"Битва за будущее – неплохо, Фрай открывает глаза, ему 12 лет, он лежит на траве и всем доволен, как бы инвективно это не звучало, но это он самый – мал, юн и неопытен, ему всё равно на высшие духовные сущности и начала, после Звездных войн, он хочет чтобы отец купил ему световой меч и трансформера Оптимуса, он в самом что ни на есть деле августейший и привилегированный член своей семьи, той что ещё не разбита о тлен бытности, живой и здоровой…

Фрай, мальчик, иди на пирог, стынет. Фрай лежит и думает как он счастлив здесь и сейчас, как он ждал этого яства, скоро, уже совсем скоро он пойдет в следующий класс в обновках, новый костюм с иголочки, и Фрай относится к немногим детям, кто умеет ценить это смолоду.

"Иду", – отвечает будущий анахорет, встаёт и бежит за продолжением чудесного дня, при этом начало озарения он переживает "из", а последние моменты уже сверху и сбоку. Его забирает опять, он уходит, всё кружиться в невообразимом танго, небо над ним чернеет, а дождь идёт прямо на него, дождь чёрный, голова кружится, Фрай начинает вспоминать, где он на самом деле, и это, кажется, выходит. Его будто перемещают раскалёнными ножницами из рая прямиком в обитель ада, и голова опять чертовски кружится. Все сильнее и сильнее. Вспышка и вот он в школе. "Воспоминания обязательно из школы", – теперь он думает самостоятельно, но не из пещеры, а как бы смотрит за происходящим в классное окно. Его как раз вызывают к доске, задают вопрос, что-то по географии, просят тетрадку с розами ветров, а тетрадь как некстати пуста, сегодня за неё он не садился. И вот стоит, и понурясь, ковыряет носком ботинка линолеум, а учитель видя это журит и ставит неудовлетворительную оценку. "Всё, теперь то всё понятно", – думает Фрай Ричардс. "Вот откуда корни идут… Что я упустил из виду? И эта роза, опять она, только в другом обличии. Фрай помнит какой смысл он вложит в розы позже, когда родители попадут под колёса пьяного дальнобойщика, он принесёт эти цветы на могилу, выберет именно их, а не те же гвоздики, разделит и положит прямо так на землю, без ваз.

"Символизм не более того, смерть и розы, револьверы и розы это плохой знак, знак смерти, вот от смерти ты и уходишь…"

"Это я или это ты, кто вещатель, где я, почему я всё время умираю?"

"Сам отвечаешь на вопросы по мере поступления…"

"Похоже это я сам, это из моей головы идёт, что будет со мной дальше?"

Вспышка… опять вспышка… Подъем-переворот в армии, он отличается слаженным рельефом и сложенным телом.

"Стойте, я прощаюсь да… На этом всё? Эти картины они не мои, я это не вспоминал, отпустите с миром, я готов… Уйти…

Глава 4

Вспышка…

Чувство, что сознание и подсознание давно расщеплены и живут каждое своей жизнью. Знакомый опыт перехода, теперь полегче и ничего уже не держит, и тем более не на Земле, даже планета, его второй дом теперь далёкая прибрежная гладь на которую он смотрит издалека… и издалека ли… Возможно, но явно с разных точек. Сейчас всё по другому, не так плавно, опять тьма, но света в конце тоннеля не наблюдается, всё пропитано тем эфиром, загадочная субстанция облепила тело со всех сторон, она во рту, внутри, в голове – она движет прогрессом, анахорет понимает, что это нечто древнее, настолько древнее, что Лавкрафт со своими мирами отдыхает. Телепорт ли это – нет, это нечто, могущественное и всеобъятное, явно не земного происхождения, возможно, принесенное в качестве морали. Морали? Зачем? Ответ прост – кто-то же оставил на Земле послания и до сих пор никто смело не утверждает, что это древние земляне. Смысл понятие не обязательно математически точное.

