И наконец я его нашел. Я узнал мигающие огни над стойкой бара и низенькие широкие кресла. На маленькой сцене лениво изгибалась та же стриптизерша, что и вчера.
Мне показалось, что за прошедшие сутки она еще больше похудела и стала еще менее привлекательной. Хотя куда уж дальше?
Я не стал сдавать плащ в гардероб, лишь расстегнулся, проскользнул мимо охраны и подошел к стойке. Бармен узнал меня и чуть заметно улыбнулся.
— Привет-привет, — весело произнес он и плеснул в бокал белого вина. — Постоянным клиентам — первая за счет заведения. Только не доводите до побоища, как вчера…
При виде вина во рту у меня стало сухо, как в центре пустыни Сахара. Но я отодвинул бокал. Бармен удивился и даже прикинулся оскорбленным.
— Что так? — поинтересовался он. — Может, покрепче чего-нибудь?
— Пас, — сказал я. — Мораторий. Вчера было слишком много. Сегодня я отдыхаю.
— Дело хозяйское, — пожал плечами бармен, поразмыслил и сам выпил то, что было в бокале — Не пропадать же добру.
— Конкретный вопрос, — сказал я, глядя, как дергается кадык на толстой шее бармена. — Те двое, с которыми я вчера поцапался… Один — такой здоровый тип, Гоша. Второй был в зеленом пиджаке.
— Гоши сегодня не было, — сообщил бармен, ставя пустой бокал перед собой. — А тот в зеленом, Рафик, мелькал уже… Может, в туалет пошел?
— Понятно, — кивнул я, сжав столбик монет в кармане плаща.
— Кстати, — бармен перешел на шепот. — Рафик не один, с ним еще двое корешей… Имейте в виду.
— Спасибо за информацию, — сказал я — У вас где-то тут есть служебный выход?
— Правильное решение, — по-своему понял меня бармен. — Лучше не лезть на рожон. Трое на одного — совсем не дело. Пойдемте, покажу…
Он открыл для меня служебный ход — Я толкнул тяжелую дверь и увидел ночь за порогом. Повеяло холодом.
Я шагнул во двор, но прежде чем бармен успел шевельнуть рукой, попросил:
— Дверь за мной не закрывайте. Я сейчас вернусь.
— Зачем? — удивился бармен. — Лучше не надо, с меня и вчерашних разборок хватит… Разве вам самому не хватило?
— Да что вы… Я только вошел во вкус.
Бармен скептически окинул взглядом мою совсем не атлетическую фигуру, покачал годовой, но вслух своих сомнений не высказал и дверь запирать не стал. И оставил меня в маленьком дворике, откуда сутки назад я и Паша Леонов «делали ноги».
Место было то самое. Я оглядел дворик — груда пустых, картонных коробок, брошенные старые покрышки, лопата — и определил точку, где стоял вчера и протирал глаза. А Паша вытирал мне кровь с лица.
Я неторопливыми шагами прошел к этому месту, остановился, замер и уставился перед собой. Реальный пейзаж наложился на выползший из глубины памяти смутный образ. Они совпали, за одним исключением. Вчера мои пьяные глаза сначала зафиксировали фигуру Паши передо мной, а уж затем — кусок кирпичной стены, покрышки и прочий мусор.
Мусор остался, его даже стало больше. Человека не было. Человек уже никогда не встанет здесь. Он вытер мне кровь с лица, он вытащил меня из пьяного месилова, где упавшего обычно затаптывают до полусмерти. И если последовательность событий в этом мире действительно определяется хитрой теткой по кличке Судьба, то ее надлежало привлечь к уголовной ответственности за преступные действия, совершенные с особым цинизмом — Зачем сводить вместе двоих людей при обстоятельствах, которые заставляют проникнуться друг к другу доверием, а потом убивать одного из них, обрекая другого на муки от сознания неоплаченного долга?
Хороший вопрос. Из тех, ответа на который ждать не приходится. Все самые важные ответы добываются собственным потом и кровью. Иногда крови бывает слишком много. Любопытство в таких случаях становится разновидностью самоубийства.
Ну и черт с ним. На улице было слишком прохладно, и я вернулся в бар.
По моим расчетам, Рафик уже должен был вернуться из сортира. Или где еще он там прятался?
Конечно, проще было подкараулить его у писсуара и двинуть зажатыми в кулак монетами по затылку. Не слишком сильно, чтобы обладатель зеленого пиджака не вырубился, а был в состоянии поддерживать беседу. С другой стороны, если Рафик окажется слишком крепким, да еще и позовет на подмогу корешей, то меня просто размажут по стенке.
