– Не лучше! – раздражённо произнесла она. – Я найду ей телохранителя, у меня есть кандидатура.

– Если ты о Романе, то его два дня назад отстранили от работы.

– Опять? За что на этот раз? – Огорчённо, выпалила она, не скрывая эмоций.

– Напарника его подстрелили. – Валерка постучал ручкой о стол, пристально глядя на её огорчённое лицо. – Думаю, тот сам подставился, но нужен был стрелочник, а он давно напрашивался. Служил бы в ОМоне, так нет, в розыск потянуло. Оперативник хренов. Сидит сейчас в своей «берлоге» и горькую попивает.

Валерий вновь потянулся к бутылке.

– Стрелочник… – тихо повторила она. – Стрелочник в любом деле нужен.

Она схватила портфель и направилась на выход. У двери оглянулась.

– А время смерти?

– Предварительно, с десяти до одиннадцати ночи. Экспертиза пока не готова.

– Увидимся. – Мельком глянув на сыщика, сказала она и громко захлопнула за собой дверь.

Следователь Каркушин Павел Павлович, склонив низко голову, писал, старательно выводя каждую букву в протоколе. Его стол был завален бумагами и кодексами, но его это не смущало.

Внешне – прост. Впрочем, как все мужчины в форме, которая старательно их обезличивала. Но молодому лейтенанту, она была к лицу. Каштанового цвета волосы, коротко подстрижены, но это требование устава, соблюдали не все офицеры, служившие в органах. Ей нравились мужчины с признаками индивидуальности. Присмотревшись, она нашла их у Каркушина: широкий лоб, как свидетельство о наличии красного диплома и пытливые глаза, кофейного цвета.

Положила ордер на стол и сразу услышала:

– Долго же вы добирались Рената Андреевна. Ваша подруга обещала, что примчитесь, как ветер.

Голос у молодого следователя, в противовес его фамилии, был приятным и мелодичным и прозвучал, жизнерадостно.

Рената артистично подняла брови и пристально посмотрела ему в лицо.

Следователю Каркушину, было лет двадцать пять, не больше. Тонкий нос, острый подбородок и выразительные, как у девчонки губы.

– Пробки,– наигранно, выдохнула она. – Надеюсь, вы не допрашивали мою клиентку в моё отсутствие?

Молодой следователь добродушно улыбнулся и стал, ещё симпатичнее.

– Вам не удастся поймать меня на процессуальных нарушениях, я наслышан о вас, от своих коллег.

– Бог с вами! Если вы слышали обо мне, то должны понять, что я, как никто, почитаю закон. Использую его с единственной целью защитить не виновного от несправедливого обвинения. Право на защиту – это, право на справедливость.

Озвучила она свой любимый постулат, пристально глядя в его сияющие глаза. Конечно, она могла произнести его на латыни, но не была уверенна, что Каркушин поймёт.

Лейтенант промолчал, лишь загадочно кивнул головой.

– Инна Цыбина, моя подруга. А вам, знакомо чувство дружбы?

Продолжила она разговор, пытаясь понять, с кем имеет дело.

За то время, которое она потратила на разговор, Рената успела: снять пиджак, повесить его на спинку стула, достать из портфеля бумаги, ручку, поправить ворот рубашки, растрепавшиеся волосы и удобно расположиться за приставным столом.

Все её действия, были спокойны, размеренны и попадали в такт сказанных ею слов.

– Знакомо, но если мой друг совершит преступление, я перестану считать его своим другом. – Вполне серьёзно, произнёс Каркушин.

– Разумеется, но для начала, вам нужно найти доказательства его вины, установить мотив и самому убедиться, что ваш друг совершил преступление. Косвенные улики, как правило, не являются бесспорным доказательством, это лишь ниточка к тому, кому выгодно преступление.

Повесив на лицо маску не убедительного интереса, она спросила:

– Могу я услышать, за что задержали мою подругу?

– Статья 105, часть 1 УК …

– Неожиданно! – Выразительно произнесла она, лишив сыщика возможности процитировать норму уголовного кодекса до конца.

« Я спросила за что? А не по какой статье», – подумала она.

