Говорил я спокойным голосом, но Страус всё равно замялся, втянув голову в плечи. Он похлопал себя по карманам и развёл руками.

— Но у меня нет денег! Я же у тебя только неделю назад одолжил. До следующего жалования.

Ах, вот о чём речь!

Я перевёл взгляд на рыжего. Судя по тому, как тот ко мне относился, он единственный, кому я могу сейчас довериться. По крайней мере, толстяк неплохо отзывался о почившем Григории и до последнего отстаивал его имя.

— Время?

— Что время? Куда? — рыжего затроило.

— Сколько сейчас времени, я спрашиваю.

— А! Ещё часа два до смены.

— Вот! — я перевёл взгляд на Страуса и снова улыбнулся. — У тебя два часа, чтобы вернуть долг. Время пошло.

Деньги… они во все времена играли огромную роль. А я не привык чтобы то, что принадлежало мне, присваивали другие. Пусть прошлый обладатель этого тела и одолжил денег этому человечишке, но сейчас его нет. Он не я.

— Чего? Но ведь мы договаривались! — жалобно заскулил парень.

— Я аннулирую наши договорённости! По причине утери доверия к одной из сторон. Всё. Исчезни.

Честно говоря, Страуса мне было не жалко. От такого лучше избавиться сразу, например — выгнать половой тряпкой или обратить в слугу. Предпочтительнее последнее, но сейчас не тот случай, когда стоит показывать свои способности, тем более я не уверен, что у меня хоть что-то получится.

Вот рыжий — из другого теста, ему я верю. С ним можно иметь дела. А это немаловажная штука в наше время…

Но сначала надо выяснить куда я попал. Не уверен, что между нашими мирами есть связь, но всё же. И вообще, где и на каком положении я нахожусь? Если это какая-то каменоломня, а я раб, то выбраться отсюда будет проблематично, по крайней мере, в ближайшие несколько дней. Мне же нужно поскорее вернуться в родовое гнездо. Ведь оно же у меня есть? Или нет?

Погоди-ка.

Анализ воспоминаний не дал никаких подробностей, кроме как тех, что дела у моего предшественника были не ахти какими. О том же говорили и последние слова Страуса. Не удивительно, что я свёл счёты с жизнью. В смысле, он.

Скотство! Надеюсь, что хоть какие-то права в этом мире у меня остались!

Впрочем, вопросы потом. Сейчас сон и еда.

Когда поникший Страус наконец-то оставил нас наедине, я встал и принял более-менее вертикальное положение — штормило меня знатно. Успевшие закоченеть мышцы приходили в себя очень неохотно.

— Нужно доложить одноглаз… бррр… Сергею Михайловичу. Он тебя осматривал…

— В жопу Сергея Михайловича, если он живого от мертвого отличить не может, — отрезал я. Рыжий быстро кивнул. — Отведи-ка меня лучше… как там тебя…

— Игнат, — быстро вставил рыжий.

— Да, Игнат, отведи-ка меня лучше домой. Мне нужен отдых.

Парень выпучил глаза.

— Если ты имеешь в виду казармы, то отведу. Ты ж сосед Марка? Вы с ним в контрах, насколько я помню.

— Да, да. Туда, — махнул я рукой и буквально повис на оторопевшем Игнате. Лишнего от своего нового приятеля я не брал, только самую малость. Не хватало чтоб еще и он окочурился.

А вот мне и в самом деле требуется отдых. Не так-то легко обратить вспять некротические процессы, не имея в распоряжении необходимых ресурсов. В физическом плане это сопоставимо с внезапно ожившей сушеной рыбой.

Грубое сравнение, но принцип, в данном случае, такой же.

В этот момент в помещение вошёл старик. На нем был защитный комбинезон и шарообразный стеклянный шлем со множеством трубок.

Увидев, что недавний труп стоит и как ни в чём не бывало беседует с одним из парней, старик пришел в бешенство.

И не удивительно, я бы тоже разозлился. Бедолага столько времени натягивал на себя тяжеленный костюм и всё зазря.

— Ах вы ж черти! Да я вас в карцере сгною! Это Жирнов что ли послал, козлина нечесаная! Передайте, чтоб на пороге больше не появлялся, скотина — два нога! Вот давай после этого спирта!

Игнат подхватил меня под руку и под аккомпанемент матерных словосочетаний поволок обратно по коридору.

