В шатер, находящийся почти в самом центре лагеря, прошли только я и Август, наши дружинники остались снаружи. В эмоциях окружающих нас графских воинов не чувствуется никакой злости или даже решительного настроя. Так, легкая заинтересованность, типа, что же будет далее? Зашли внутрь, я, желая сразу расставить все точки над i, не стал снимать берет. Лишь слегка поклонился и приветствовал графа и всех собравшихся в большом шатре из красно-синей ткани, как раз в цветах графства Вестенхауз. Кроме нас, в плотном шатре размерами примерно 5х5 метров, находится еще семь человек. Это уже знакомый нам секретарь Вильгельм, командор графской дружины с эпическим именем Зигфрид, мой шурин Дитрих и парочка слуг, стоящих в самом углу и косплеющих из себя предметы обстановки. Среди присутствующих выделялся монументальностью барон Штрехцайгер, молодой мужчина, состоявший в свите графа в непонятном качестве. То ли советник, то ли телохранитель, то ли просто ближник. Ну и сам граф Готлиб Вестенхауз, высокий представительный мужчина пенсионного возраста с обрюзгшим лицом, небольшим пузцом и надменным взором. Местный хозяин хоть и обратил внимание на мое нежелание снимать головной убор, но не стал сразу нагнетать обстановку. Лишь сурово и многозначительно нахмурился. Но мне на грозный вид графа плевать, его вассалом я не являюсь, мне от нежданного гостя ничего не надо. Вернее не так. Мне надо чтобы он отвязался от меня и свалил из наших мест как можно скорее и как можно дальше. Чтобы этого надутого индюка я больше никогда вблизи не наблюдал.
Беседа началась вполне пристойно. После взаимных представлений, мы приложились к кубкам с вином, которые споро наполнили молчаливые прислужники. На фуршетном столе присутствовали всевозможные закуски, впрочем никто из присутствующих на закусь особо не налегал. Да и пили так себе, лишь бы соблюсти приличия и обозначить присутствие. Начавшийся разговор на нейтральные темы, вроде погоды-природы или собранного урожая, вскоре сменился конкретикой.
Ни словом не обмолвившись о нашей первой неудачной встрече, граф Готлиб с неподдельным энтузиазмом, двинул пространственную речугу о руководящей роли партии и ее решающем значении для судеб мира. Ну это я так ерничаю, перефразируя его болтовню. Но общий смысл примерно такой, типа надо сплотить ряды, пока мы едины, мы непобедимы. И мне обязательно нужно примкнуть к рядам сторонника графа и тогда все станет просто зашибись и на меня посыпется водопад всевозможных плюшек.
- Господин граф, я просто физически не могу стать вашим вассалом. Не так давно я принес вассальную присягу графу Андрису Кригсу и теперь являюсь его человеком.
- Понимаю тебя, прекрасно понимаю. Подобное отношение к клятвам очень положительно характеризует такого молодого человека. Верность своему слову это истинная добродетель. Но этот обет не так важен, барон Виктор - с доброй отеческой улыбкой, тут же возразил мне оппонент. По виду, сука, ну просто отец родной, желающий своему неразумному чаду только добра. В точности как в известной притче о блудном сыне. Затем он сделал много значительную паузу и продолжил хитрый охмуреж.
- Сейчас мы обговорим все нюансы и составим новый договор о наших отношениях. А для герцога Хильфурта, мой управитель составит прошение от твоего имени, о выходе баронств из-под руки графа Кригса. Этот документ мы дружно подпишем и все будет отлично. Герцог Эрвин Хильфурт лично указал мне восстановить порядок в Пограничье, он такому будет только рад. Чтобы подсластить горечь от подобных перемен, я пожалую к феоду Тиленшталя, земельный участок от твоей деревни до границы владений барона Кемеля. От подобного всем станет только лучше. Два баронства вернутся в лоно исторически сложившегося графства, ты станешь владельцем новых земель, а молодого выскочку Кригса мы поставим на место.