Ответ неопытного следователя, не возмутил её. Она знала ответ на свой вопрос. Искренне усмехнувшись и артистично покачав головой, Рената произнесла:

– Эта статья не для моей подруги. Думаю, легко не будет.

Следователь, будучи примерным учеником, наблюдал за ней и слушал, не перебивая. Её яркая усмешка, поразила его. Он ожидал увидеть на её лице вспышку огорчения, или сожаления, но ничего подобного, не заметил. Каркушин ещё не знал, как это оценивать и потому, когда она сделалась совершенно серьёзной, весело произнёс:

– Тогда, давайте начнём. Послушаем вашу подругу и потянем за ниточку.

Каркушин позвонил дежурному и попросил, доставить в его кабинет Инну Цыбину.

Сложив руки на груди, она повернула голову в сторону входной двери и замерла, погрузившись в раздумье. Рената пыталась настроиться на работу, в сложившихся обстоятельствах.

Она решила смотреть на подругу чужими глазами, не выпускать на волю чувство дружбы и не смешивать с эмоциями. Всё так, будто видет её впервые.

«Только чужой взгляд, поможет мне понять, что на самом деле произошло, где правда, а где ложь», – поразмыслив, она успокоилась.

Широко распахнув дверь, конвойный ввёл в кабинет задержанную. Сердце у Ренаты, дрогнуло и забилось, как птица, пойманная в сети.

«Чужими? Не получиться. Она мне не чужая. Только я знаю о ней всё, и только я, смогу ей помочь», – так она отменила своё прежнее решение.

Инна была без макияжа, но это, не повлияло на её природную красоту. Точёные черты лица, длинные, слегка касающиеся век, ресницы и натуральные пухлые губы. Её голубые глаза, припухли от слёз, но при этом, стали ещё ярче. Светлые волосы, закрученные в локоны, свободно лежали на плечах и были прекрасны в своём падении.

Облегающая блуза, ярко синего цвета и чёрные брючки, подчёркивали модельную стать фигуры.

Каркушин отпустил конвойного и предложил Инне присесть. В его поведении, Рената не заметила ничего агрессивного, напротив, ей показалось, что Павел Павлович, с сочувствием и интересом относится к подследственной.

Допрос начался. Ренату распирало любопытство, ей хотелось самой допросить подругу и при чём, с пристрастием, но она сдерживала себя и не мешала молодому следователю в поиске истины и мотива преступления.

– Где вы были в субботу вечером, с десяти до одиннадцати часов?

Инна мельком глянула на Ренату и опустила голову.

– В клубе, – еле слышно, произнесла она.

– Называйте адрес, или название клуба.

– Адрес не знаю. Это на левом берегу. Названия не видела, темно было.

– Что же мне писать?

Уточняя, спросил Пал Палыч и пристально глянув на Ренату.

– Показать сможешь?

– Смогу. За мостом, на право, а затем, метров триста к реке.

Следователь, с недоверием, записал показания в протокол.

– Одна, или с друзьями? Кто может подтвердить ваши слова?

– Не одна, с молодым человеком. Познакомились в ресторане «Вечерний», зовут Артур. В ресторане, мы отмечали десятилетний юбилей нашей компании. Вечер получился скучным. Артур предложил повеселиться, я согласилась. Позвоните, он подтвердит.

В отличие от Каркушина, Рената ничему ни удивлялась. Она хорошо знала доверчивость своей подруги и её желание вечного праздника. Это не раз приводило к печальным последствиям, но не к такому глобальному, как в этот раз.

– Артур, а фамилия, где и кем работает?

– Только познакомились, зачем мне его фамилия. Позвоните, у меня в телефоне его номер, – капризно настаивала Инна, но следователь, будто не слышал её просьбы.

– Как долго пробыли в клубе? Во сколько вернулись домой?

– Не долго. У меня сломался каблук. Дома была, в начале первого.

Павел Павлович молча писал, старательно подбирая слова.

Взгляд у подруги, был как у потерянной собачонки. Она не скрывала сожаления, но не признавала вины. Рената не реагировала на грустное похлопывание её ресниц, а смотрела на подругу строго – официально.

Сыщик продолжил допрос.

– На чьей машине ездили в клуб?