Один из угольков упал ей на крылышко, которое во мгновение ока вспыхнуло, и от него остался лишь крохотный огарок. И теперь Юле приходилось одним крылом жутко перерабатывать, пытаясь удержаться в воздухе. Конечно же оно не справлялось, и девушка сорвалась в штопор, беспорядочно размахивая уцелевшим крылом и зачем-то помогая себе руками.

Юля сорвалась с небес и на огромной скорости рухнула в воду.

Удар был такой силы, словно она об бетон ударилась, и превратилась в лепёшку. Но когда Юля стала хлебать воду – то поняла, что это не так. Каким-то чудом она умудрилась дотянуть до кратера, заполненного водой. Правда теперь она тонула.

«Я же не умею плавать», запаниковала девушка и стала барахтаться, то и дело хлебая солоноватую летнюю воду. Та казалась горячей на фоне высоких слоёв атмосферы с их обледенением. Но вода совершено отказывалась держать на себе так и не научившуюся плавать Юльку.

«Надо нырнуть и достать до дна», вспомнила она и расслабившись потянулась пальчиками ног ко дну кратерного озера. Но вспомнив, что здесь может быть глубина под сотню метров вновь стала барахтаться, пытаясь всплыть. Девушка не могла расслабиться, так сильно она боялась утонуть, что даже начала хлебать воду, в надежде что та уравновесит давление изнутри и снаружи и таким образом её будет держать на поверхности. Но та не держала. И чем больше Юлька барахталась, тем сильнее её утягивало на глубину.

- Помогите! Кто-нибудь! - Орала она, хлебая воду, пока не стала уставать.

Глава 13

«Крыло. Точно крыло! У меня же осталось крылышко». Вдруг осенило девчонку. Ведь всё это время барахтаясь она ни разу о нём не вспомнила. А следовало бы.

Юля попыталась лечь на спину. Это самый доступный любому стиль плаванья. Но она даже его не освоила, хотя пыталась.

И вот с крылом бабочки у неё, наконец, получилось. Это было не сложнее чем лежать одной лопаткой на крошечной пенопластовой досточке посреди бассейна, помогая себе другой рукой, чтобы не скатиться в воду. Пусть оно не держало её над водой полноценно, зато не давало утонуть. И позволяло тратить остаток сил, на то чтобы медленно подгребать к берегу.

Но Юля и так слишком долго барахталась, поэтому не спешила на берег. Она легла поудобнее на собственное крылышко и отдыхала, зажмурив глазки. Наконец-то она расслабилась. Юля лежала на спине, на чудом уцелевшем при падении крылышке, пусть иногда хлебая воду, но по большей части воздух своей неполной грудью.

Наконец она приподняла голову и тут же ушла под воду, и потому, когда в следующий раз приподнималась – сделала это аккуратно, так чтобы не нарушать равновесие. Поверхностное натяжение воды каким-то невероятным чудом её удерживало на одном единственном крылышке, не давая идти под воду. Но капли дождя тарабанящие по воде создавали над её поверхностью едва различимую водную дымку из брызг, что не давало полноценно дышать.

Юля опять расслабилась, набрала воздуха побольше и опустила голову под воду. Когда она раскрыла глаза – увидела поверхность. Небо в огне и тяжёлые грозовые тучи, она видела раскаты молний. Девушка приподнялась и выдохнула, а после вдохнула вновь. Теперь ей было легче держаться на поверхности и, оглядевшись, определить где ближайший берег, чтобы начать понемногу к нему подгребать. Берег был так далеко, что казался скорей миражом чем реальностью.

«Туда, наверное, плыть не один час, - с улыбкой подумала Юля. – А я никуда не спешу». Она опустила в воду замёрзшую руку и ощутила, как её буквально облепили разноцветные рыбки-бабочки.

«Коралловое озеро», догадалась она. Краем глаза сумев разглядеть настоящий коралловый риф на относительно небольшой глубине.

«Всё равно мне до него не дотянуться», с грустью подумала она. Здесь было как минимум метров пять, а то и десять глубины. Зато она видела всё больше и больше разноцветных коралловых рыбок-бабочек, спешащих к ней ото всюду.

