Так прошло еще несколько месяцев. Федор Игнатович чувствовал себя все хуже, но оттягивал визит к врачу. Он крепился перед Линой, не находя мужества сообщить о своем стремительно ухудшающимся самочувствии. В один из долгих зимних вечером он, наконец, обратился к врачу. И услышал одно из самых страшных, что может услышать человек, – весть о неизбежном начале конца. Сердце оказалось не самой слабой точкой его организма. От многолетнего курения в его легких образовалась опухоль. Несколько дополнительных исследований выявили, что опухоль была злокачественной и находилась на той стадии, когда даже современная медицина не в силах была помочь.
Наступила весна. Солнце осветило старый дом. Комната Лины была заставлена цветами – девушка развела их в первые недели своего пребывания на Земле. Федор Игнатович поливал цветы Лины, пока девушка болела. Солнце прогрело комнату, И Федор Игнатович приоткрыл окно. Лина лежала на кровати, отвернувшись к стене. Весенние звуки проснувшейся природы ворвались в комнату с порывом теплого ветра, распахнувшего шире окно. Но на Лину это не произвело никакого впечатления. Девушка лежала неподвижно, и могло показаться, что она спит.
Федор Игнатович придвинул к кровати стул. Он видел, что глаза девушки были открыты. Невидящим взглядом она смотрела в стену.
– Лина, – тихо позвал ее Федор Игнатович.
– Что? – чуть слышно ответила девушка.
– Тебе нужно выйти на улицу, немного прогуляться.
– Я не могу.
– Я знаю, что ты чувствуешь. Нам обоим тяжело. Но уже было не раз, что долгими месяцами от Тимура не было вестей. Я уже привык к его жизни. За победами бывают и поражения, отступления.
– Это не моя война, – сказала Лина.
Губы девушки пересохли, она облизнула их и продолжила:
– Моя планета сдалась Вашей Земле без боя. Вы сами знаете, что она была колонизирована. Что же нужно Земле? Поработить всю Вселенную? А теперь, когда ей дают отпор, Вы приумножаете силы, и в расход идут все человекообразные существа?
Девушка привстала с кровати, ее глаза обжигали Федора Игнатовича, словно пламя, обвинения были бессвязными, слова полны горечи.
Федор Игнатович взял девушку за руку и также порывисто произнес:
– Лина, это не моя война тоже. И не моего сына. Не вини нас в поступках других людей и всей Земли в целом. Зачем же ты тогда изучала на своей планете Землю, зачем связала свою жизнь с Землей? Ты вышла замуж за землянина, более того, за солдата. Это был твой выбор, Лина.
Девушка, только что со злостью смотрящая на свекра, выдохнула и опустила взгляд. Обессилев, она опустилась на кровать.
Федору Игнатовичу стало жаль девушку. Письмена на ее руках в последние несколько месяцев помутнели, из золотых став медового цвета. Цветы на шее поблекли. Соломенного цвета волосы потускнели, а некогда загорела кожа побледнела. Темные круги явно обозначились под глазами.
– Зачем? – голос девушки дрожал.
– Лина, не отвечай, забудь, – начал говорить Федор Игнатович.
– И правда, зачем? – тихо повторила девушка, – Нет, Вы сказали правду, только и всего.
– Послушай, Лина, – начал говорить Федор Игнатович, но Лина его перебила:
– Нет, все нормально. Все хорошо, я просто устала. Устала от ожидания. Знаете, я ведь никогда не рассказывала Вам о том, как мы познакомились с Тимуром.
– Лина, – тебе нужно отдохнуть.
– Нет, Вы сами знаете, сколько времени я провела в постели. Так невозможно больше, Вы правы. Вы хотели пойти прогуляться, Вы же за этим пришли, верно?
– Верно. На улице чудесная погода, светит солнце, я только и хотел, что позвать тебя на свежий воздух, – сказал Федор Игнатович и добавил, – Я не хотел тебя обидеть.
– Спасибо. Дайте мне пару минут, я оденусь, и мы пойдем гулять.
– Хорошо, как будешь готова, позови меня, – сказал Федор Игнатьевич и вышел из комнаты.
Когда они вышли на улицу, Лина вдохнула теплый воздух.
– Почему я не сделал этого раньше? Сама не пойму, – сказала она.
– Потому что ты не была готова, Лина. В этом нет ничего страшного. Ты оказалась оторванной от своей планеты, своей родни – это нормально, что ты стала тосковать. Тем более, неизвестно, в чем причина задержки Тимура. Но такое уже бывало, я говорил тебе.
