Ты – нет, а вот твою протеже я совсем не знаю, – заинтересованно посмотрел Алексей на молчавшую Колбину.

– Я за нее… – вступился Потапенко.

– Познакомимся, – не дала окончить фразу своему помощнику хранительница. – Меня зовут Полина, – заулыбалась она, включив на полную катушку женское обаяние. – Я закончила юридический факультет университета, прослужила полгода в ППС, затем работала в юридической фирме вместе с Никитой.

– У вас в резюме написано, что вы КМС по стрельбе, – заулыбался в ответ заместитель директора охранного предприятия. – Может, спустимся в тир и проверим вашу подготовку?

Говоря с женским полом старше восемнадцати лет, Нехорошев никогда не язвил, а был обходительным и обращался до постели исключительно на «вы».

– Я – за! – обрадованно произнесла Колбина, будто ей предложили съездить на Мальдивы.

– Прошу, – галантно открыл дверь кабинета Алексей, поддавшийся женским чарам, которые исходили от Полины.

Они спустились втроем на лифте на нулевой этаж, где был оборудован тир.

– Наша рабочая лошадка – пистолет «Макарова», – получив оружие, произнес Нехорошев. – Стреляли из него, Полиночка? Хотя зачем я спрашиваю, вы же служили в органах.

– Один раз мне давали подержать, я в основном с дубинкой упражнялась.

– Почему?

– Я была рядовой, тем более в ППС.

– После университета и не повесили лейтенантские погоны?

– Сказали, ждите места, но я не дождалась.

– Этот пистолет мой, курок на нем мягкий и пристрелян чуть ниже центра. Стреляйте, Полиночка.

– А можно после вас?

– Можно, – произнес ЧОПовец, вскинул пистолет и произвел три выстрела. – Прошу взглянуть, – взял он женщину за талию и подвел к подзорной трубе. – Как результат?

– Одна десятка и две девятки, – ответила Колбина, которая и без оптики видела, куда попал Алексей.

– Сумеете повторить?

Хранительница видела даже траекторию пуль в полете и поэтому ответила:

– Легко.

Колбина встала напротив другой мишени и специально выстрелила похуже мужчины, поразив девятку и две восьмерки, но создав лучшую кучность.

– Неплохо, но у КМСа по стрельбе из пистолета результат мог бы быть получше, – довольный собой высказался Нехорошев.

– Я привыкла к спортивному пистолету ИЖ-35, – ответила на упрек хранительница, которой не составило бы труда попасть одной пулей в другую.

– Хорошо, я беру вас, – сказал заместитель директора. – Поднимайтесь наверх в отдел кадров и сдавайте документы, пока все домой не разбежались. Пройдете за пару дней инструктажи, тесты и приступите к работе.

Через неделю Полина уже сидела возле турникета в одном из огромных зданий Москва-Сити и запускала работников и посетителей. На ней была черная униформа с надписью «охрана» и названием ЧОПа, на поясе висела резиновая дубинка. Когда над капищем разнеслись пророческие слова Марухи, Колбина начала думать, как ей найти суженого в толпах людей в Москва-Сити. Лучшего, чем пропускать их через турникет на входе в здание, она не придумала. Теперь она сканировала всех проходивших мимо людей. Какой должен быть ее суженый, хранительница не знала, но полагала, что должна сразу почувствовать, что это он. Проживала Полина все также у Потапенко, сумев наладить с его женой какой-то паритет. Они вместе с Никитой садились утром на мотоцикл и гнали через пробки к месту работы. Потапенко нес службу на этажах, а Колбиной нужно было именно это место на входе в здание. Она решила, что поработает в каждой башне комплекса Москва-Сити, пока не найдет нужного ей человека. Трудности с переводом Полина не предвидела. Нехорошев, клюнувший на ее женские флюиды, много раз звонил ей, приглашая посетить с ним ресторан. Молодой охраннице пришлось один раз сходить с ним, чтобы замдиректора не сорвался с крючка. Наслушавшись воспоминаний Алексея Алексеевича о военных действиях, Колбина легко выскользнула из амурных сетей, куда заманивал ее мужчина, еще сильней побудив Нехорошева добиваться ее. Сегодня Полина уже знала всех, кто работал в этом здании или являлся его частым посетителем, все были обычными людьми. В их судьбы и способности она вникала только поверхностно, иначе с ума можно было сойти от обилия информации. По вечерам перед отъездом с работы хранительница заходила в другие здания комплекса и пыталась прочувствовать, бывал ли в нем искомый ей человек или нет. Прижимаясь к огромным из стекла и бетона башням, Полина пыталась почувствовать хоть самую крошечную вибрацию. В последние дни Колбиной уже не нужно было дотрагиваться до человека, чтобы о нем что-то знать. Достаточно ей было положить руку на турникет, которого касался проходящий мимо, информация была скудная, но достаточная, чтобы понять, что человек не тот. Сегодня вечером войдя в одну из башен Москва-Сити, хранительница что-то почувствовала, это было как слабое дуновение ветерка.

– Мы домой едем? – спросил Полину шедший сзади Никита.

– Погоди, не мешай.

Потапенко замолчал и недовольно отошел в сторону, звонившая жена уже ждала их с ужином. Колбина же прижималась к конструкциям, глубоко вдыхала воздух.

– Надо переходить на работу в эту башню.

– Но наш ЧОП ее не охраняет.

– Надо переходить. Поехали домой, я поговорю с Нехорошевым.

Этим же вечером Полина позвонила Алексею Алексеевичу и договорилась о встрече на завтра, которую тот назначил в ресторане. Смены в ЧОПе длились по двенадцать часов, но у Потапенко с Колбиной была преференция – они в ночные смены не ходили. Заместитель директора ЧОПа заехал за Полиной в девять вечера, она после работы едва успела искупаться, одеться и накраситься. Нехорошев привез девушку в фешенебельный ресторан при гостинице. Хранительница в самом начале свидания как бы невзначай несколько раз дотронулась до ухажера и узнала все о его планах на вечер. Они поели морепродуктов, запили белым вином и поднялись в гостиничный номер. Включив на телефоне медленную музыку, Полина в танце плавными движениями сняла с себя всю одежду, оставшись в черном кружевном белье и чулках.