— И что будет потом? Ты хочешь, чтобы эта дрянь победила⁈

— Нет. У Азарда ещё остались способы избавиться от Сердца.

Стоп. Точно! Я что-то такое помню. Лавертия даже помогла мне вспомнить это лучше. На голубых небесах словно на экране возникла сцена из недавнего прошлого. Сулим, Изумрудные Сады. Мы с Азардом говорим, а Лавертия общается с нами через тело прекрасной девушки-гибрида.

— И чем больше эта дрянь, тем сложнее будет её сковырнуть, — произнесла Лав из прошлого. — Но даже если Михаир не успеет, то остаются еще два способа кроме прямого удара силой.

— Лав, хватит, — строгим тоном произнес маг. — Оба этих «способа»… Неприемлемы.

— Хватило бы трех, ну может быть четырех часов, — мягким, будто бы уговаривающим тоном ответила ведьма. — Что три часа в сравнении с вечностью?

Последняя фраза Лав эхом разнеслась по пустой площади, отражаясь от мраморных стен храмов и курий. Видение рассеялось.

— Почему-то оба этих способа Азарду не понравились, верно? — спросил я.

— Пойдем…

Ведьма повела меня за собой к впечатляющему храму, который был посвящён Теусу. Я заметил, что на пороге было довольно пыльно, а внутри… стало понятно, чем именно не понравился мне образ форума Рега. Пыль, запустение, все выцветшее, старое и заброшенное. Внутри храма Теуса лежали десятки скелетов. Мертвецы прильнули к статуе небесного Отца, словно в последние мгновения жизни молили его о милости.

— Это случится, если Азард сам попробует уничтожить Сердце?

— Не сам, — мягко возразила Лав. — У него есть доступ к силе, способной за несколько часов покончить с Сердцем. Однако… Девять из десяти человек по всему миру умрут. Кое-где и все десять.

— Это как-то связано с тем, что заперто во Дворце?

— И да, и нет, — уклончиво ответила Лав. — Кто выживет, а кто умрет предсказать очень легко.

Ведьма щелкнула пальцами и под потолком храма возник новый образ, а точнее целая череда картин возможного будущего. Я увидел дворец Геора в Бьорторне. Город снова расцвел хотя и казался малолюдным. На одном из балконов стоял я сам — заросший бородой воин, одетый достаточно просто. Плечи закрывал красный шерстяной плащ, под которым виднелась зеленая рубаха. И никакой брони! Удивительно. Редко я сейчас так хожу. Рядом со мной стояла Орина. Она казалась старше и была… беременна? Девушка держала меня за руку, что-то говоря, пока мы вместе смотрели на город внизу.

Следующий образ: я увидел Ноция, Гинда и нескольких эльфов, которые стояли над тушей поверженного чудовища. Какого-то водного дракона, вероятно. На фоне плескалось чистое море. По голубому небу лениво плыли пушистые облака.

Новое видение: кербрийцы возвращались домой по морю. Для них мир практически не изменился. Странная далекая война с нежитью станет лишь еще одной легендой из многих, которые рассказывают старики долгими зимними вечерами.

— Те в ком течет древняя кровь, избранники богов и чародеи выживут, — подытожила Лав. — Остальные? Их не станет. Не будет ни империй, ни больших войн.

Эпоха богов и героев. Мир без великих цивилизаций. Откат более чем на тысячу лет назад. Прощай триумвират, прощай Сенат. Но цена будет непомерно высока.

— Мне дважды предлагали пожертвовать своими людьми ради собственного благополучия. Дважды я отказался. Почему ты считаешь, что сейчас поступлю иначе?

— Потому как ты стал взрослее и видел многое, — ответила Лав. — Они умрут ужасной, мучительной смертью, но после неё… — на лице ведьмы появилась мягкая улыбка. — Обретут вечный покой и счастье. Если же они падут от когтей чудовищ Сердца… Ты сам знаешь, чем это может обернуться.

Вечные муки. Или по крайней мере крайне тяжелые и, возможно, необратимые ранения самой души. Вступление в хор проклятых призраков Севера. Участь еще хуже обычной смерти.

Лав создала для меня новый образ. Я словно летел на высоте пары километров над центральными провинциями Империи. Солнце меркло. Густой, маслянисто-зеленый ливень падал на обреченные города, на обезлюдевшие поля и расколотые горы. От земли поднимался густой, грязный туман, похожий на постапокалиптическую песчаную бурю.

Я уже видел это однажды. Прошлый раз на Севере, когда Лав открыла мне свой пророческий дар. Все элементы большого пазла начали складываться.

— Постой… Так ты с самого начала…

Лав звонко рассмеялась, потрепав меня за покрытую шрамами щеку.

— Да, — ответила она. — Я видела как сплетается паутина судьбы. Именно поэтому помогла тебе тогда оживить Сердце.

— Зачем тебе это? Ты хочешь уничтожить человечество, как Неридия когда-то?

— Нет, конечно, — с зловещим весельем ответила мне ведьма. — Неридия тогда приговорила всех, кроме Азарда. Сейчас все иначе. Я столько лет жила с вами бок о бок. Успела привыкнуть и по-своему полюбить ваш дурной род. Тысяч двести, может быть триста останется. А разве надо больше?

Наверное, мне следовало ужаснуться или испытать отвращение. Однако какая-то часть меня всегда понимала, что из себя представляет Лавертия. Зло. Зло древнее и, возможно, даже более опасное чем Ксигон. Однако Лав в какой-то момент покорилась Азарду. Прекратила сеять разрушения в открытую. Сейчас она пыталась вершить свои мрачные замыслы с помощью сложных, запутанных планов, частью которых я стал.

— Твоему другу это все очень не понравится.

— Со временем он оценит. Даже простит. И меня, и тебя. У него очень большое сердце. Не представляешь насколько. А я хорошо это знаю. Подумай, Михаир…

Новым образом под потолком храма стало мое мертвое тело, лежащее на щитах где-то в поле и укрытое плащом как Итка недавно.

— Ты же слышал предсказание Кастелиуса Орета? Он лучший из ныне живущих гаруспиков. Ты идешь к своей смерти. Сейчас на Севере или позднее в Империи. Михаир Лиардиан обречен, если только не переломить ход событий радикально. Мир людей не погибнет окончательно. Все начнется сначала и ты будешь у его истоков. Легендарный герой, основатель династии.

— Предатель. Тот, кто всех погубил.

— Этого мы никому не скажем, — лукаво ответила ведьма. — Прошлое хранит очень много тайн и хранит их надежно. Пройдут века, сменятся поколения. Людям новых времен будет плевать, кто там кого убил тысячу лет назад. Мы с Азардом это уже прошли. Правда станет легендами, ее переврут и превратят в похабные пьески.

Я посмотрел на высохшие скелеты у статуи Теуса. Одежда их давно истлела. Кости пожелтели.

— Ты уже научился жертвовать собой. Теперь начал без сожалений жертвовать своими людьми. Хорошо. Не принимай решения сейчас. Иди дальше на Север. Там ты поймёшь, что я права.

Образы сна вокруг начали таять и распадаться. Я проснулся, чувствую как браслет на руке до сих пор горит огнем.