– Обязательно позвони, если задержишься или не приедешь ночевать, – сказала Мария, коснувшись пальцами лацкана его пиджака. Потом приподнялась на цыпочках и мягко коснулась его щеки губами. – Я люблю тебя. Все хорошо.

Этого было достаточно. И оба знали об этой магии простых слов. Лев мог теперь без оглядки на семью работать столько, сколько надо. Его любили, ему доверяли, к его работе относились с уважением. Много ли надо мужчине? Покой в доме, где можно отрешиться от всего, погружаясь лишь в тепло и уют своего мира. Мира, который они за долгие годы создали вместе с Машей.

Крячко стоял у подъезда, придерживая носком ботинка дверь, не давая ей закрыться.

– Здорово! – кивнул он подошедшему Гурову. – Ты-то хоть в курсе, что случилось?

– Нет, не в курсе, – пожал плечами Лев. – По сводкам ничего серьезного не проходило сегодня?

– Ну, не из-за ДТП же на Кузнецком Мосту он нас вызвал, – хмыкнул Стас, пропуская Гурова в подъезд и заходя следом.

Орлов открыл сразу, как будто стоял за дверью и ждал звонка. Кивнув оперативникам, он сразу ушел на кухню, и сыщикам пришлось молча следовать за генералом. Крячко успел заглянуть по пути в полутемную комнату, в которой на кровати плакала женщина. А Орлов, придерживая над конфоркой большую турку, стал готовить кофе. Пиджак его висел на спинке стула.

– Ситуация, конечно, двусмысленная, Петр, – заметил Крячко, после того, как они почти минуту стояли с Гуровым молча, ожидая, что же им скажет начальник. – Ты без пиджака, в чужой квартире, там заплаканная женщина. Да еще по-хозяйски варишь кофе…

Петр на удивление спокойно, даже как-то равнодушно отреагировал на обычный треп Крячко, перебив его фразой:

– Кофе я для вас варю. Садитесь, дело долгое. Стас, в шкафчике чашки кофейные, достань.

Сыщики переглянулись – давненько они Орлова не видели таким ушедшим в себя. Гуров сел за стол, а Стас тем временем деловито расставлял чашки, раскладывал чайные ложки. Наконец Орлов разлил кофе по чашечкам и уселся напротив своих оперативников, разглядывая их с задумчивым видом.

– Рассказывай! – потребовал Гуров, которому стало надоедать это многозначительное молчание.

– Ну, значит, так, ребята, – вздохнул генерал. – Это квартира моего давнишнего напарника. Это еще до работы в МУРе было. Молодой тогда лейтенантик Олег Кириллов проработал со мной два года. Хороший парень, твердый, убежденный, честный. И жена у него симпатичная такая девчушка была – Оксана. Замечательная пара.

– Это она там плачет? – нахмурился Крячко. – Что с ним случилось? Погиб, умер?

– Погиб. Убили Олега, – кивнул Орлов. – И плачет там Оксана. Вот такая история, ребята. Он три года назад ушел из органов. Стал работать начальником службы безопасности одной серьезной подмосковной агрофирмы «Эколайн Демидово». А вчера, други мои, был убит глава этой фирмы Агранович. И мне эта связочка очень не нравится.

– Вчера? – Гуров переглянулся с не менее удивленным Крячко. – А когда был убит Кириллов?

– Кириллов-то? – Орлов помедлил, снова принявшись разглядывать свои пальцы. – Кириллова убили два года назад. И дело, кстати, так и не раскрыто.

Крячко поперхнулся кофе и принялся старательно вытирать салфеткой рот и стол, куда попали капли напитка. Гуров полез в карман, достал блокнот, авторучку и стал делать какие-то записи. Орлов медленно потягивал кофе, глядя в стену.

– Что-то общее есть в тех способах, которыми были совершены эти два убийства? – нарушил молчание Лев.

– Нет, Аграновича просто застрелили. Киллер стрелял из пистолета с глушителем, потом бросил оружие. Все чисто и профессионально. А Кириллова убили двумя ударами ножа. Удары, по всем признакам, непрофессиональные.