Мысленно, я аж скривился. Ага, нашли дурачка! Хрен я поддамся на такой стремный развод. Выходит, по мнению графа, мне следует стать клятвопреступником и прослыть среди местного сообщества брехуном-перевертышем, который не способен сдержать данного слова. Подобно Иуде, продать своего господина, но теперь за клочок гористо-каменистой земли. И подобным манером рассориться с нормальным земляком, с которым у нас складываются прекрасные отношения. Ну уж нет, не бывать этому...
И я попытался объяснить важному человеку свои резоны, более-менее аккуратно и мягко подвести его к мысли о невозможности такого решения. Наша беседа продолжалась далее, граф пытался уговорить меня принять его план и отказаться от Кригса. Я же старался уклониться от такого шага и все более убеждался что желаемый консенсус недостижим. Вскоре мне стало окончательно ясно, этот Готлиб упрямый как осел и прибыл сюда с одной целью. Ему во что бы то стало требуется присоединить два утраченных баронства к своему графству. Другого финала он не приемлет, если не получится по добру, начнет применять силу. И тогда уж точно, начнется военное противоборство и мы без всяких преувеличений, захлебнемся в крови.
Что ж, выходит настала пора решительных действий, хоть видит бог, я этого не хотел. Но придется принимать нехорошее решение и продемонстрировать кто есть кто в этом мире. Человек совсем нюх потерял, виданное ли дело, в наглую склонять своего собеседника на противное и нежелаемое? Посему, прочь все сомнения, считаем что настало время жесткого экшена и хардкорда.
Тут же активировал свой Менталист и по чуть-чуть, по малой толике начал давить на голову Готлиба. Такие действия слегка похожи по воздействию, в том далеком поединке с Альбусом, произошедшим еще на Земле. Пытаюсь четко представить себе, как жестко и бескомпромиссно сжимаю мозг своего собеседника, постепенно усиливая воздействие. И вот уже давлю что есть силы, без всяких сожалений и интеллигентных сомнений-метаний. Передо мною противник, который не оставил мне выбора. Поэтому, участь его предрешена.
Буквально через 20-30 секунд появился ожидаемый результат. Граф Готлиб почти сразу начал сбиваться, делать пропуски в словах, замирая словно в стоп-кадре на несколько секунд. И наконец окончательно затормозил, глядя остекленевшим взором в пустоту. Такое не осталось незамеченным окружающими, смысл беседы оказался полностью утраченным. Какой тут получится диалог, если один из собеседников отвечает невпопад и вообще завис словно заглючивший гаджет?
- Господин граф, вам нехорошо? - наконец решился его барон-ближник, с телосложением борца-тяжеловеса.
- А? ... Что? - с трудом смог вымолвить его дезориентированный господин и с большим усилием повернул голову на барона Штрехцайгера. Затем некоторое время пристально разглядывал его.
- Ты вообще кто такой? - вскоре отмер и выдал Готлиб, совершенно не узнавая своего человека. В считанные секунды его вид изменился до неузнаваемости. Вместо важного господина, преисполненного собственного достоинства, теперь перед нами находился полоумный идиот. Из уголка полуоткрытого рта показалась тонкая нитка тягучей слюны. Взгляд шалый, беспокойный, мимика нервозная. И вот, изменившийся граф, обвел острым блестящим взором окружающих и обличающе выставив палец, заявил громким шепотом. Резанул правду-матку, и сразу не в бровь а в глаз.
- Мне открылась истина в высшей инстанции! Теперь я четко вижу вашу суть. Наведенная иллюзия исчезла, вы не люди! Вокруг меня хищные, кровожадные животные! Нашему миру грозит беда! Но я не испугаюсь опасности, скажу как есть. Вы все собаки - создания дьявола, порождение адской бездны. Вы приходите к нам из преисподней под личиной добрых и милых созданий, весело крутящих хвостом и приветливо гавкающих. Но ваш облик лжив, я сразу вижу смертоносных тварей, желающих погубить род человеческий! Истинное желание которых - под покровом тьмы наброситься и растерзать своих хозяев. Это и есть главная цель прислужников Сатаны! Но от меня не скрыться любой скверне, мой взор ясен и пронзителен. Небеса избрали меня пророком, обличителем и экзорцистом дьявольских отродий...