– Я боюсь даже говорить об этом. Что будет, если… если он не вернется? – девушка вздохнула, сказав, наконец то, что мучило ее.
– Лина, он вернется. Не может моет отцовское сердце ошибаться. Но если все–таки не вернется… Что–ж, в этом случае… Тебе нужно будет жить дальше.
– Жить дальше… – повторила девушка.
– Но все-таки он вернется, не беспокойся – еще раз сказал Федор Игнатович.
– Федор Игнатович, скажите, Вы ни разу не спрашивали меня о нашей встрече с Тимуром. Другой бы на Вашем месте уже истязал меня расспросами.
– Просто я знал, что ты расскажешь мне тогда, когда посчитаешь нужным. Я очень уважаю Ваши с Тимой чувства.
– Тима… Знаете, мне было так непривычно слышать, как Вы называете его так. Но это здорово, на самом деле. Вы попали сегодня в точку, когда сказали о моем отношении к Земле и войне. Я пацифистка до корней своих волос. Дело все в том, что я не знала о том, что Тимур – военнослужащий. Знаю, что звучит банально, но, когда я узнала об этом, уже было невозможно закрыться от своих чувств. Вы, наверное, не понимаете меня.
– Все в мире банально. Я попробую себе представить, – сказал Федор Игнатович.
– Спасибо. В моем городе на Санксе есть квартал, где живут люди. Там их школы, магазины, поликлиника и несколько ресторанов. Я часто бываю там, так как специализируюсь на земных языках – я преподавала их в институте, я рассказывала Вам об этом. Я стала изучать Землю и людей, потому что меня вдохновляло то, какими технологиями владеет Земля, то, какой высокоразвитой планетой она является. Но я с негодованием отношусь к тому, как лидеры Вашего мира распорядились ресурсами планеты. Я верю в то, что изучение Земли поможет Санксу не допустить ошибок землян. Сегодня Санкс более миролюбивая планета, и я надеюсь, что она останется такой, даже преодолев технологическую пропасть между ней и Землей.
Федор Игнатьевич кивнул.
– Хорошие цели, – усмехнувшись, сказал он.
Девушка продолжила:
– Изучая Землю, я часто бывала в квартале, где живут люди, у меня есть несколько знакомых там. В местном кинотеатре шло кино, что–то о любви, я была там с друзьями. Посередине сеанса я вышла в кинобар. Передо мной в очереди стоял молодой человек. Это был Тимур. Увидев меня, он задержался возле бара и спросил, как у меня дела. У нас завязался разговор. Он предложил мне выпить, я ответила, что меня ждут друзья на сеансе. Он сказал, что может подождать. Мне понравилась его настойчивость. Придя обратно в зал и отдав друзьям напитки, я поняла: я только и делала, что смотрела фильмы о любви! В моей реальной же жизни ее было так мало! Поэтому на этот раз я решила дать возможность любви попасть в мою реальную жизнь. Я сказала, что мне нужно идти, и покинула зал кинотеатра. Иногда мне кажется, что я слишком быстро приняла это решение. Но нет того, о чем бы я жалела.
Федор Игнатович внимательно слушал собеседницу. Он хорошо помнил свои молодые годы. В его жизни было две большие любви. Первый брак был скоропалительно заключен в пылу юношеской любви. Также скоропалительно брак расстроился. Второй его брак был уже более рассудительным. Его супруга была милой и мудрой женщиной. В этом браке родился их сын Тимур. В их отношениях не было бурь и страстей, но это было то, к чему стремился Федор, – тихая гавань в повседневных заботах трудовых будней.
Лина продолжала рассказывать о том, как за одной встречей с Тимуром последовали следующие. О том, как она чувствовала себя влюбленной и счастливой, и о том, как сильно была расстроена, когда узнала, что Тимур – активный участник военных действий. Как была она разочарована тем, что Тимур утаил о своей профессии, когда в ходе первых разговоров понял, что основой ее мировоззрения было распространение мира и согласия во всех уголках Вселенной. Он не стал поднимать на смех ее идеалы, так не схожие с его собственными. Лина рассказала о том, как Тимур предложил улететь с ним на Землю и дал на раздумье пару недель. Друзья и родные говорили ей о том, что она сумасшедшая, но уже сразу после его предложения она знала, что пойдет за ним куда угодно и когда угодно. У нее не было родителей, ее воспитывала тетя, и та сказала ей, чтобы Лина тщательно обдумала свое решение. «Твой юношеский максимализм может поломать тебе твою жизнь и твою карьеру. Ты играешь со своей судьбой», – сказала она.
