— Пойдем.

— Куда? — не поняла Аолла.

— К Лингану. Он же наверняка не ушел и ждет, когда мы вернемся. Тебе нужно привыкать жить среди нас. Линган прекрасно знает, что ты ушла ко мне.

— Ты думаешь? — с сомнением спросила Аолла. — Когда я уходила, мне показалось, он спал.

— Это вряд ли. Пошли. Здесь нужно разговаривать всем троим, иначе мне ты просто не поверишь.

Креил оказался прав, и еще в коридоре своей квартиры Аолла почувствовала запах еды. Многолетнее недоедание до сих пор мучило ее, она всегда с трудом могла оторваться от тарелки.

Линган заказал завтрак и красиво сервировал стол, чем очень удивил их: было известно, что у себя дома его обслуживают самые настоящие слуги обыкновенные люди, но все закрывали глаза на привычки Князя. Он был абсолютно невозмутим, и невозможно было догадаться о том, что произошло ночью.

— Ты не ушел? — Аолла вопросительно смотрела на него.

— Вы же хотите со мной поговорить?

Она нахмурилась, села за стол и начала жевать. Этот вечный голод, даже когда Аолла была сыта, изводил ее. Линган и Креил терпеливо ждали, когда она доест. Наверное, кого-то постороннего и могла бы рассмешить ее жадность, но им, знавшим ее жизнь, было не до смеха. Только за чаем Аолла более спокойно откинулась на спинку кресла.

— Ты готова меня слушать? — Линган кивнул на опустошенный стол, и она зло посмотрела на него. — Не сердись, я все понимаю.

— Не понимаешь, Линган. — Аолла прихлебнула чай. — Почему ты не ушел? Мне и так было плохо. Хочешь еще добавить?

— Я не хотел тебя обидеть…

— Линг, она уверена, что ты будешь ей мстить и даже отправишь назад, вмешался Креил. Аолла хотела возразить, но он не дал ей сделать этого: Теперь ты меня послушаешь, девочка. Ты же сама просила прочитать в твоей голове, врать теперь бессмысленно. Ничего он тебе не сделает. Не сможет. Объясни ей, Линг, почему ты отказался от нее. Мне как-то не очень удобно это делать, а я не хочу, чтобы она страдала из-за недоразумения.

— Ты меня не любишь, Аолла, а проституции в нашей стране нет. Я же тебе объяснял, что никто и никогда, пока я жив, не будет принуждать тебя к этому. И мне очень жаль, что ты меня неправильно поняла.

— Зачем ты остался? Я решила, ждешь, когда я приду.

— Тебе было плохо, в таких случаях нередко бывают психотравмы. Я остался на всякий случай, помочь, если тебе станет хуже.

— О, Господи! — Аолла закрыла глаза, и краска стыда залила лицо, когда она вспомнила, что передумала за эту ночь.

— Более того, Аолла, — продолжил Креил. — Пора тебе узнать, что ты станешь одной из нас, Советников, и со временем войдешь в Совет Вардов, и будешь иметь в нашей стране власти столько же, сколько я или Лао.

— Этого не может быть. — Она недоверчиво посмотрела на него.

— Подтверди, Линган. Я поэтому и не хотел говорить с ней сам. Знал, что не поверит.

— Это правда, — сказал Линган. — Теперь ты понимаешь, что в любом случае невозможно поступить с тобой, как с обычной женщиной. Нам придется очень много лет, столетия, работать вместе, и ни о какой ненависти между нами не может идти речи.

— У меня не укладывается это в голове. — Она облизала губы. — Вы же знаете, кто я. Потом, я совсем неграмотная, даже день своего рождения не помню, не говоря обо всем остальном. — Она помолчала. — Сначала я думала, что вы не знаете о моем прошлом, поэтому так хорошо относитесь ко мне. Это не так?

— Мы обо всем знали с самого начала, кто ты и кем была.

— Ужас. Я ведь ночью об этом и подумала, что если ты знал — безумие тебе сопротивляться. Мне так не хотелось назад! — Она изумленно посмотрела на рассмеявшегося Креила. — Чему смеешься? — нахмурилась Аолла.

— Пойми, нам без тебя никак не обойтись! И никто тебя не обидит.

Она долго молчала, пытаясь это осознать.

— Я совсем тебе не нравлюсь? — тихо прервал паузу Линган.

— Дело не в этом, точнее, не в том, что я не люблю тебя, хотя это, конечно, тоже, — она совсем запуталась, стараясь сформулировать свои мысли. — Ты знаешь, что у меня были мужчины, очень много мужчин, мне кажется, даже слишком много. Я зарабатывала этим на хлеб иногда, когда бывало совсем плохо, но никогда никого не любила и не верю, что смогу полюбить. После того, что было со мной, когда меня столько раз принуждали к этому, даже еще ребенком, совсем маленькой девочкой. Как это объяснить тебе…У меня умерло все внутри. Понимаешь? УМЕРЛО. Нет чувств, нет желаний, ничего нет, я хочу только покоя и чтобы никто не вмешивался в мою жизнь. Вот и все, и мне не нужен сейчас мужчина, дело ведь не в тебе, мне не нужен НИКАКОЙ мужчина.

— Прости. — Он долго молчал. — Но ты же не знаешь, как это бывает у эсперов?

— Не знаю? Тина мне рассказывала, так что какое-то представление я имею, но мне не хочется пробовать. НЕ ХОЧЕТСЯ! Дайте мне прийти в себя, пожалуйста, и не обижайся на меня.

— Ты уверена, что тебе не нужен мужчина? — вмешался Креил.

— Ты не веришь мне? — удивилась Аолла.

— Это странно, учитывая твое прошлое. Мы же Вард-Хирурги. Основная наша работа — психозондаж, поверь, я кое-что понимаю в этом, и по всему выходит, что ты не сможешь быть одна. Это чистая физиология, и часто не зависит ни от каких высоких чувств.

Аолла задумалась, пытаясь понять, насколько Креил прав, но одна мысль о близких отношениях вызывала у нее неприятие.

— Не знаю, может быть, когда-нибудь, только не сейчас.

— Хорошо, — сразу согласился Креил. — Только я хотел тебя попросить об одной вещи. Не думай, что это касается только тебя, мы все следуем этим правилам, а мне не хотелось бы возвращаться когда-нибудь к этому разговору. Согласись, удовольствия лезть в твою личную жизнь никакого, да и права мы такого не имеем. Если такое желание возникнет, — он говорил очень четко, всегда помни, что в нашей стране ты будешь занимать очень большой пост. Поэтому, во-первых, используй другое имя. Со временем ты научишься достаточно хорошо скрывать свои мысли. Во-вторых, лучше, если ты не будешь встречаться с одним и тем же мужчиной дважды. Не перебивай. Это избавит тебя от многих неприятностей. Длительные связи в нашей стране большая редкость, брак, такой, как у нас с Тиной, еще реже. Ты очень скоро войдешь в Правительство. Скандалы никому не нужны, в стране телепатов все очень быстро становится известным. Исходи из этого. Договорились?