Опыт также, опытом надо поделиться, это да, без этого приобретённый опыт обычная бестолковость, смысл нет, это нечто такое ради чего стоит жить, это двигатель и сейчас Фрай Ричардс ищет выход из этого состояния, которое он стал так часто переживать. Видит ли он смысл – ответ "да", он выживает, хочет жить не подстраивая работу всех органов под ситуацию, но чтобы ситуация, как и раньше, подстраивалась под его организм. Процесс созидания переживает Фрай или разрушения? Запланированы ли эти переходы или нет? Скажете – да, очевидно. Но тут вы не правы. Вас предупреждали, что это процесс долгий и даже намекали, что встреча на той стороне будет обязательно. Ну что, теперь вы сомневаетесь? Математика наука точная, присутствует ли логика в повествовании? Ответ – да, ещё какая. Скопившиеся вопросы ждут ответов и часть из них вы обязательно получите, а пока Фрай приходит в себя и пытается понять, умер ли он, забрали ли его туда где будет лучше, следуя призывам к быстрой кончине. Но надеяться на ранний исход опять не стоит… перед Фраем стена, древняя как его теперешнее его сознание. Высотой обычная монументальная. От воров и лишних глаз, но не крепостная и довольно-таки массивная, в два кирпича толщиной, кирпич кажется красный. Всё размыто, он видит всё как воспоминание, он здесь не наблюдатель, ему опять надо найти, найти ответную часть, ту что даст очередной толчок, покажет, что резонанс всего лишь новое событие в памяти былых лет. В хронике. Теперь он просто дух – призрак, он там где не должен быть, там куда забрасывает людей для поиска ключей… Ключей от чего – да от перехода на новый уровень. Все мы в какой-то степени матричны и как в одноимённом фильме гонимся за лучшей версией себя, мракобесие или всеведущее око, лишь часть общей картины, то к чему приходили единицы… пусть и в своё время. Вот и сейчас анахорет идёт подле этой структуры и размышляет о будущности прорастания цветка жизни и смысле в целом, замысле великого обскура, который создал здешний мир и возможно спроецировал на один из своих трёхмерных миров. Что-то мы из этого уже слышали, где-то читали, может даже сопереживали или проходили каждый в своё время. "Ну вот и вся недолга", – думает анахорет. "Новый этап и опять всё по новой, хорошо, что хоть одежда на мне всё та же – значит сознание, рассудок не распались на атомы, значит это ещё не апогей и не шествующий за ней излёт – душа на Земле, после прощание, осознание смерти, полёт в невесомости и, наконец, перерождение". Ответы дают мотивацию к движению, теперь материя Фрая – матрица и он воспользуется неуязвимостью по полной, дабы доделать начатое, а может просто увидеть некий рисунок из старой жизни. "Всё может быть, и всё может быть иначе, но я уже здесь был, кажется, эта стена, я точно про неё знал раньше, это будто сон, где будущее предопределено и остаётся просто наслаждаться видами, находясь на своём уровне". Анахорет двигается, ведя по стене рукой, след не остаётся, мы сказали – он призрак, он тень. Окрестности опять засухарённые, если иронизировать, а если нет – барханы, песок правда другой, нежели на той поверхности, что мы описывали ранее, он более тёмный, мы находимся в пустыне, но растительность присутствует – это кактусы, они тесняться по несколько штук то тут, то там. А стене нет ни конца ни края, даже не думайте. В прошлый раз было русло и до конца путники не доходили, будьте уверены. Но анахорет опять выбрал правильный путь, он избран задолго до его рождения. Кто спросите? Фрай или путь? Ответим – оба. Есть люди чьи даты рождения, места обитания, как бы правильней выразиться, имена играют определённую роль в вехе истории, они предначертаны и являются ключами. Фрай из них? Да! Поэтому он и выбран. Об этом первая часть повествования. Так вот эти особы, они, как бы это выразиться, запрограммированы на определённые действия, они выполняют роли, те что не могли быть выполнены прошлыми поколениями. Фрай достаточно начитан, чтобы догадываться, поэтому вспоминает – ему снилось это место, оно знаковое, где-то читал, кто-то доходил во снах и так далее по цепочке. Цепочка же приводит анахорета к некоему древнему строению, оно старо как мир, но мы не будем вдаваться в подробности хотя и удивлению нет края постройка то из новой эры. Как, почему? Да, вот так, и Фрай знает какую роль оно играет, он уже был здесь во снах, тогда когда его мозг терпел