- Дурак! - Показав язык, заявила Марина. - Мне и правда, к моим забежать надо. Накопились кое-какие вопросы.
- Надеюсь, что финансовые? - Живо поинтересовался я.
Так как единственное, чем я в данный конкретный момент я мог помочь своей девушке, были именно деньги. Ведь как ничем другим, я прока не обладал. Имущества у меня никакого не было. Так же, как и репутации, влияния и связей. И, пока ими обрасту, пройдёт энное и, возможно, очень большое, количество времени.
- Ты так странно спросил... - Недоумение так и сквозило в её голосе. - Словно тебе родня миллион одолжила.
- Ай, не бери в голову. - Отмахнулся я и направился к её машине. - Поехали уже.
Папа и мама Марины и соответственно, дедушка и бабушка Леськи жили в одном из спальных районов Москвы под названием "Черёмушки".
Девятиэтажные дома, застройки восьмидесятых годов прошлого века, имели не совсем презентабельный вид. Хотя, кое-где и велись отделочные работы. Стояли леса, висели люльки и фасады ремонтируемых зданий играли разноцветными яркими красками.
- В нашем доме в следующем году капилалка намечена. - Сообщила Марина, останавливаясь у подъезда. - Так что, смогу уговорить родителей какое-то время пожить у меня в посёлке.
- А сейчас что, не хотят? - Полюбопытствовал я.
- Дорога, пробки. - Пожала плечами Марина. - Да и он нашего дома до метро пять минут хода.
Я не стал комментировать, мы вошли в подъезд и поднялись на лифте на седьмой этаж.
- Деда, баба! - Радостно завопила Леська. - Мы в гости приехали. - Затем оглянулась на меня и хитро добавила. - И дядю Колю привезли! - Вышедшие в прихожую мужчина и женщина лет пятидесяти - пятидесяти пяти с любопытством посмотрели на меня, а юная предательница припечатала. - Знакомиться!
- Проходите, - радушно приветствовала хозяйка, пододвигая мне тапочки.
- Спасибо. - Я переобулся и, не зная куда себя девать, ещё раз представился. - Николай.
- Алексей Петрович. - Протянул руку мужчина.
- Нина Ильинишна. - Мило улыбнулась женщина, при этом с тревогой глядя на меня.
Мол, что за фрукта дочка притащила?
Видать, и правда у Марины на меня какие-то планы. Потрахаться-то мы бы и без родительского благословения могли.
- Очень приятно. - Вежливо улыбнулся я обоим.
Мы зашли в комнату, со стандартным интерьером конца прошлого века. Знаете, диван-два-кресла-секция-журнльный-столик-телевизор. Но обивка мебели, обои и два ковра, на полу и на стене, были подобраны в тон. Так же, как и шторы, сейчас наполовину раздвинутые.
- Поиграй пока с Леской. - Немного напряжённым голосом попросила Марина и вышла, оставив меня с ребёнком.
- Ты мою маму любишь? - Бесцеремонно поинтересовалась Леся, едва мы оказались одни.
"Ох, девочка"! - Со смесью растерянности и жалости подумал я. - "Кто ж вот так, в лоб такие вопросы задаёт"?
Хотя, должно быть, это нам, мужчинам трудно решиться на рискованный шаг, вроде женитьбы. Это потому что мы мозгами пытаемся думать. Женщина же зачастую, если не всегда, руководствуется инстинктом.
Вот увидела самца и - всё. И никуда он не денется с этой подводной лодки. Которая "не мытьём, так катанием". Но огорчать малышку я, естественно, не стал.
- Люблю. - Не стал отрицать я.
А что, скажите пожалуйста, я мог сказать в этот щекотливый момент?
Тебя ж насильно сюда никто не тянул. Впрочем, как и в её спальню вчера ночью. Я ж Свободный Разумный. Всегда делаешь только то, что хочешь. И готов Отвечать За Последствия. А то, что ты подумал о Марине, что заранее предположил, чем она руководствуется, и не угадал - то это твои и только твои проблемы.
Одинокой женщине нужно крепкое мужское плечё. И, раз уж взрослая девочка, двадцати семи лет от роду, решила что для неё этим мужчиной станешь ты - будь добр соответствовать.
