Она заколебалась лишь на мгновение, и этого времени хватило, чтобы он отразил удар, ударив винтовкой ей по запястью. Нэнси двинула ему в челюсть левой рукой, но потеряла равновесие и упала. Охранник подмял её под себя, обхватил её руку с ножом и приставил к горлу. Он был сильнее – Нэнси чувствовала, как сталь всё сильнее давит на кожу. Ещё один удар молнии – она взглянула ему прямо в глаза. В них отразился шок – он понял, что прижимает нож к женской шее. Ему было ещё страшнее, чем ей.

Снова загремел гром. Она не слышала, как щёлкнула винтовка Форнье, зато почувствовала, как у немца расслабились конечности, и ей на лицо полилась его кровь. Тардиват подбежал, когда она уже выбралась из-под его тела и встала на ноги. Пригнув головы, они прошли через ворота и бросились по траве к зданию. Неожиданно открылась дверь, и они вжались в цементную стену. Немецкий офицер вышел на крыльцо и, моргая, всмотрелся вдаль, держась за кобуру. Молния осветила территорию, и он вздрогнул, увидев тела охранников.

– На нас напали! Зови подкрепление! – закричал он, забежав назад.

Из гнезда Форнье раздался ещё один выстрел, на этот раз не в унисон с громом. Немец рухнул на спину прямо в коридоре. Нэнси отлепилась от стены, перешагнула через его тело и пошла налево, в генераторную. Там воняло маслом и стояла уродливая тёмно-зелёная железная махина, вся увитая толстыми трубками, похожими на мышцы, и ведущая сама с собой тихий прерывистый разговор.

Закрыв за собой дверь, Нэнси испытала настоящее наслаждение. В тренировочном лагере им показывали, куда закладывать взрывчатку в подобных генераторах. Она взяла три тротиловые шашки по полкилограмма, заложила их под днище, взяла зажигательную трубку на четыре минуты и сжала кончик. Время пошло.

С улицы донёсся звук взрыва, который никак не спутать с громом. Оглушительный удар, грохот подорванного бетона, взлетевшего в воздух и ударившего в стену, металлический лязг – огромная вышка заколебалась, и здание задрожало. Из-за закрытой двери доносился чей-то голос, выкрикивающий в телефон приказы. На улице слышались выстрелы. Она подняла голову, подтащила стул и подпёрла им дверь, а затем разбила окно. У неё ещё оставалось три минуты.

Не успела она разбить стекло, как внутрь влетела пуля и отскочила от металлического каркаса генератора. Нэнси тут же пригнулась, закрывая голову, и услышала, что пуля застряла в стене над её головой. Она решила рискнуть. Выключила свет, натянула на руки толстые шерстяные рукава, чтобы не порезаться, и выпрыгнула из окна под пронзительный визг следующей пули. Снаружи прогремел второй взрыв, и снова послышался лязг металла. Две из трёх опор разрушены. В свете молнии она повернулась и увидела, что вышка накренилась, стоя теперь на одной оставшейся опоре. Времени мешкать больше не было. Она побежала на юг, в направлении дыры, которую Матео должен был проделать в заборе.

Две минуты. Молния. Она увидела искомую лазейку и кинулась к ней, но кто-то набросился на неё сзади, и она упала. Извиваясь, она пыталась отбиться ногами. Это был второй охранник – он был старше, тяжелее и явно сильнее.

Она достала нож, но он молниеносно ударил её по запястью, выбив его из руки.

Одна минута. Чёрт.

Он неуклюже распластался поверх её тела, схватил за горло и отстранился, когда она попыталась дотянуться до его глаз. Дышать становилось все труднее, и в глазах начало темнеть. Бейся, Нэнси. Она попыталась ударить его в живот, но толстый мундир служил ему надёжной защитой.

Тротил в генераторном помещении взорвался с такой силой, что под ними затряслась земля. Охранник ослабил свой хват и под ударной волной склонился ниже. Теперь он был в зоне досягаемости. Этого шанса она и ждала.

Торцом ладони Нэнси ударила его ровно туда, куда и планировала, – в трахею. Он даже не успел закричать, только выдохнул, скорчившись от шока и боли. Она столкнула его, и прогремел ещё один взрыв – от закладки Тарди в комнате с передатчиком. Из разбитых окон повалил дым, языки пламени облизывали то, что осталось от крыши. За спиной взревел мотор, и, повернувшись, она увидела старый армейский автобус, который ехал по траве прямо на неё. Она достала револьвер.

