Викинг выругался сквозь зубы и грубо поволок ее из дома. Она едва поспевала за его широкими шагами, и постоянно путалась в юбках. Воин потащил ее к телеге, на ходу что-то крикнув своим товарищам. Она споткнулась, и прежде чем он с силой дернул ее вверх, Эсса успела заметить, что зацепилась за чью-то руку. Переведя взгляд к лицу тела на земле, она застыла, как и навечно застыли такие любимые и родные черты лица ее брата.

Алан недвижно лежал на грязной земле в своей собственной лужи крови и пустыми глазами смотрел в небо.

Эсса перестала что-либо понимать, только горечь утраты застилала ее разум. Вот так в один миг она потеряла всех своих родных. Викингу пришлось волоком тащить ее до телеги, потому что она уже просто не могла двигаться сама.

Он легко поднял ее на руки и скинул на твердый деревянный пол, рядом с другими ее односельчанами. Взяв веревку, он проворно и туго обвязал ей руки за спиной, а потом усадил так, чтобы она уперлась о борт телеги. Викинг больно обхватил ее подбородок двумя пальцами и заставил поднять к себе лицо.

От его пронзительного ледяного взгляда, все внутри Эссы сжалось в тугой комок, и она затаила дыхание. Викинг долго со злостью и ненавистью смотрел ей прямо в глаза, и она подумала, что вот сейчас он ее ударит, но воин лишь грубо отпустил ее, заставив дернуться головой в бок, и ушел.

Только когда он отошел от нее, Эсса снова вспомнила каково это – дышать. Делая глубокие вдохи, она посмотрела на то, что еще осталось от ее деревни. Буквально за каких-то пол часа все здесь кардинально изменилось. Не осталось ничего, что с такой любовью сегодня утром осветило солнце.

Почти все дома и постройки горели, застилая черным густым дымом голубое небо. По улице бегали перепуганные куры, на земле то тут, то там валялись мертвые люди и собаки. Кто-то плакал и стонал.

Эсса посмотрела на брата. Он лежал на спине раскинув руки и ноги, а рядом валялись лук и стрелы, вывалившиеся из колчана. Похоже он толком и не успел ничего сделать, как один из налетчиков убил его.

Он был еще так молод, всего лишь на год младше нее. И теперь у Эссы не осталось никого и ничего. Только горький дым, что витал повсюду, забрался в ее опустошенное сердце, и поселился в нем навсегда.

Глава 2

Льёт стоял на носу драккара широко расставив ноги, и, прищурившись от яркого утреннего солнца, смотрел вперед на бескрайнее море и пустой горизонт. Где-то там его дом, но до него еще было много дней плыть. Он только надеялся, что они успеют прибыть до наступления холодов, потому что уж очень они задержались на чужих землях.

За спиной закричали, и он повернул голову налево. Их нагонял другой драккар и скоро он присоединится к ним, чтобы уже вместе плыть в родные края. На том корабле всем заправлял хороший друг его отца, Вебьёрн Лютый медведь. Хороший воин и с Льётом они тоже дружили, но в этом походе он уже порядком его достал. Тот словно неугомонная кормилица постоянно бегал за ним, как за малым сопливым дитем. А все отец.

Бёдвар Могучий был категорически против, чтобы его сын этим летом шел в набег к далеким берегам чужой, но богатой страны. Хотя еще зимой он с другими ярлами планировал поход, но к весне конунг запретил, подозревая, что соседи могут напасть на них за нанесенную обиду, и тогда ему понадобятся все воины и их корабли.

Льёт сомневался, что нападение будет, он помнил по прошлогоднему пиру в честь праздника летнего солнцестояния Лита, как дочь их конунга поглядывала на среднего сына соседнего конунга, и тот отвечал ей тем же. Скорее всего договорятся полюбовно, и быть веселой свадьбе, а не кровавой бойне. Поэтому-то его побратим Дьярви и смог уговорить его на это долгое путешествие.

Как же отец разъярился тогда, Льёт до сих пор передергивал плечами вспоминая, и даже его мать не могла утихомирить Бёдвара. Но тот быстро понял, что сын уже все решил и его не отговорить, кричи – не кричи, поэтому снарядил ему в няньки своего верного друга. Как будто это был его первый поход и за ним нужен присмотр. Тогда уже злился Льет, а отец лишь хитро улыбался в усы.

