Он хмыкает в ответ, кивает на прощание и исчезает в кабинете.
Я выдыхаю. Оглядываюсь. И как-то даже… день светлее стал? И настроение поднялось, и настенные часы не пробуждают детскую травму от встречи с экзистенциальной сущностью!
Тик.
Тик.
Тик.
Секундная стрелка отбивает ровно и чётко, как и положено. В строгом порядке, предписанном создателем механизма.
Глянув на циферблат, я нахмурился и глянул наверх. А ведь где-то там, за потолком, за озоновым слоем и даже вселенной, сидит Порядок. Конечно, сейчас он меня не видит. Знать обо мне не знает.
Но я всё помню.
«Рой, встреча с Порядком как-то нас поменяла, кроме контрактов?»
«Больше изменений не фиксирую»
«А вот я их ощущаю», — смотрю на кулак, — «Что-то поменялось. Что-то явно поменялось»
И я снова смотрю на часы. Такие громкие. Настойчивые. Тик…
Тик…
Тик.
«Моя судьба умереть, говорите?..», — выдыхаю и разворачиваюсь, — «Ещё посмотрим, кто чью судьбу определяет»
Я не смогу жить спокойно. А значит нужно готовиться тупо ко всему.
* * *
— Господин, нашли-нашли! — подбежала крыска, — Грудную клетку нашли!
Этим же днём пришло приятное известие — нашли труп Безымянного! Оказывается, его стащил… енот. Обычный енот. Просто стащил.
Поэтому мы собрались все у бабушки, и ждали, пока клетку притащат сюда. Я на это аж Нафаню выделил — ему всяко легче, чем крысам.
И вот, я сижу на кухне, доедаю зубчики у вилки, и листаю алхимические рецепты Отца.
Дела в школе начинают набирать оборот, и потому пора бы думать, как масштабироваться! Ведь с одной школы много не поимеешь, зато старт она может дать приличный!
«Ну не верю я, что ноотропами каждый день не напиваются», — хмурюсь.
Они действительно легальны. И я действительно не понимаю, почему все на них не сидят? Ну не могу же я первый сварить такую идеальную штуку⁈
Или могу?.. Хммм…
В мире что, дофига у кого рецептуры Отца? Не думаю. А те, кто ими владеет наверняка — варят только для себя.
«Ах вы мировая элита!», — пригрозил я воздуху.
Эх, как и говорила мама: у аристократов старт действительно легче. У кого-то крутой генетический дар, у кого-то тайные знания, у кого-то семейные реликвии.
И если в рыночек вкачусь я…
«То меня порешают», — вздыхаю, — «С моей-то судьбой — точно порешают как конкурента»
Не порешают меня в одном случае — если я не буду прямым конкурентом. А не буду, если товар перестанет быть таким идеальным. А перестанет… если его намеренно ухудшить.
Добавить отходняк? Тогда не порву рынок. Привыкание? Тогда наркотики.
Нужно думать.
— Плю! Плю! — ко мне подошёл грибочек и начал что-то протягивать маленькими пухлыми ручками.
— О-оу, это же… шкурка от семечки! Ты такой молоде-е-ец! Ну как помощник! — я взял подарок и погладил шляпку.
— Плю! — радостно забулькал малыш, и побежал искать что-нибудь ещё.
Господи, какие милашки, я не могу!
Этих малышей все просто обожают. Они маленькие, забавные, милые, постоянно пытаются всем помочь, и ходят со смешным звуком из Спанч Боба. «Шруньк, шруньк, шруньк».
А ещё они очень любят плюхаться в сладком чае. А бабушка любит чайный гриб, так что это первые малыши, которым она рада на своём участке! Эдакий симбиоз грибов и бабки.
И пусть они выглядят буквально одинаково, но они всё равно очень разные. Одного мы назвали Горк, второго Морк. И они кардинально отличаются! Горка — умный, но хитрый. Морка — хитрый, но умный. Горка ходит с левой ножки, но у Морки всё иначе — с правой! А когда их путаешь они обижаются и жалобно пулькают. Но мы против грибного расизма — все грибочки разные!
А ещё выяснилось, что грибочки чувствуют своих, ибо у них огромная подземная сеть. И эта парочка способна находить любые грибы в округе, если закопают ножки!
Так они и стали частью моей алхимической империи. Два грибочка, Горка и Морка.
*Пуф*, — раздался звук телепорта.