Мы ввалились в небольшую, два на три метра, комнату с раздвижными дверьми и, зачем-то постояв в ней пару минут, вышли уже в совершенно другом месте. Странная штука. По-видимому, какая-то разновидность местных порталов.

Ещё через десять минут хождений среди рядов двухъярусных коек Игнат остановился перед самодельной ширмой, рядом с которой кучей лежали чьи-то вещи.

Шторка распахнулась и перед нами появился прыщавый доходяга в штанах и какой-то нелепой рубахе без рукавов. Он недовольно посмотрел на Игната, а потом перевёл взгляд на меня.

— Ты!!!

— Да-да, я! Подвинься-ка, дружок! — я оттолкнул соседа по койке и вошёл внутрь. Не знаю почему, но опыт мне подсказывает, что это не тот человек, которого стоит держаться. А размениваться любезностями было некогда, я и вправду опасался отрубиться прямо в коридоре.

Что за хрень⁈

На той койке, которая по всей видимости, раньше принадлежала мне, лежал какой-то здоровый хмырь.

— Я так понимаю, вещи снаружи — мои вещи? — устало вздохнул я.

— Тебя списали, Гриф. Как безвозвратные потери, — развёл руками Марк, а это походу был именно он. С которым я в контрах… — А на твоё место всегда очередь была. Сам знаешь. Ты и так на нём почти два года провалялся. Можно сказать, почти что на Обелиске Силы.

Гриф! Наверное это мой позывной. Хоть не Тетерев, и то ладно. А вот с Обелиском надо бы разобраться. Что-то подобное было и в моем мире. Сила сейчас очень нужна. Её излучение я почувствовал еще на подходе.

— С этим не поспоришь, — вставил своё здоровяк. — Теперь я здесь, а вот и приказ!

С этими словами он выставил передо мной какую-то бумажку.

Не нужно обладать большим интеллектом, чтобы понять, что это липа.

Я снова вздохнул. Будь при мне все мои способности и возможности, эти оба уже давно корчились на полу, испытывая все прелести скоротечного обезвоживания. Сейчас я не уверен, что справлюсь даже с этим дрищом. И без того видно, что его физическое состояние выше моего в разы. Тем более с полухудым ядром.

Я с сожалением осмотрел свой магический потенциал внутренним взором. Да уж, ползти и ползти. Из трёх десятков сфер доступно разве что полторы — поглощение и ментальное зрение, силы которого едва хватало, чтобы покрыть ближайшие пару метров. Не густо. На остальное элементарно не хватало пропускной способности каналов и мощности силового ядра. Удивительно, что я вообще смог запустить это тело.

Что ж, вам крупно повезло, ребята.

— Предлагаю разойтись по-хорошему, ты вернешься на своё место, а я займу своё.

Жлоб недобро улыбнулся и хотел было уже встать, но внезапно выставил руки вперёд и, округлив глаза, замер.

Сомневаюсь, что этот переросток вдруг передумал со мной связываться.

Не успел я обернуться, как за спиной раздался противный скрежещущий голос.

— Интересно! И вправду живой. Рядовой Пугачёв! На выход! У нас предстоит долгий и тяжёлый разговор.

В проходе стоял здоровенный мужик с одним единственным глазом и протезом вместо правой ноги. По-видимому, это и есть Сергей Михайлович, тот самый, что зафиксировал дату, время и место смерти моего невезучего донора.

Чуть в стороне топтался Страус. Он по-крысьи морщил нос и как девка теребил пуговицу кителя.

Нажаловался, сучёныш⁈ Ничего, с тобой у меня будет отдельная, приватная, беседа.

Я повернулся вполоборота и не отрывая взгляда от одноглазого, процедил.

— К моему приходу кровать освободить, бельё поменять. Мои вещи отчистить и сложить, как было. Приду — проверю.

Одноглазый скосил в улыбке рожу, и ловко развернувшись на протезе, добавил.

— Сомневаюсь, что тебе вообще понадобится койка.

Глава 2

Не знаю, что себе возомнил этот человеческий обрубок, но он как ни в чём не бывало уселся в свой тряпичный трон и уставился на меня единственным глазом.

Нас разделял длинный дубовый стол с обтянутой красным сукном столешницей и резными боковинами. На столе кроме книжицы и светящегося шара на ножке с прибитой к стене верёвкой, лежала развёрнутая карта. Вот она бы мне не помешала. Картография — одна из первых наук, что я познал ещё в детстве.