пертурбации различного характера. Это станция – железнодорожная станция и анахорет любит такие места с детства. Здание одноэтажное и имеет функцию зала ожидания и кассы в одном. Незатейливо, но нам это и не надо, постройка явно загородная… Фрай доходит до конца забора и влезает на перон, с места видно, что барханы не полностью съели железнодорожные пути: их как минимум два. Вот в общем- то и всё. Фрай идёт по своим грёзам, он осязаем, но рябь, пустынная рябь делает из него семафор, ну или если так можно выразиться. На что не пойдёшь ради великой цели, теперь он знает одно, чтобы не побывать там ещё раз и не остаться, (имеется ввиду древняя пещера) он должен найти некий зиккурат а в нём кого бы то ни было и расспросить о дальнейших своих действиях. Поэтому он начнёт с вокзала. Там он ещё не был, так далеко не заходил, ну а что поделать. "Да, больше мне ты не приснишься", – говорит Фрай, мерцая и продвигаясь по платформе. Внезапно начинается буран, лицу становится больно от хлёстких песчинок. Анахорет прячется под крышу, на платформе есть лавочки для ожидающих, но отдыхать не хочется, только не теперь и не здесь, а ведь это место снилось ему ещё в детстве. Фрай решается и заходит в здание, зная, что тут шаром покати, но так надо, это возможность распрощаться с эти местом отныне и навсегда. Топкая рябь сопровождала странника в его начинании. Вместо зала мы наблюдаем крохотную обычную комнату, стилизованную под комнату дежурного по вокзалу: стол, стул, занавешенное окно, металлические шкафчики для переодевания сбоку. "Сбоку припёку", – считает Фрай. "Места – ноль, зато дежурные видать не задерживались. Как бы мне здесь не задержаться, следующего поезда пару веков не ждите. Да и не особенно я охоч до встреч в такой вот метафизической темнице… Ещё эта рябь, вроде бы как часть новой оболочки". Рядом коридор и соседняя комната, она является его классом, это даже без удивления констатирует анахорет, вот в такой классной комнате первых классов церковно-приходской школы он и изучал латынь. Это важный момент, но уманастроение странника сейчас заряжено на какую-то находку, встречу, это ли не жизнь, проживать разные стадии себя на разных уровнях души? Возможно… Фрай проходит по классу и проводит рукой по пыльным школьным партам, смотрит в окно: буран скрывает многое, но очевидные вещи занимают всё внимание, заставляя обывателя трястись и просыпаться раз за разом, переживая увиденное. Только спросонья видно ещё хуже, всему виной тайфун где-то слева, а от него бежит строем веретено песка в его сторону, сам тайфун не мерцает как Фрай, но застыл в мареве песка и солнца и имеет скорее картинный вид, песок же вполне реален, это ощущается обветренным загоревшим лицом. Барханы, опять барханы, стоит закрыть окно, и не заприметить ничего кроме этих барханов, что Фрай собственно и делает, быстро идёт по солнечному классу, флешбэки пока не тревожат. Открывает дверь, заходит в коридор и из него назад на платформу. "Нет здесь ничего – туманная подоплёка детства и какой-то из работ, того самого времени, когда он был уверен в своих движениях, да и в целом в себе самом, но не себе самом нынешнем измаянном пытками и играми с высшими материями. Повинуясь податливому телу, анахорет спрыгивает с платформы и идёт дальше по направлению жёлтой ветхой стенв, что вела его ранее. Стоит подойти к другому краю платформы и увидеть, что она самая родненькая уходит дальше, разделяя пути, станцию и барханы. Однако, не веря своему взору, анахорет обращает внимание, что проход-таки должен быть, да и в самом деле он имеется. "Странно однако, по всем мотивам рукописи, автор должен был бы оставить здесь беспробудную гладь булыжников из глины и песчаника или обычного кирпича… Чёрт его разберёт. Но-н нет, это первопричина двигаться, стены же сами по себе, в отличии от странников не ходят, значит выход это или вход, но Фрай пойдёт по нему на свет божий. Стена защищает от бурана, но остатки сыпятся с одного края проёма непроглядной стеной, только сейчас анахорет замечает, что это мерцание, этот маскхалат солдата не даёт песку проникать внутрь. "Что-ж, неповадно тебе будет!" – думает Фрай. "Какие-то привилегии у неживых, немёртвых быть должны. Прыжок с платформы, с неё виден бархан, тот что с лицевой стороны, анахорет принял безотлагательное решение воспользоваться проходом в стене, ну а сейчас ему не