Чувак, тут все плохо.

Чтоб меня, эта маленькая воровка будет страдать.

В течение следующих двух часов, которые ползут незаметно, я встаю, чтобы дважды осушить ящерицу в туалете, и потягиваю свой напиток так медленно, как только могу, не спуская одного глаза с потрепанной на вид двери. Рэндал не подталкивает меня покончить с выпивкой и купить еще. Он знает, что я здесь не для ночных развлечений, и что выпивка нужна только для того, чтобы слиться с толпой.

Не могу позволить себе напиваться. Нужно оставаться начеку.

Проходит еще один час. Я снова закуриваю. Уже почти одиннадцать. Начинает накатывать скука, и, смешанная с визгливой музыкой и вонью дерьмовых сигарет, это опасный вид, который угрожает притупить мои чувства, превратив меня в оружие, притупленное из-за отсутствия использования.

Дверь наконец открывается, и игроки в покер вываливаются из подвала. Последний закрывает дверь, и они направляются наружу, парочка из них закуривает сигары. У одного из них в руках девушка, и он уже засунул свой язык ей в глотку.

Мои чувства немедленно приходят в состояние боевой готовности. Все они в модных костюмах, самый младший, у которого есть девочка, по крайней мере на десять лет младше меня. Самый старший, вероятно, старше меня на несколько лет. Я замечаю блеск золота и бриллиантов на одном запястье. Крупные игроки, но ни один из них не Джеймисон.

Это будет сложнее, чем я думал. Хорошо, что я знаю того, кто помоложе.

Я выдыхаю дым и направляюсь к задней двери, хотя двигаюсь достаточно медленно, чтобы позволить мужчинам выйти наружу, не заметив меня.

Снаружи трое мужчин пошли по переулку в сторону улицы, возможно, решив зайти в другой клуб. Только младший остается позади. Он в нескольких футах от двери, прижимает девушку к ограждению. Он задрал ее юбку до талии и как раз стягивает с нее трусики, игнорируя ее попытки оттолкнуть его. Она вскрикивает, и он закрывает ей рот.

Мои кулаки сжимаются. Тупой ублюдок. Он просто облегчил мне работу.

Не желая привлекать сюда его приятелей, я жду, пока они скроются из виду, прежде чем сделать свой ход. Я хватаю парня за затылок еще до того, как он узнает, что я здесь.

— Эй! Какого хрена, чувак…

Я разворачиваю его лицом к себе и толкаю к ограждению достаточно сильно, чтобы оно задребезжало.

— Привет, Ленни.

Его глаза устремляются на мое лицо, и его щеки теряют всякий румянец. У него торчащие волосы, уложенные слишком большим количеством геля, и лицо, как у хорька.

— Спайди. Господи Иисусе, — он пытался вести себя непринужденно, как будто мы старые друзья, но звук, который он издает, высокий и жалобный от паники.

Девушка, очевидно, никогда раньше меня не видела. Она прижалась к ограждению, поправляя юбку на место. Она тоже смотрит на меня огромными темными глазами. Ее почти благоговейное выражение лица заставляет меня вспомнить женщину в одном из тех фильмов о супергероях, которыми одержим Рэт, где линчеватель позволяет девушке убежать, прежде чем он убьет нападавшего.

Этот взгляд раздражает меня. Я не герой.

— Убирайся, — рычу я на нее, держа в кулаке рубашку Ленни.

Она убегает, и тяжелая дверь захлопывается за ней.

— Эй, — выплевывает Ленни, теряя свою неудачную попытку проявить дружелюбие, — я заплатил за нее. Ты только что обошелся мне в пол штуки.

— Хреново быть тобой, — рычу я. Я позволяю ему увидеть мою ухмылку, прежде чем прижать его к забору и схватить за воротник обеими руками.

— Какого хрена тебе нужно? — рявкает он, кряхтя от боли.

— Мне нужна информация, и ты мне ее дашь.

— Конечно, как скажешь, чувак. Тебе не нужно ломать мне спину из-за этого. Я слышал много разговоров о том, что творится всякое дерьмо. Есть какой-то новый жирный кот, который ищет чертову тонну огневой мощи. Выбрасывает кучу денег на ветер. Ходят слухи и о какой-то проблеме со Схемой. Пара остановочных пунктов были скомпрометированы. Товар был утерян. И ходит много разговоров о том, что Ублюдки жаждут твоей крови, потому что ты убрал брата президента. Все только об этом и говорят, чувак.

