— Лось?.. — вопросительно оглянулся на меня Макс.

Согласно моргнул — тут уже не до секретов.

— Его комм цел? Где он?! Можешь принести?

— Зачем ему комм, если он руку не может поднять?! — удивилась хирург.

— Я ему вслух почитаю!!! — с сарказмом ответил товарищ, — Дарья Александровна! Посмотри на него: это мой лучший друг! Крестный отец моего сына!

— Только поэтому я тебя сюда пускаю! — фыркнула женщина.

— Он не должен так лежать, понимаешь?! Принеси комм, я все объясню!

Их общая вера в Савинова принесла поникшей надежде второе дыхание.

— Ладно. Я скоро вернусь, — согласилась Дарья, покидая палату.

— Слушай ее как мать родную! — приказал Макс, глядя вслед родственнице, — Она и так ведущий специалист по повреждениям позвоночника, а с архивом Савинова точно поставит тебя на ноги! Он долгое время лечил Марию Петровну, поэтому у него должна быть масса материалов на эту тему! Что? — отреагировал он на мои гримасы, — Не вылечил? Так у великой княгини и травмы похуже твоих были!

— Хх-от… — захрипел я.

— Молчи, тебе нельзя говорить! Откуда я это знаю? — снова догадался он, — Поживи с моё в семейке, повернутой на медицине, и не такое знать будешь!

«Наверное, на Юльку он тоже поэтому запал… от нее лекарствами пахло…» — возникла нелепая мысль, вытесняемая поднимающейся горячей благодарностью к другу.

Активировать на мне комм им пришлось самостоятельно.

— Я стер?!. — вдруг испуганно отпрянул назад Макс, вспомнив свои опыты.

Отрицательно заморгал, успокаивая. Не стер, а переустановил, заодно снеся нахер запрет на передачу другим.

Получив себе копию, доктор сначала замерла, вчитываясь в строки, затем обвела нас обоих расширенными глазами и… неожиданно полыхнула острой грустью.

— Как привет от учителя… — нежно погладила она сначала свой, а потом мой экран, — не буду спрашивать, откуда это у вас, но знаете, Михаил… вы встанете. Это я вам обещаю! — и неверными шагами пошла к двери.

— Куда?! — окликнул ее товарищ, — Верни его комм туда, где он лежал!

— Вот так! — утвердился Макс обратно на стуле, — Теперь все будет в порядке, Дарья слов на ветер не бросает. Тебе рассказать что-нибудь?

«Давай!» — просигнализировал мимикой.

— Про Маздееву знаешь?

«Да»

— Командует у вас теперь князь Сомов. Страшный дядечка! КБ почти не трогает — с Ван-Димычем только несколько раз поговорил, а в остальном — лютует. Пилоты ходят строем, за каждый чих отчитываются. Инну всего на один день сюда к Тушке и к этому свиристелу отпустили, но с таким сопровождением! Она со мной на крыльце остановилась словом перекинуться, так думал — пристрелят на всякий случай! Твой княжеский гарем и то так не охраняют!

«Ага, Гая, значит, мне тоже не почудилась! А гарем я тебе еще припомню!»

— Я, как меня допросили, взял отпуск, — продолжил свой рассказ Макс, — Сначала отпускать не хотели, пытались палки в колеса ставить, но, как ни странно, щегол этот помог, — Макс Сергея недолюбливал, перенося на него давнюю неприязнь к СБ, и всегда в разговорах, где всплывало его имя, давал ему уничижительные клички. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал о нашем с Забелиной негласном соглашении, сделавшим его вдовцом? Впрочем, нет, неинтересно. Надеюсь, эта тайна так и останется похороненной вместе с Юлей, — Мама с сестрой по Москве гуляют, тетя Ирина с Дарьей сюда года два как перебрались. Как раз — помнишь? — к Ведьме ее тогда пригласили, вот они сюда и переехали. Я то у тебя, то у родственниц. Заодно кое-какие наши с Ван-Димычем вопросы здесь напрямую продавил. Ко мне охрану тоже приставили, но пожиже, чем к тебе.

Вопросительно приподнял бровь.

— Там чуть ли не полк разместили! — кивнул он на выход, — А что ты хочешь?! Герой, будущий родственник императорской семьи! Отбить, что ли у тебя твой высокий гарем? — пошутил Макс, — И Тушка за соседней дверью! Я сюда прихожу исключительно по блату. Господи! — вдруг сгорбился он, потирая лицо, — Как же вы так умудрились, а? Чего вас всех на одно окно понесло?..

