«Дед» хмыкнул, подкинул веток на алые угли костерка, снял чайник и разлил исходящий паром травяной настой по кружкам. Все делал сноровисто, каждое движение выверено, и ничего лишнего. Да оно и не удивительно — за два с половиной столетия любая привычка станет второй натурой. Про жизненный опыт и говорить не приходится, даже представить трудно. А сколько у него крови на руках при его многолетнем военном ремесле и приблизительно подсчитать нельзя, профессионал высшей пробы — и раз до сих пор живет, то его врагам явно не повезло с ним столкнуться.

— А теперь все — даже без войны прежнему мироустройству у нас конец приходит. Тут только всю нашу «зону» войсками плотно блокировать, причем иностранцами, не способными понять русскую речь, колючей проволокой обносить в три ряда, да везде минные поля выставить. А теперь поздно такой карантин устанавливать — это как камень в пруд бросить, и не рассчитывать, что от него волны во все стороны не пойдут.

— А что здесь опасного для олигархов?

— То, что прошедшие через излучение люди их власть не приемлют, это раз. И на их сознание различными политологическими технологиями или манипуляциями не подействуешь. А так как ко всему они относятся с предельной серьезностью и честностью, закупить или запугать их невозможно. Тут полицаи с судьями ничем не помогут, когда масса «прозревших» станет критической, примерно четверть, да больше и не нужно. Как ты думаешь, что ощутят твои одноклассницы и одноклассники через полвека, когда увидят тебя молодым и свежим, в отличие от них.

— Потрясены будут, от зависти пожелтеют, — рассмеялся Алексей, живо представив подобную картинку.

— Зависть, это хорошо, но первое, что они пожелают, так это попасть под излучение, а тут сам понимаешь — по-новому придется жить начать, без старого «багажа». Полностью пересмотреть свою прежнюю жизнь и те ценностные установки, которые были навязаны пропагандой безудержного потребления и эгоизма. Тогда «пропуск» в долголетие получить можно, но только через полное покаяние в греховности, и отказа от подобного в будущей жизни. А иначе никак — стукнет один паралич, потом другой, и все — амба. Какое на хрен долголетие, умрешь, как и все, от болезней или насильственно, в предназначенный срок, обычный для живущих вместе с тобой людей. И ничего тут не поделаешь — нечего нарушать законы магического мироздания, тут как в чужом монастыре со своим уставом жить не сможешь. Закон для всех один — «или-или», другого не дано.

— А на тебя они не распространяются, раз столько прожил, причем убивая. Ведь последнее смертный грех, как мне кажется?

— Отнюдь, — пожал плечами «Дед». — Нас хотели убить на дороге и ограбить — вот это смертный грех. А я лишь защищался сам, но главное оберегал тебя, а это совсем другое, если и грех, то из категории вынужденных. Убивать ради выгоды или убивать, сражаясь и защищая свой народ, своих близких и родню, чтобы они не погибли — в том и есть фундаментальная разница. На этом и основана магия предтечей — мы не имеем права убивать по собственному желанию, а только для защиты.

— То есть — ликвидировать ядерное оружие во благо?

— Так и есть — и заметь, что Россия тоже лишилась ядерного оружия одновременно с другими странами мира. И ты не сможешь применить ни против одной страны мира того чудовищного арсенала средств, что дали тебе предтечи. Мне объяснить, или сам догадался?

Глава 47

— То есть, если сейчас войска НАТО нападут на Россию, а счет идет на часы, максимум дни, мы не сможем активизировать и применить против их стран, ни излучение, ни «сухую плазму». Ведь так?

— Абсолютно верно — применение недопустимо. Но опять же — ты можешь предупредить все страны мира, что нападение на Россию недопустимо, а убийство хотя бы одного из хранителей или причинение ему вреда есть «казус белли». И тогда ты имеешь полное право применить силу, но с соблюдением определенных ограничений. Мы не имеем право убивать или калечить невиновных, чтобы они несли ответственность за действия виновных. Каждый человек сам отвечать должен за свои деяния.

«Дед» улыбался, и эта его ехидная улыбка вызвала недовольство, даже раздражение. Алексей спросил прямо:

— Ты почему мне все это не говорил раньше?