помешает разведка, тайфун является серьёзной преградой на пути к насыпи, той что за станцией. Фрай переходит через пути, проходит ещё немного и забирается на ближайшую насыпь, оборачивается и о боги… видит редкую картину, возможно самую редкую, что довелось, однако от этого не легче. Он видит на переднем плане платформу, за ней слева тайфун и нескончаемые потоки песка от него, а за ним… Поселение… Да, это возможность увидеться с людьми, напиться и напитаться, думает Фрай, однако эта мысль – вброс, он спектатор по английски, то есть наблюдатель, не за тем проделан весь этот путь не иначе. Тем более похоже, что посёлок заброшен,  со стороны схож с  огромных размеров базаром не иначе. Муравейник, преимущественно, из одноэтажных мини бараков, подобран в духе Аладина, кажется что нет ни одной одинаковой хибары. Но этот огромных размеров базар ещё не всё, что привлекает дальнозоркий усиленный призрачностью глаз анахорета. Пирамиды, огромные и противоестественные своей принадлежностью к прежней жизни, возвышаются двумя колосами. Цвет жёлтый, вот и всё сквозная мысль о прошлой жизни заставляет загрустить, но анахорет уже ничего не силится вспомнить, не в его, так сказать, компетенции. Ну что ж, а идти-то надо, двигаться к выходу, к переходу на нормальный уровень, где как минимум не будут пытать и внушать различные противоестественные программы, проще говоря зомбировать. Пирамиды пирамидами, возможно он дома, но в другом временном цикле или измерении, или… Чёрт его ети… надо двигаться – движение это жизнь в конце концов. Так он и поступает, сбегает с бархана, усталости нет, но внутренние часы подгоняют, кроме того экипировка осталась прежней, речь о часах, они идут – да… Но в какую сторону – влево, то есть против механического завода… Что-то их перемагничивает и теперь они вроде компаса, показывают время вспять. "Да, что-то ещё я здесь увижу, это не конец феерии". Фрай подходит к выходу со станции, оттуда валит песок, словно гигантский ковш через определённые интервалы пытается засыпать амбразуру. Но это никого теперь не пугает, анахорет поглощён своей идеей фикс, своим поиском истины… Ну или лжеистины… Это не имеет значения, из астральной формы он должен перекачивать обратно в своё потёртое, прострелянное и до смерти уставшее тело. Вбежав в проход Фрай видит разбушевавшийся тайфун, тот по прежнему будто нарисован и ещё одно, ДА… Анахорет вспомнил где видел это изображение… На доске рядом с окном, на станции, в той пыльной классной комнате. Неумелая детская рука нарисовала эти раскривульки, всё так и как раз подле окна. Будто не наносила из головы, но срисовывала. Фрай пошёл в гору, ему не обязательно сопоставлять факты, он уверен в обратном – всё опять найдётся с кондачка, ну это если минимальные навыки приложатся. Вопрос вот только в каком месте и что за навык. Пока Фрай поднимался по кривой на насыпь, он явно бы не разгадал и сотой доли из отведенных для него загадок, хорошо, что песок не бьётся и не прилипает, однако призраки всегда что-то ищут, что-то из прошлой жизни, вот и сейчас… Поднявшись на следующий бархан Фрай обнаруживает следующий эпизод непреложной истины: вдалеке две пирамиды разной высоты, но возле них что-то происходит, какие-то чудеса на виражах, это нечто иное как ралли. Здесь в голове у анахорета, который попрощался со всем белым светом и для которого немец Федер с планеты Декстрон, названной так Фраем, был последним связующим звеном между жизнью и смертью. Ещё раз повторяясь, в голове у Фрая происходит коротыш, некий разрыв нейронных связей и он теряется на мгновение, но лишь на мгновение… Он видит багги, моторные средства передвижения, рамные и неудобные, но вполне пригодные для езды по песку. Эти гонки на багги проходят не прямой, но кругами прямо под пирамидами. Слышны перегазовки акселераторами, ничего казалось бы противоестественного, но почему он не видел этого с предыдущего бархана, странно однако. Фрай смотрит на поселение… И о чудо оно тоже живёт своей жизнью, отсюда понятно, что цветёт и пахнет. Бывает и такое, паразиты тоже начинают шевелится после попадания в каплю воды. В конце то концов, у призрачного Фрая оружие, это он теперь командует парадом, он проектный руководитель этих земель. С этими незаурядными мыслями пустынный странник, а по простому анахорет, спустился с бархана и поплыл созерцать далее увиденное светопреставление.