Я быстро каталогизирую эту информацию в своей голове, прорабатывая лежащие в ее основе последствия. Я понятия не имею, кого он имеет в виду под «жирным котом», но я надеюсь, что, черт возьми, какой-нибудь бандит из преступного мира не вылез из-за дерева, чтобы развязать войну. Бандиты уже на грани войны с Ублюдками. Нам не нужен кто-то еще, кто хочет убрать MК прямо сейчас.

Что касается Схемы, я могу догадаться, что означает эта часть. Схема — это термин, используемый для тех, кто занимается работорговлей, для маршрутов, которые используются для перевозки людей из одного места в другое. Остановки — места, где товар хранится между местами или для ожидания покупателей, скомпрометированы, это проблема для тех, кто ими пользуется, но это не имеет никакого отношения ко мне или моему клубу. Никто из Бандитов не занимается торговлей кожи. Тем не менее, в преступном мире любая информация ценна, даже если она не имеет отношения к тому, почему я здесь.

И что касается части о Ублюдках… Эта часть почти заставляет меня улыбнуться, но это не новость. Волк начал охоту на меня в ту же минуту, как узнал, что я расправился с Хеликсом и братом Ганнера. Если бы я паниковал каждый раз, когда кто-то имел на меня зуб, я бы давно умер от сердечного приступа.

— Интересная информация, Ленни, но я здесь не из-за этого.

— Тогда какого хрена ты хочешь?

Я не трачу время впустую. — Где Джемисон?

— Я… Что?

— Ты слышал меня. Где Джемисон?

— Откуда, черт возьми, мне знать? Я не видел его несколько месяцев.

Я бью его по лицу. Раздается неприятный треск, когда его нос поддается, и кровь струится по его лицу на безупречно белую рубашку. Он взвизгивает и прикрывает нос. Я держу кулак отведенным назад и сжатым. — Не лги мне, Ленни.

— Я говорю правду, Спайдер, клянусь, — он говорит так, как будто сейчас простужен, — никто из нас его не видел. Он слишком многим должен в этом месте. Его сюда не пускают, пока он не заплатит.

— Ты тот, к кому он обращается за деньгами, когда его семья становится слишком умной, чтобы позволить ему высосать их досуха. Возможно, его здесь и не было, но ты его видел.

Он опускает плечи, оглядываясь в поисках выхода.

Очевидно, что быть избитым недостаточно.

— Предположим, я скажу Вайперу, где ты, Ленни? Он ищет тебя. Ты должен ему сто тысяч, не так ли?

И если это не сработает, я скажу ему, что отрезал руку одному из друзей Гэри и отправил ему.

В этом нет необходимости. При упоминании ростовщика его лицо бледнеет. Он выглядит так, словно вот-вот наложит в штаны. — Ладно, смотри. Месяц назад он пришел за наличными. Я сказал ему, что он больше ничего не получит. Последнее, что я слышал, он попал в тюрьму за попытку убить свою жену.

— Этот ублюдок выбрался, — рычу я.

А потом он попытался похитить собственного сына и чуть не раскроил голову моей Дикой Кошке.

— Ну, тогда он, вероятно, в Доках. У него есть кусок задницы, которая там работает. Она всегда впускает его, когда ему больше некуда идти.

В Доках. Это дайв-бар недалеко от порта Лонг-Бич.

— Имя.

— Линн, я думаю. Официантка.

Линн, думает он. Лучше, если бы он был уверен в имени, н,о если это лучшее, что у него есть, это лучше, чем ничего.

— Видишь? Это было так трудно? — напеваю я.

— Ты сломал мой гребаный нос.

— Соври мне еще раз, и я переломаю тебе ноги, — я отступаю на шаг и жду, пока он расслабится. Затем я бью его кулаком в живот, одним ударом, просто чтобы прояснить свое сообщение. Ленни сгибается пополам и стонет от боли, хватая ртом воздух.

— Не скрывай от меня больше ничего, Ленни, — говорю я.

Он стонет и сползает с ограждения на землю.

— Черт. Ты бьешь, как молот.

— Я приму это как комплимент.

Он смотрит на меня снизу-вверх, его глаза умоляют, дыхание прерывистое, — пожалуйста… Не говори Вайперу… где я нахожусь.