«Всегда мечтала здесь побывать», подумала Юля, вспоминая как в детстве они не полетели на коралловые озёра, потому как у неё на кануне случился приступ кашля, и мелкая Юля чуть не задохнулась. Девушка помнила, как долго мама обещала ей эту поездку. Как накануне купила билеты. Как маленькая Юлечка считал дни до поездки, и как всего за четыре дня до самолёта она опять попала в больницу. А мама вынуждена был сдать эти билеты. Так она больше никогда и не побывала на этих озёрах. Юля об этом всё детство жалела.

- И вот я здесь, мамочка, - проговорила она вслух, глядя на небо.

Внезапно она почувствовала что-то не ладное. Девушка уже давно не ощущала в своём крылышке ровным счётом ничего кроме щекотки. А отсутствующее крыло не болело и не ныло, просто сообщая о своём отсутствии. Такое странное чувство как будто у тебя чего-то нет. Но щекотка казалась куда более непонятным симптомом.

Юля приподняла голову над водой и склонила её на бок, когда увидела, как разноцветные рыбки облепили её единственное крыло и, радостно улыбаясь, отщипывают от него кусочки. А ведь ему и так досталось от жёсткого приземления об воду.

- Кыш! Кыш! - Попыталась она отогнать рыбок, но вместо этого лишь нахлебалась солоноватой жидкости. Вода попала в нос и вызвала там неприятное жжение.

Мальки не реагировали, даже если отплывали, то сразу же возвращались обратно, продолжая ощипывать Юлечку.

«Я же так утону», подумал она и вспомнив все свои навыки в плавании перевернулась на живот и стала неуклюже грести как собачка. Как же грациозно ощущала она себя в воздухе, так же нелепо чувствовала себя в воде. Во что бы то ни стало ей нужно было добраться до берега. Хлебая воду, сёрбая её носом не всегда успешно пытаясь вдохнуть, Юля изо всех сил стремилась к берегу. Руками и ногами гребла как могла, девушка двигалась как можно быстрее, иногда уходя на метр под воду, но снова всплывая благодаря поверхностному натяжению и всё ещё не до конца ощипанному крылышку.

«Чёртовы рыбки, - думал она. – Чтобы вы подавились там всё. А вы мне ещё так нравились в детстве».

Юля не помнила, как добралась до берега. Ей уже казалось, что это конец, что сил не хватит и она захлебнётся. Но всё-таки она это сделала. Жутко болел нос, резало глаза. А во рту был надоедливый привкус соли.

Девушка упала на твёрдый ракушняк и зарыдала. Но у неё не оставалось сил на слёзы. Она просто лежала и всхлипывала, вздрагивая всем телом.

Ей было холодно и больно, а от рези в глазах она почти ничего не видела. Она так нахлебалась, что ей хотелось выть. Обессиленная Юля рухнула на песок и отключилась безо всяких сил. Последнее, что она видела, пока ещё пребывала в сознании, как оставшийся жалкий клочок её белоснежного крыла бабочки медленно как молоко затекал обратно под её израненную лопатку, прямо в кровоточащую рану.

«Такое странное чувство, когда в тебя что-то входит».

Юля не почувствовала, как отключилась. Но всё продолжала осознавать, прямо как в тот день в Ксива и Матра.

Она видела сон наяву, словно в дополненной реальности. Как будто в награду за все её мучения кто-то включил по детскому каналу мультики, которые транслировались прямо в мозг. Сквозь сон она слышала собственный скрежет зубов. А ведь она не скрипела зубами с детства, по крайней мере никто с кем она проводила ночь не жаловался последнее время.

Но сейчас она слышала всё и многое могла разобрать. Сквозь дымку фарса и ярких воспоминаний девушка понимала, что лежит на березу безымянного кратера, наполненного солоноватой водой в котором кишмя кишат эти чёртовы рыбки, едва её не потопившие.

«Будьте вы прокляты», подумала Юля, когда ощутила поразительную лёгкость, свободу от собственного тела. По крайней мере больше оно не болело и не ныло. Юля ощутила необычайную свежесть и чистоту. Она не чувствовала ни ожогов, ни глубоких порезов, ни ссадин, ни кровоподтёков. Ни глухоты после выстрелов тяжёлых орудий, и дрожи в коленках после взрывов. Ничего.

«Я умерла?» В который раз подумала она, ущипнув себя за кожу.