— Господин. У меня тут такая просьба, скажем-с, деликатная, — промурчал Баал, — Не соблаговолите ли вы, скажем так, произвести-с мне один заказик, мда-м.
— Что именно? — спрашиваю.
— Мне бы немножечко настоечки бы. На валерьяночке. На пару рюмочек, — показал он коготками рюмочку, — Даму хочу пригласить праздно провести вечер, поболтать. Авось и лёд тронется. А с пустыми лапами, ну не красиво!
«Рой, есть такое?»
«Есть рецепт, содержащий вальерьяну. Чем-то похож на афродизиак»
— Сделаем, — киваю.
— О большем и просить не стану-с, ну вы что. Мда-м, — поправляет он усы и кланяется, — Сердечно благодарю!
И тут по двери кто-то стучит. Значит всё, пора.
Мы с Баалом выходим, и видим, как все собрались вокруг Нафани. Гадать не надо почему — грудная клетка Безымянного теперь у нас.
Я гляжу на обглоданные кости. Ну вот и всё. Вот ты и здесь, и вот финал этой надоевшей истории.
Пора действительно заканчивать.
— Сейчас, схожу за ядро… — хотел сказать я.
— Плю! Плю-плю!
Опускаю голову и вижу, как грибочек протягивает мне шкатулку. Ух ты-ж на те… это он как так сообразил? А потом я смотрю на его братика с печенькой в руках, и выдыхаю — совпало.
Теперь точно пора.
Я аккуратно беру ядро и подхожу к костям. Белые, уже начисто обглоданные, даже сейчас они внушали беспокойство своим размером.
Смотрю на родителей. На дедушку с бабушкой. На Баала с Аурой. Мне кивают.
Ну, тогда погнали!
Я вставляю ядро промеж рёбер! Оно моментально выскакивает из пальцев и влетает в центр груди словно примагниченное! Ощущая вихри энергии, я отскакиваю прямо за секунду до того, как скелет поднимается в воздух!
С треском начали прорастать кости. Руки, ноги, шея. Затем забулькала плоть, жгутами формируя мышечный каркас.
Тело восстанавливалось быстро. Невероятно быстро, будто ждало и терпело целую неделю, готовясь лишь к этому моменту! Минуты. Хватило грёбанной минуты, чтобы из грудной клетки появилось целое тело!
Кожа, ногти, волосы и глаза. Это было последними слоями. И как только они сформировались…
Энергия улеглась.
Мы напряглись. Вгляделись в огроменного мужчину, сидящего с закрытыми глазами.
— Кх-х-х! — резко вдохнул он.
Я слышу стук сердца и хриплое дыхание. Безымянный жмурит глаза, к чему-то прислушивается, и… открывает веки. Впервые. Ведь сейчас они у него не зашиты.
Стеклянные. Почти алмазные, с множеством граней. Вот какие у него глаза.
Он быстро оглядывает всех нас, затем окружение, и, поняв, что опасности нет, и он жив — протяжно выдыхает, опуская голову.
Ну что, дылда.
Пора объясняться.
— Я… я действительно жив… — прошептал он, касаясь груди, — И проклятья нет. Теперь Люцифер не видит моими глазами…
— Ага. Только прикройся для начала.
— М? Что?
Я сначала тоже не понял о чём он, а потом пригляделся, и глаза на лоб полезли. Нифига валыну отрастил барбос… Раскинул ещё на пол двора, ну хоть бы не так широко сел! Это куда такой⁈ Понятно, чего бабушка с мамой отвернулись.
— А теперь, когда срам прикрыл, объясняйся, друже, — дед присел на корточки и очень недобро взглянул в алмазные глаза, — Что это было?
— Вы про… Люцифера? Его пришествие. Не так ли?
— Ого, он даже всё знает! Ну это будет легче!
— Я… будучи мёртвым, я не видел и не слышал, но… ощущал. И пришествие Люцифера я тоже ощутил. Как и его исчезновение перед столкновением двух воплощений. И я… я даже не подозревал… — он сжал кулаки.
Мы все внимательно на него смотрели. Все, кроме мамы, готовы были на него напасть здесь и сейчас, скажи он хоть одно неверное слово, дёрнись он хоть капельку быстрее, чем должен!
Но Безымянный сидел, взгляд его был опущен, а губы поджаты.
— Да нет у меня оправданий. Глупец посчитал, что переиграет главного кукловода Бездны. Вот и всё, — печально хмыкнул он, — Я вас подставил, и сам чуть не поплатился. Простите.