– Петр, – посмотрел на Орлова Гуров, – мы знаем друг друга тысячу лет, мы давно работаем вместе и дружим. Давай не вертеть и не играть во вздохи. Я понимаю, погиб твой товарищ, с которым вас связывала дружба, работа. Но объясни мне, что тебе мешает отдать приказ, чтобы мы со Станиславом занялись этим делом? Что тебя смущает?

– Ничего… – взорвался было Орлов, но тут же сбавил тон и покосился на дверь в комнату. – Ничего меня не смущает. Ничто не связывает эти два преступления. Нет ничего общего между ними, а я все равно пришел к Оксане. И сижу перед вами, как дурак, не могу сформулировать свои подозрения. Не знаю! Только интуиция, но на основании интуиции приказов не отдают.

– Почему не связаны? – покачал головой Стас. – Они работали в одном холдинге на ведущих должностях. Никто из них не попал в автокатастрофу или не упал, ударившись о бордюр головой. Убийство установлено следствием в обоих случаях. Этого мало?

– Тут я согласен с Петром, – вместо Орлова ответил Гуров. – Убийства не похожи. То, что они совершены против двух человек, которые оказались сотрудниками одного предприятия, совпадение и не более. С таким же успехом можно притягивать за уши два убийства только по тому признаку, что они совершены на Юго-Западе Москвы или, вообще, в одном городе. Одного географического признака мало.

– Ребята, вы сами понимаете, что сходство не в географии? – возмутился Крячко. – Это профессиональная принадлежность, они работали в одном холдинге, и там, видимо, творятся нехорошие дела. Сначала убрали «безопасника», потом, когда все равно ситуацию не удалось изменить в пользу какого-то конкретного человека или группы, убрали и первое лицо. По-вашему, я несу околесицу?

– Нет, не несешь, – успокоил друга Орлов и, сразу понизив голос почти до шепота, добавил: – Но никто не станет открывать дело снова по такому сходству, которое вилами на воде писано. Хотите знать, что меня смущает и беспокоит? Ладно, перед вами я ваньку валять не буду. Мне очень не хочется, чтобы выяснилось, что Олег Кириллов оказался нечестным человеком, замешанным в криминале. Потому что мне самому будет очень больно узнать это. А еще больно будет вон той женщине, что лежит в комнате на кровати и не может успокоиться. Ее тоже посещают такие мысли. Человек, с которым она прожила столько лет, самый дорогой для нее человек, и вдруг мог оказаться преступником? С такими мыслями, знаете ли, жить очень и очень сложно. Не все могут. А мне Оксану жалко. Не заслужила она такого. Сначала мужа потеряла, а потом ей грозит еще и его доброе имя потерять.

– Вот что, Петр, – решительно проговорил Гуров. – Мы возьмемся за это дело, но очень осторожно. Если что-то будет беспокоить или что-то начнет всплывать, мы придем к тебе, и все вместе подумаем, как нам с этой информацией быть. Договорились? Без твоего ведома – ни слова, ни шага.

– Да, это правильно, – кивнул Орлов. – И еще я хочу напомнить святое правило в нашей работе. Пока ничего не известно, давайте не будем Аграновича считать прохиндеем и аферистом, каким он и являлся на самом деле. И забудем на время, что Кириллов был честным и принципиальным опером. У вас сейчас просто два неизвестных в уравнении или неравенстве.

Когда сыщики вошли в гостиную, Оксана Сергеевна уже немного успокоилась и привела себя в порядок. Она сидела в кресле, сложив руки на коленях. Ее волнение выдавали лишь тонкие пальцы, которые то чуть вздрагивали, то принимались теребить поясок платья. Гуров и Крячко деликатно склонили головы, пока Орлов представлял их.

– Вот, Ксюша, это мои старые и верные друзья, – произнес генерал, похлопывая оперативников по плечам и подталкивая их к дивану. – Поверь мне, других бы я не позвал, коль скоро речь идет об Олеге. Так что верь им, как им верю я и как ты веришь мне.

Ничего нового и важного от вдовы сыщики не услышали. Ничего настораживающего она в те дни два года назад не чувствовала. Гибель мужа была для нее страшной неожиданностью. А в то, что Олег связался с преступниками, Оксана никогда не верила. Да и не водилось в доме посторонних денег и иных богатств. И следствие ничего не обнаружило: ни других счетов мужа, ни тайников, ни банковских ячеек с драгоценностями или наличностью. Жили, как жили всегда.