Ведь, если б ты вчера мозгами думал, а не вот этим самым, за что девки любят, то трезво бы просчитал ситуацию и, извинившись, уступил место Валере. Который, между прочим, в отличие от тебя, выглядящего на шестнадцать пятидесятилетнего балбеса, вполне себе "с серьёзными намерениями".
Хотя, наверное, гормоны молодого тела и отношение окружающих всё-таки накладывает определённый отпечаток. Будь ты хоть трижды Альфа-разумным, а если при любом разговоре, в каждом взгляде присутствуют эдакие покровительные нотки, невольно начинаешь подыгрывать.
Вот все вокруг видят молодого пацана. Относятся соответственно. И что, бить себя пяткой в грудь и требовать обращения на "вы" и непременно по имени-отчеству? Смешно, право слово. Вот и подстраиваюсь, став заложником навязанного окружающими амплуа. И мысли появляются соответствующие. Бытие определяет сознание, ведь так?
Голоса на кухне стали чуть громче, и я начал прислушиваться. И раньше оттуда доносился негромкий бубнёж, но он воспринимался эдаким бытовым фоном, на который просто не обращаешь внимания.
Но тон беседующих становился всё более напряжённым и я, ссадив Леську с колен, подвинул кресло к электро розетке.
Зачем? Так она ж сквозная. И толщина межкомнатной панели в этом конкретном месте составляет хорошо, если какие-то миллиметры. А то и вовсе заглянуть в другое помещение можно.
Леська удивлённо смотрела на меня, но я поманил девочку к себе и приложив палец в губам прошептал.
- Хочешь, фокус покажу? -
- Давай. - Вздохнул этот ангелочек, явно не ожидая от меня каких-то сногсшибательных сюрпризов.
Я взял девочку обратно на колени, затем протянул руку и достал из стазиса пачку чипсов. Тех, ещё с Малайзии.
- Оп-ля! - Я подбросил яркий шелестящий пакет на руке и предложил Леське. - Угощайся.
- Спасибо! - Завороженно прошептала Леся. И тут же с непосредственной деловитостью поинтересовалась. - А мороженное наколдовать можешь?
Я тяжко вздохнул. Могу, конечно. Но только не в данный конкретный момент. Ведь, чтобы достать из стазиса мороженное, нужно сначала положить туда мороженное.
Всё просто, как земля! Но, поскольку в Малайзии мне было, в общем-то не до подобных изысков, то я вынужден был признать, что совсем не всемогущий. Но, так как огорчать малышку не хотелось, принялся выкручиваться.
- Так сразу не могу. - Начал вдохновенно врать я. - Понимаешь, мороженное долго делать. Так что я прямо сейчас начну а, когда вернёмся домой, оно уже наколдуется.
- Давай, колдуй! - Благосклонно разрешили Леська. - А я пока чипсов поем.
Тогда я опять приложил палец к губам, требуя тишины, и попросил.
- Только чур, не мешать. А то ещё мороженное солёное получится.
Представив солёное мороженое, девочка весело засмеялась и принялась разрывать пакет. А я сосредоточился на разговоре, происходящем на кухне.
Вдруг, меня любимого обсуждают? А я не в курсе!
- Но ведь вы с Александром так мечтали жить за городом! - Эмоционально говорила Нина Ильинишна.
- Да, мама. - Устало подтвердила Марина. Но банк требует немедленного погашения задолженность, а таких денег у меня сейчас нет. Да и, к тому же, выплаты за машину съедают немаленькую часть моей зарплаты. Да и за съём квартиры тоже нужно платить.
- А ты что скажешь, отец. - Обратилась мама Марины к Алексею Петровичу.
- А что я могу. - В его словах чувствовалась какая-то обречённость. - Давайте, я продам свой опель.
Обе женщины невесело рассмеялись. "Интересно, о какой сумме идёт речь"? - Задумался я.
И почувствовал, что внутри меня поднимается волна нежности к этой молодой женщине. Имея задолженность по кредиту и связаться с малолеткой, предпочтя его, то есть меня, давно добивающегося её Валерию.
Это говорило о цельности натуры. Такие разумные мне нравились всегда. Точно знающие, что важно в этой жизни, а что второстепенно. Ведь деньги - дело наживное. А счастье - это состояние души.
И насиловать душу, чтобы приобрести или сохранить какие-то материальные блага - не есть хорошо. А совсем даже наоборот. Для внутреннего состояния разумного.