– Капитан! Залезайте! – Она услышала знакомый испанский акцент.

С пассажирского сиденья к ней протянулась рука. За рулём сидел Тардиват. Дважды её просить не пришлось. Схватившись за запястье Матео, она встала на колесо, и он втянул её внутрь.

Тардиват переключил передачи и под обстрелом выехал за ворота. Там он выключил фары и дал по газам. За ними прогремел ещё один, последний взрыв. Нэнси побежала в конец автобуса и из заднего окна увидела, как оторвался последний стальной канат и радиовышка упала прямо на одноэтажное здание, превратив его в руины и перекрыв проезжую часть.

Тарди снизил скорость и снова включил фары, чтобы подобрать Форнье, который с радостным криком бежал по склону, размахивая винтовкой. Они захватили его, Тардиват набрал скорость, и автобус исчез в грозовых облаках.

32

Состояние автобуса после обстрела оставляло желать лучшего – он вздыхал и стонал, а у начала последнего подъёма к лагерю и вовсе сдался. Они спихнули его с дороги, забросали ветками и до дома добрались уже пешком. Ливень прекратился. Оставшиеся маки, как заботливые родители, ждали их под брезентовыми навесами, с которых капала вода.

– Эй вы, черти! Мы дома! – крикнул Форнье. – Все!

В ответ раздались радостные вопли. Воодушевление Форнье растопило атмосферу страха и сырости. Денден чуть не задушил в объятиях Нэнси. Все стали жать друг другу руки, хлопать по спине, испанцев трепали по волосам и били по плечам. Они выглядели очень счастливыми. Форнье достал из своего личного тайника ящик вина и под аккомпанемент дождя снова и снова рассказывал, как всё происходило, а остальные слушали, выпучив глаза.

Нэнси пила вино и смотрела на всё распалявшегося Форнье. Рассказчик из него был замечательный.

– Я держал её на мушке, ребята, но они постоянно перемещались, да ещё деревья заслоняли обзор – я вообще ничего не мог поделать! – И он в лицах изобразил, как всматривается в темноту, стирая с глаз струи дождя. – И я такой думаю: «Чёрт, её же сейчас задушат, а ведь она только-только начала мне нравиться. Сейчас этот толстый фриц её задавит до смерти». – Он сделал паузу, чтобы аудитория успела посмеяться. – И тут – бах, прямо у неё за спиной взрывается генератор. Фриц слегка опешил, и тут – бах, она его бьёт, как чёртова кобра! Честное слово. Правой рукой ему по шее, и он готов! – Тут раздались одобрительные вопли. – Она одним ударом этого крупного немца уложила. Я думал, у него сейчас голова отлетит и по дороге покатится – бэм, бэм, бэм…

Все смеялись. Форнье выставил вперёд руки, в одной из которых держал бутылку, и посмотрел справа налево. Они все подались к нему, и он заговорил чуть ли не шепотом.

– Я думал, это было жёстко, – показал он на след от ожога на щеке, который она оставила ему окурком, а потом снова закричал, как комик со сцены: – А выходит, это был просто нежный поцелуй!

И все загалдели и стали поворачиваться к Нэнси. Форнье поднял бутылку, показывая на неё.

– Так что, мальчики, делайте уроки! Капитан Уэйк!

Они все подняли свои кружки и котелки, и Нэнси тоже подняла свою полупустую бутылку, принимая комплименты.

– Эй, Денден. Как думаешь, теперь нам лучше будет слышно «Радио Лондон»? – спросила она.

– Не сомневаюсь!

Он включил его и продемонстрировал отсутствие помех. По счастливому совпадению в эфире звучал новый гимн маки. Половина юношей вскочили на ноги, обнялись и стали крутиться вокруг друг друга. Нэнси не могла понять, танец это или борьба. Наверное, они и сами не смогли бы ответить. Она посмотрела на них несколько минут и вышла из-под брезента. Воздух после прошедшего ливня был прохладным и свежим. В небе висел растущий месяц. Она посмотрела на свои руки.

– Вы впервые убили человека? – спросил Тардиват, тоже отошедший от толпы.