— Потому что ты не спрашивал, а по тем же нашим законам есть грубоватое житейское правило, достаточно мудрое — не суйся со своими советами, когда тебя о том не просят.

— Понял, прости — вопрос излишний.

— Ты сам был у предтечей — они признали тебя. А потому каждый из хранителей обязан признать тебя как гиперборейского царя, что я и сделал, как и все остальные. А царю дают советы наедине, и только тогда когда о том попросили, и не иначе. Сейчас ты спросил, я отвел, только и всего.

— Царем⁈ А на хрена мне быть царем⁈

— А ты им стал по собственной воле, никто тебя не принуждал. Сам сюда приехал — разве я тебя силком волочил? Да и царский титул у гиперборейцов совсем не то, что обычно под ним понимают.

«Дед» спокойно раскурил «цигарку» от уголька, который подцепил пальцами без всякой боязни обжечься, тут же бросив его обратно в костер. Пыхнул дымком — Алексей терпеливо ждал продолжения, нисколько не торопя своего наставника, чему тот был явно доволен.

— Царь у гиперборейцев всегда выбирался по принципу — «лучший среди равных». А потому нес ответственность за все. Вроде как выборные императоры у немцев, которые не могли передать свою власть по наследству. Должность пожизненная, покуда править в силах, и пользуется доверием, а нет, так сами уходили. Тогда совет нового царя избирал, в основном по принуждению долгом — все осознавали ту ношу ответственности, которую на себя взваливали. В общем демократия, но не та, которая сейчас, а реальная, без подставных фигур — все понимали, что за ошибки будут расплачиваться. Анархия в чистом виде опасна, общество разрозненно, а вот в виде советов власть вполне приемлема, да и коррупция у гиперборейцев была невозможна по определению — кому захочется самого себя губить.

— Особенно когда внутри себя настроенные «парализатор» носишь, — хмыкнул Алексей, — а ведь то еще средство принуждения.

— Да брось. То напрасные страхи. Если ты живешь по совести, то она контролер получше всяких «парализаторов», последние ты в жизни вообще в расчет не принимаешь. Да и нет ему «работы» — человек не делает преступлений не потому, что боится страха наказания, а лишь из-за того, что моральные качества просто не приемлют подобного поведения. Тебе сейчас деньги предложи за долголетие, будь у тебя такая возможность, даровал бы его конченному негодяю и мерзавцу, тому же Гитлеру⁈

— Сократил бы жизнь, какое таким тварям долголетие.

— Вот видишь, сам и ответил на вопрос. «Излучение» действует на тех, кто готов его принять по совести, а кто «рептилоид» по жизни, он просто отвалит в сторону, не выносит подобного воздействия. И правильно — «насильно мил не будешь». Но раз так, то хрен тебе, а не долгую жизнь, ты заслужи ее вначале, а купить не сможешь. Вот и все — это награда за труды, а не за красивые глазки или по демократическому распределению, когда живут на пособие по безработице, не желая работать, и при этом заявляют, что все кругом должны на такую особу впахивать.

— Ага, у нас девчонки такие в лицее — «я должна быть красивой, а больше никому ничему не должна». Так и говорят, и не скрывают желания устроиться в жизни за чужой счет.

— А хрен им по всей морде, — «дед» рассмеялся. — Каждый кузнец своего счастья, а для этого надо ежечасно трудится, а не лодырничать. Как там в поговорке — «без труда не выловишь рыбку из пруда». Я ведь тебе не зря советские мультфильмы показывал — там не вера в чудеса, а труд, вспомни «Антошку». Но таковы люди, даже поговорка есть в ответ, что от работы кони дохнут. А потому мечтают обрести все на халяву, как тот Емеля со щукой в сказке. Предел мечтаний, так сказать. Вот только ничего хорошего из такого подхода не получится, когда одни создают блага, а другие их получают по распределению, не приложив усилий к созиданию. Такое общество потребителей обречено на погибель рано или поздно. Количество тружеников сокращается с каждым годом, а трутней увеличивается. Паразитарность идет с размахом — вот такая система у нас и сложилась. И с детства такие установки прививаются, и только потому, что правящие классы желают утвердить свое господство на возможно долгий срок.