Я усмехнулась. Не нужна. Что ж, пусть так. Зато я самой себе нужна. Это самое главное.

— Слушай, Эдик, а что же у тебя такого простого так часто хозяева меняются? Думаешь это признак того, что ты больно всем нужен? Да нет, тут скорее как с подержанными машинами. Чем больше у тебя хозяев было, тем меньше на тебя спрос или тем дешевле ты.

— Ну ты и дура, Дашка.

— Вот и прекрасно, что мы все выяснили, а теперь уйди, пожалуйста, с горизонта, желательно навсегда, больно мрачно из-за тебя.

— Да пошла ты! Идиотка!

Психанувший Эдичка зашагал от меня. Аж дышать легче стало. Я поняла, что сегодня не стала на него смотреть не потому, что мне до сих пор больно от того, как он поступил со мной, а потому, что Эдик окончательно упал в моих глазах. На него больше не хотелось смотреть. Никогда. И замечать его не хотелось. Но этот самовлюбленный индюк вряд ли позволит мне до своего выпуска не замечать его. Более чем уверена, что сам на глаза мне будет стараться попадаться, чтоб мне не так сладко жилось. Его молитвами мне и так жилось в универе в последнее время несладко.

Мне вспомнилась наша первая встреча. Я тогда учебники несла из библиотеки, случайно столкнулась с парнем, учебники из рук выпали, сама чуть не упала. Бросилась собирать их, а парень стал мне помогать. И вот на последнем учебнике наши пальцы соприкоснулись, как в фильме про любовь. Я подняла глаза, он мне улыбнулся. Вот тогда я и поняла, что влюбилась. И пропала. Он поднял учебник тогда, и мне руку подал, помогая встать. Проводил даже немного, помогая нести книги. А потом все так быстро завертелось. Его ухаживания, мое упорное стремление не замечать красных флагов. Правда, закончилось у нас все так же стремительно. Я думала, что после нескольких свиданий мы начали встречаться, он же думал, что после этих свиданий я обязана лечь с ним в койку. Была не готова к такому стремительному развитию наших отношений, а он не готов ждать, потому что в универе было полно девчонок, мечтающих о нем, которые бы с радостью выполнили любое его желание, в том числе и постельное. Так и закончились наши отношения. Вернее, для меня они закончились, а для него они и не начинались, потому что потом я узнала, что все его ухаживания были лишь для того, чтобы затащить меня в постель. Развлечение у них с друзьями такое было. Каждый год выбирали себе первокурсниц, чтобы опробовать, так сказать, успешность набора. Из-за меня Эдик не смог покрасоваться в этом году перед друзьями, поэтому решил втоптать в универе меня в грязь. По вузу поползли слухи разного рода, за спиной стали шептаться, смеяться. Парни подходили с отвратительными предложениями и намеками. Все это подкосило меня. Мне итак тяжело было от того, что влюбилась в плохого человека, а тут еще слухи. Правда, Эдик не знал, что в школе я училась с Аркашей, тот тоже много подлянок устраивал мне, и слухи пускал, и подставлял перед учителями, и друзей распугивал. Так что этот метод травли меня не особо задевал, да неприятно, но ползти к нему на коленях с просьбами это прекратить я не собиралась. Мне намного больнее было от того, что с моими чувствами просто поигрались.

Только вот сегодня все так навалилось, что плотину прорвало. Я сама не поняла, как и когда слезы покатились по щекам. В какой-то момент просто очнулась от задумчивости и поняла, что плачу. Горько так, всхлипывая. Вокруг кружили снежинки и носились люди, которых кто-то где-то ждал, а я в эту ночь была совершенно одна. Возможно, что всю свою жизнь буду одна.

Меня разбили рыдания, я стала плакать совсем не сдерживаясь, с завываниями. Я уже не видела, что происходило перед моими глазами, лишь чувствовала, как по холодной коже бегут горячие капли слез, которые быстро остывали из-за температуры на улице. А еще мне было холодно. Но не просто тело мерзло, мне казалось, что у меня и душа и сердце замерзли. Прям как в сказке про Снежную королеву. Хорошо хоть сидела не на самом видном месте, не хотелось бы привлекать много внимания к себе. А с другой стороны, люди сейчас так праздником и собой поглощены, что вряд ли замечают что-то вокруг.