Окон в здешнем туалете не было. А при разговоре за столиком у меня всегда будет путь к отступлению. Вопрос лишь в том, на какой секунде разговора мне этот путь Срочно понадобится.
Рафик сидел ко мне спиной, а двое его приятелей в лицо меня не знали, Я сел рядом с Рафиком, и их лица изменились.
— Сидим спокойно и не дергаемся, — провозгласил я программу сегодняшнего вечера. — Потому что пальцы Рафика в надежных руках, и эти пальцы будут немедленно переломаны, если кто-то из вас попробует встать. — Для пущей убедительности я чуть ужесточил хватку, что немедленно отразилось на лице Рафика.
— Сука! — плачущим голосом пожаловался Рафик. — Надо было тебя вчера убить…
— Поздно, — сказал я. — Сегодня этот номер уже не пройдет.
— Не, ну мы, конечно, посидим, — сказал один из Рафиковых приятелей, обменявшись взглядом с друзьями. — Мы посмотрим, что ты за крутой парень.
Посмотрим, что из этого выйдет. Ты тоже не дергайся. Потому как мы тебе не только пальчики переломаем, мы тебе башку оторвем.
— Вот и договорились, — кивнул я. — Рафик, дорогой, — обратился я к соседу. — Где твой приятель Гоша?
— Где-где! — фыркнул Рафик. — Дома, где же еще!
Клешню свою в гипсе нянчит… Ему же вчера тут крепко вломили. Тот мужик в пальто. С которым вы потом слиняли. Так что, парень, — Рафик даже улыбнулся, — ты пока гуляй, выпендривайся… Но как Гоша залечит клешню, ты лучше спрячься получше и носа не показывай. Потому как Гоша тебе точно голову оторвет и будет ею в футбол играть! Настроение у него вчера было как раз такое…
— Этот хмырь что-то не поделил с Гошей? — уточнил второй приятель Рафика, глянув на меня холодными серыми глазами.
— У меня нет никаких дел с вашим Гошей, — ответил я, не желая оправдываться, но желая объясниться. — Я ему просто не понравился.
— За это он обычно убивает, — сказал приятель Рафика. — Так что ты лучше сматывайся. И начинай это делать прямо сейчас. Въехал?
Я вздохнул. Что утомляет в общении с людьми этого круга, так это их непреходящее желание тебя запугать. Просто мания какая-то. А поскольку общаться с такими типами мне приходилось частенько, то в результате сам собой выработался иммунитет. Я реагировал не на их страшные слова, а непосредственно на телодвижения. Пока все было в пределах нормы. Пальцы моей правой руки сжимали монетный столбик, левая рука удерживала вывернутые пальцы Рафика. Все при деле.
— В общем, так, — сказал я. — Рафик, куда ты вчера направился из этого бара, после того как пришел в себя?
— Пошел в задницу, — жизнерадостно ответил Рафик. — Ты что, мент, чтобы меня допрашивать?
— А без ментов ты разговаривать не будешь? — уточнил я. — Я это спрашиваю, потому что менты с удовольствием за тебя возьмутся. Так, как они это умеют: завалятся сюда компанией человек в двадцать, в масках и с автоматами, разложат тебя на полу мордой вниз и слегка попинают. Своими тяжелыми ботинками. А потом уже начнут с тобой разговаривать. У тебя есть и такая перспектива.
— Я ментам на фиг не нужен, — ухмыльнулся Рафик. — За мной нет ничего…
— Это тебе придется доказать, — возразил я и чуть сильнее вывернул пальцы Рафика, чтобы этот неисправимый оптимист вернулся к реальности. — Куда ты поехал вчера? И какая у тебя машина?
— Просто наезд какой-то, — констатировал Рафиков приятель и демонстративно хрустнул пальцами. — Парень наглеет.
— Именно что наезд, — согласился я. — Ты сказал, Рафик, что Гоша с удовольствием оторвал бы мне голову за вчерашнее? Так? Ну а сам бы ты не отказался грохнуть того мужика в пальто? Тебе ведь от него тоже перепало?
— Куда ты клонишь? — насторожился Рафик.
— Я клоню к тому, что кто-то на самом деле позаботился о мужике в пальто. Кто-то сбил его машиной, когда он подходил к своему дому. Это вполне мог быть ты, Рафик.