Постояв еще немного на носу, и убедившись, что ветер дует в нужную им сторону и не изменит направление, Льёт дал команду сушить весла и опускать парус. То ли чужая земля прогоняла налетчиков, то ли сами боги были благосклонны к викингам, но этот сильный ветер был им только на руку. Видно понравился морскому богу Ньорду тот черный петух, которого они пожертвовали ему, утопив в холодных темных волнах.

Помогая товарищам спускать парус, он невольно вспомнил свой первый поход под началом отца, десять зим уже минуло с тех пор. Тогда он вернулся без единых ран, видно сами боги берегли его и благословили. После, из всех битв, в которых он участвовал, ему удавалось выходить либо невредимым, либо с незначительными царапинами. Вот и в этом набеге они снова уберегли его, но не побратима.

Льёт посмотрел на тело Дьярви, лежавшее плотно укутанное и привязанное к лавке почти у самой кормы. А потом перевел взгляд на девку, которая его убила, и его снова обуял гнев. Сколько битв они прошли вместе, два бесстрашных воина, о которых скальды слагали песни, а погиб он от рук маленькой ведьмы. Он стиснул зубы и кулаки.

Не встретятся он с ним на пышных пирах Вальхаллы, потому что побратим пал не в славном бою, а под юбкой рыжей твари. Как Льёт ей прям там шею не свернул, он до сих пор понять не мог. Уберегли ее боги, видимо у них на нее другие планы.

На самом деле, он не так уж и сильно стремился в этот поход, но друг сумел уговорить его, прельстившись теми богатствами, что они найдут на чужой земле. Дьярви хотел одарить свою жену Грид подарками за то, что она, наконец, подарила ему сына. На что только не пойдешь ради любимой женщины и семьи. Льёт же поехал за славой.

И все шло просто прекрасно, драккары быстро домчали их до берегов Нортумбрии, там они успели разорить три монастыря и одно богатое имение, поживившись такими вещами, которых и в глаза раньше не видели. Теперь их корабли грузно просели, увозя с собой много золота, серебра, шкур, диковинных тканей и много еще всего. И почти всех воинов.

Уже собираясь обратно домой, они решили напасть на ближайшие деревни, чтобы набрать в дорогу еды, да и нескольких рабов, которые в хозяйстве всегда пригодятся. Но вот что могло пойти не так? Там же только простые крестьяне, которые кроме вил ничего в руках и не держали. А вот как оно вышло. Теперь Льёту придется привезти в дом побратима не только те сокровища, которые он добыл, но и тело его самого. И как он в глаза посмотрит Грид? Что ей скажет?

Он подсел к своему другу Эйнару и заговорил с ним, чтобы отвлечься от тяжких дум. Но все же бросил взгляд на рыжую. Что делать с ней? Руки так и чесались прибить ее да скинуть за борт, чтоб глаза не мозолила, да не бередила рану от потери побратима. Сделав глубокий вдох, чтобы унять разгоревшийся гнев, Льёт сосредоточился на том, что говорил его друг, и больше в ее сторону не смотрел.

Но прошло три дня в пути, а его гнев все не утихал, а только распалялся все сильнее и сильнее. Товарищи уже с опаской и удивлением косились на него. То он кричит без видимого повода, рычит на всех, то ни минуты спокойно не сидит, и другим не дает, находя дело для всех на корабле.

Вот и сейчас, когда солнце почти достигло горизонта, окрашивая небо и воду в пурпурные цвета, Льёт вместе со всеми сидел на веслах и остервенело греб в сторону дома. Он прекрасно слышал, как ворчат друзья за спиной, которые не совсем понимали для чего это нужно, когда ветер и так рвет их парус в сторону дома.

Продолжая с силой опускать весло в воду, он краем глаза смотрел, как Эйнар подсел к нему на лавку, отослав соседа отдыхать.

– Может, ты найдешь другой способ справиться с горем? – проворчал друг, хватаясь за весло и подстраиваясь под его ритм.

– А чем этот плох? – рыкнул Льёт. – Зато быстрее доберемся до дома.

– Это-то верно. Но только ты уже всех нас порядком загонял.