— Не реви на морозе, кожа потом тебе спасибо не скажет, — сказал кто-то и плюхнулся на скамейку рядом со мной.

— Хочу и реву-у-у, — сказала и залилась слезами еще сильнее.

— Ну правда, хватит. Нельзя в такую ночь плакать, — сказал парень и стал похлопывать меня по спине.

— Можно, если хочется, — ответила я, немного успокоившись. Мне стало интересно, кто мне пришел посочувствовать. И в парне я узнала одного из студентов нашего универа. Тоже довольно заметный, многие хотят с ним дружить. Он был в активе университета, помогал с проведением всяких студенческих концертов, мероприятий и прочими вещами. Я видела его 1 сентября на приветственном мероприятии в актовом зале для первокурсников. Да и после он периодически попадался мне на глаза, — Все, не плачу я, спасибо за поддержку, иди дальше по своим делам.

— Да нет у меня никаких дел. Я погулять вышел, — ни коим образом не выражал желания отвязаться от меня парень.

— В такую-то ночь?

— Ну да, а что такого. Чтоб поддерживать себя в хорошей форме, нужно часто гулять, — ответил парень, продолжая сидеть на лавочке, явно не собираясь куда-либо уходить.

— Обычно в такое время все уже или с семьей за столом, или с друзьями празднуют.

— Ну, а я банальности не люблю. Пошли, тут холодно, а тебе погреться не помешало бы, — парень встал и протянул мне руку, ожидая, когда я за ним последую.

— Куда? — совершенно потерялась я в попытках понять парня, прицепившегося ко мне.

— Ко мне, я тут недалеко живу, — ошарашил меня он.

Удивлению моему не было предела. Это уже даже не удивление было, а шок. Нормальные люди может еще и могут подойти на улице к плачущему человеку, но чтобы потом его куда вести? Очень странный молодой человек. Делать ему что ли нечего. Или он у нас тоже любит осчастливить простых серых мышек своим мимолетным присутствие в их жизни.

В голове моей творился полный кавардак. А все из-за самоуверенного кареглазого брюнета, стоявшего передо мной. Вот чего он ко мне привязался? А что если… Вдруг он решил, что от его участия, я растаю, пойду с ним, он меня там опоит чем-нибудь, а потом нагло воспользуется положением беззащитной и безотказной девушки. Ну уж нет, спасибо. Я Эдику не сдалась, а этому и подавно.

— К тебе я не пойду, я тебя не знаю. Вдруг ты маньяк?

Парень убрал руку, видимо поняв, что без боя я не сдамся. Но отчаиваться не стал, а потому продолжил нашу беседу:

— Зато я тебя очень хорошо знаю, — попытался очиститься от моих нападок прилипала. Но тезис про маньяка отрицать не стал.

— А, да, универ. Тоже поиздеваться хочешь? Так можешь прямо здесь, зачем далеко ходить. Или с тобой я теперь тоже спать обязана за проявленное участие?

Парня перекосило после моих слов. Ноздри стали раздуваться, брови сошлись на переносице. Кстати, он симпатичный. Помимо темных, практически черных волос и карих глаз, он мог похвастаться и широкими красивыми бровями, и слегка пухлыми губами. Черты лица у него волевые, какие-то поистине мужские что ли. Что-то женское внутри меня подсказывало, что с таким точно не пропадешь, можно довериться. Но я бы с этим знатоком внутри меня поспорила. Парень на ненормального смахивает. Как с таким можно себя в безопасности чувствовать?

— Даш, если тебе в жизни попался один козел, это не значит, что все такие, — насупившись, проговорил парень. Откуда он имя мое знает? Я вроде не называла его. Еще один повод, чтоб насторожиться.

— Если бы один. Как-то неудобно, ты знаешь мое имя, а я твое нет. И откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Захар. У меня просто память хорошая, я помню тебя еще с 1 сентября. Ты с кем-то говорила, и они называли тебя Дашей, — попытался развеять мои опасения.

— Спасибо, Захар, что поддержал меня в трудную минуту. И извини, что на тебя свою обиду вылила.

— Ничего страшного. Я привык быть жилеткой и грушей для битья, — ухмыльнувшись, сказал парень.