«Как-как?! Расслабились… Меня Вика хотела с днем рождения лично поздравить, поэтому как услышал про окно в Подмосковье, так и выставился. Тушка хотела с Серегой повидаться, а то он, по слухам, с кем-то другим под ручку на общественном мероприятии объявился. Я не возражал. Квадрат тоже сам попросился — у него с его подругой все серьезно, дело к свадьбе идет. Уж больно Юрку зацепило, когда только Иглу и Тушку в прошлом году до капитанов повысили, и то Зайку не хотели, это уже мы с Младшим ее новое звание отстояли, А Квадрата и Гаю с новыми орликами прокатили. Причем Юрьеву намекнули, что будь он женатым — погоны бы поменял, а так — извини! Лейтенант за полгода всех девиц у нас перебрал, подыскивая себе спутницу жизни и заработав заодно себе репутацию похлеще Жоппера, а нашел в итоге какую-то графиньку на одном из торжеств, с ней замутил, а из-за моих фанаберий в Москве мы стали нечастыми гостями, вот и ухватился за возможность повидаться. А у Кота просто дежурство было — его мы менять не стали. Куда Маздеева намылилась — вот конечно вопрос вопросов, я думал — по служебным делам… А всадников мы таким составом не боялись. Мой косяк, стечение обстоятельств и никакого злого умысла. И за разпиздяйство мне еще прилетит».

Все это, понятно, просипеть я Максу своим горлом не мог.

— Эх-х! — вздохнул Кудымов, — Выздоравливай, Лось! Твои пилоты все тебе приветы с Гаей передают, ждут — не дождутся, когда ты вернешься. Ван-Димыч, Катерина, Сашок, Береза, остальные… От… — он воровато оглянулся на вход, — От Ведьмы персональный поцелуй, но его, уж извини, передавать не буду! Выздоравливай!

Оглядывался на двери он не зря: стоило ему замолкнуть, как в них появилась Натка.

— Как он? — тихо и тревожно спросила княжна у вставшего с ее приходом Кудымова. Друга до сих потряхивало от знания, кому он в нашу бытность парой несколько раз небрежно нахамил, поэтому сейчас держал себя с ней исключительно учтиво.

— Нормально, ваше высочество.

От Натки, заслоненной мне жопой Макса, донеслась вопросительная волна.

— Прогнозы хорошие. Он встанет, ваше высочество. Не сразу, постепенно, но встанет, — уверенно заявил Макс, еще и ощущая эту уверенность, — Дарья Александровна уже его осмотрела и ушла составлять план лечения.

— Спасибо, Максим, — чужое море нежности и облегчения почти затопило меня, — И называйте меня Натали. Вам можно.

— Прошу, — предложил Макс стул девушке, — Подозреваю, вашему присутствию он будет рад больше, чем моему. Пока! — обратился он ко мне, сжимая лежащую руку, — Жди завтра!

Он ушел, а я остался наедине с любящим омутом серых глаз.

Дарья Александровна — а высокую строгую целительницу звать Кузькой (от слова кузина) или Дашкой мог позволить себе только Макс, — не подвела. Покрасневшие на следующий день глаза выдавали бессонную ночь, потраченную на знакомство с архивом ее заочного кумира, но действовала она теперь уверенно и жалости по отношению ко мне больше не испытывала. Только нетерпение и хорошую такую азартную злость.

— Мне не хватает искр! — как-то заявила мне она, — Скажите, Михаил, вы сможете?.. Впрочем, что это я… если у вас было такое сокровище, то вы не могли с ним не ознакомиться! — а это она зря — я очень долго не считал методичку сокровищем и владел очень малой частью описанных в ней приемов просто потому, что не имел ни образования, ни желания всесторонне изучать медицину, — Вот это вот упражнение! — ткнула она мне пальцем в свой комм, — Вы со своей стороны, я со своей!

Медленно, со скрипом, постепенно… но у нас получалось. Через неделю я уже внятно шевелил руками и ногами, натыкаясь разве что на сопротивление от зарастающих ран на груди и животе. Говорить пока получалось плохо — мои посетители обычно угадывали за меня невысказанные вопросы

Спал я все равно большую часть дня, иногда даже засыпая посреди разговора, отчего пропускал смену дежурных у койки. И однажды я проснулся от запаха котлет. Очень знакомого запаха. И еще от громкого спора, ведущегося практически над ухом: