– Почему ты мне не сказала?! – старшая сестра с укором смотрела на младшую. Бер продолжала сохранять молчание. – Это же очень важно, не упустить время! Быть жрицей это очень важно и почётно, господин Эйе…

– Нашёл бы как меня использовать, – тихо и зло прошептала младшая, но Неф тут же её услышала. И возмутилась.

– Ты не понимаешь! Господин желает нам только добра, ты просто не всё знаешь!

– А ты знаешь?

Нефертити замолчала. Конечно, Беренмут выросла, но сможет ли она сохранить тайну. Да, господин Эйе открылся Нефертити в том же возрасте, но старшая резонно считала себя серьёзнее и скрытнее сестрёнки.

– Я знаю, но это не только моя тайна, – попыталась оправдаться Неф. Но её сестру это только разозлило.

– Ах не только твоя! А чья же, не моя ли случайно? Или меня, простую сиротку, дела "маленькой госпожи" больше не касаются?!

Обстановка в комнате становилась всё хуже. Беренмут, легкомысленная, смелая и смешливая, стояла перед Нефертити, яростно сверкая глазами. И когда только она успела измениться? Как Неф могла всё это пропустить?

– Мы сёстры, ты помнишь? – Нефертити подошла к младшей сестрёнке и обняла съёжившуюся маленькую фигурку.

– А если нет? – спросила та.

– Конечно сёстры! Мы с тобой почти одно лицо!

Беренмут окинула сестру взглядом, с явным выражением сомнения на лице.

– Мы не похожи!

Нефертити вздохнула. На самом деле они действительно сильно различались, и дело было не только в двухлетней разнице. Нефертити была стройной и высокой, с прямыми волосами и большими тёмными глазами, что господин Эйе иногда называл "воловьими". Беренмут же маленькая и коренастая, с большими ступнями и ладонями. Волос у неё жёсткий и вьющийся. И глаза невыразительные, почти бесцветные на смуглом лице. Но всё же…

– Мы с тобой даже стоим сейчас в одинаковых позах, и нос задираем одинаково! А ещё обе ненавидим бананы! И поём фальшиво.

– И когда танцуем, спотыкаемся правой ногой, – добавила Беренмут, всё ещё выпячивая в обиде нижнюю губу.

– А когда улыбаемся, то верхние зубы показываем! Ох, сколько меня от этого отучали, а всё равно вылезает.

– И родинки у нас одинаковые!

Девочки рассмеялись. Напряжение, царившее между ними, испугавшись этого детского веселья, треснуло.

– Знаешь, Беренмут, я думаю, что господин Эйе должен тебе сказать, почему… ну, почему он теперь везде меня таскает.

– Я слышала, что слуги шептались, что это потому что он готовит тебя в наложницы ко всяким престарелым вельможам, чтобы они соглашались на какие-то сделки.

– Что?!

Нефертити аж подпрыгнула. Кто посмел думать такое про неё и про господина Эйе?!

– Кто это говорил? Да я их крокодилам скормлю, на стройки гробниц и храмов пожизненно отправлю! Как смеет их поганый рот произносить такие вещи?!

– Хах, сестрёнка, да ты прямо принцесса! А раньше, помнишь, мы должны быть тихими, всем кланяться…

– Раньше и должны были. Но это тайна.

– Да-да, ваша с Эйе тайна, – Беренмут опять надула губы.

– И не только моя! Просто я старше, вот мне раньше и сказали. Да и учёба, столько надо выучить, ты бы знала! Но теперь, хаха, ты тоже будешь учиться! Ты жрица, а значит, тебе учить ещё больше меня!

– А вот и не буду!

– Будешь-будешь! Иначе господин Эйе ничего тебе не расскажет!

– Это не честно!

– Честно! Это маленьким особо ничего учить не надо, а если ты взрослая, то надо.

– Пф…

Нефертити рассмеялась. Всё таки сестрёнка в свои семь лет была ещё сущей малышкой. Даже жалко было, что детство не продлится дольше. Но Бер была отмечена богами, и теперь путь её неизменно вёл к ним. Нефертити подумала, что возможно Эйе даже знал, что так будет, и поэтому лишь ей, Нефертити, пророчил судьбу Царицы. А Бер, кто знает, может станет Верховной жрицей Египта?

– Слушай, у меня есть идея. Ты с растениями пробовала разговаривать?

– Да, но с огнём как-то лучше получается.

– С огнём тоже можно, но с растениями сейчас модно, ну и разлив Нила скоро, а это праздник плодородия.

– Модно?

– Да! Мода это очень важно! А теперь слушай, что мы с тобой сделаем…

***

Нефертити волновалась. Она изо всех сил делала вид, что всё нормально, план точно-точно идеальный, идеальнее некуда, но волнение не уходило.

Впрочем лицо Неф держала достаточно хорошо, особенно перед младшей сестрой, что явно волновалась в тысячу раз больше. Нефертити понимала, до этого магия была её тайной, а тут надо устроить целое представление, да ещё и перед глазами Фараона, не считая господина Эйе, который тоже будет весьма удивлён новому элементу в программе. Неф помнила свой первый пир в качестве "дочери Эйе" и волнение в нём. Но она справилась. И Беренмут тоже справится.

Праздник потихоньку начинался, Аменхотеп III объявил начало процессии, и толпа придворных, в строгом соблюдении негласной иерархии, устремилась за ним. Господин Эйе шёл впереди, немного позади Фараона. Когда-то, как кузен и вернейший из вельмож, он шёл в одном ряду, но времена менялись и всё больше прилипал отодвигали господина от власти. Кто удачными браками, кто удачными детьми.

Нефертити была любима господином Эйе, в этом она не сомневалась. Но в тоже время она была оружием удержания власти. Она знала это и исполняла роль достойно. И сейчас она даст "отцу" даже больше, чем он от неё ждал.

Нефертити ускорила шаг и, нарушая негласные правила, пробралась к началу процессии. Там один тощий, похожий на кривой сук вельможа, разглагольствовал о своём сыне, обращаясь к Фараону и идущим там же принцам.

– Ох, какая же это ответственность, воспитывать отмеченного богами. Такая редкость, такой труд. Ведь только самые достойные удостоены такого знака. Ну, вам ли не знать!

– Да-да, уважаемый. Давно у нас не рождалось сильных жрецов, – с лёгкой заинтересованностью отвечал Аменхотеп. Видно было, что трёп вельможи ему уже наскучил, но жажда получить себе сильного жреца пересиливала желание отогнать болтуна.

– Великодушно простите мою дерзость, но мне интересно, а в какой магии ваш сын преуспевает?

Нефертити влезла в разговор совершенно некультурно, пусть и начав с традиционного вежливого вступления. Господин Эйе было дёрнулся в удивлении, и попытался отослать внезапно взбрыкнувшую девочку назад, но Тея, что была в курсе и даже помогала девочкам в их маленькой феерии, мягко удержала его на месте.

– Ох, мой мальчик ещё так юн! Но он уже может сдуть целый бархан!

– Ах, воздух?! А я думала растения, это же так модно! – Нефертити изо всех сил изображала из себя глупого наивного ребёнка. Впрочем, ребёнком она была, хотя и не наивным.

– Растения это очень редкий талант, Нефертити, – в разговор спокойно вступила Царица Тия. – Впрочем мой личный жрец может вырастить финиковую пальму.

– Всего пальму? Я думала, что жрецы должны быть способны вырастить целый лес!

– Целый лес? Какая глупость, этого никто не может! – отмахнулся от неё отец мальчика-жреца.

– Беренмут может!

– Кто?

– Ну сестра моя! Она как раз по просьбе господина Эйе помогает с парком чтобы порадовать великого Фараона! Правда, господин?

Лицо Эйе осталось совершенно беспристрастным, хотя Нефертити и заметила, как дёрнулась бровь мужчины в удивлении. Но он, полностью доверяя держащей его жене, лишь кивнул, а после вступил в полемику, технично отсекая Нефертити от высокого собрания.

– Да, парк давно требовал расширения, и мои девочки решили оказать мне большую услугу. Знаете, я сам там ещё не бывал, это будет наш общий сюрприз.

– Вы настолько доверяете своим воспитанницам?

– Конечно. Ведь это мои, – мужчина сделал еле заметный акцент голосом, – воспитанницы. И ранее мне не приходилось сомневаться в благоразумности Нефертити. Надеюсь, что и в этот раз она меня не подведёт.

Девочка чувствовала, что последние слова напрямую подразумевались ей. Но изменить было уже ничего нельзя, поэтому сглотнув комок во внезапно пересохнувшем горле, Неф стала ждать, когда процессия подберётся к парку.