– Да, как раз в этот момент я её и увидел, – равнодушным, даже скучающим тоном сказал Тардиват.

– Сука, – сказал Гаспар и завёл назад кулак. У неё не было возможности защититься. Ещё одна вспышка боли, затем тишина.

Когда она пришла в себя, рядом был Тардиват. Они по-прежнему были в сарае, но уже вечерело. Она заметила, что у стен валяются старые коробки и сломанная мебель. Значит, вот где заканчивают свои дни сломанные и бесполезные вещи. Кто-то – возможно, Тардиват – развязал ей руки и ноги и накрыл одеялом. Увидев, что она открыла глаза, он протянул ей флягу. Она жадно приникла к горлышку, напилась, поблагодарила и вернула её. Он кивнул, забрал флягу и достал из нагрудного кармана её обручальное кольцо.

Нэнси протянула руку, и он положил кольцо ей на ладонь. В Лондоне ей пришлось бороться за право взять его с собой – сначала с безбородым лейтенантом, а потом и с длиннолицым секретарём. Слава богу, Анри не сделал на нём гравировку и не купил что-то вызывающее. Кольцо в честь помолвки, усыпанное изумрудами, она потеряла при побеге из поезда, но это простое золотое кольцо всегда было у неё на пальце. Нэнси хорошо помнила прикосновение холодных длинных пальцев Анри, когда он надевал его ей в здании ратуши в Марселе. Его игривый и тёплый взгляд. И вот она снова его надела. Возможно, им не нужно было жениться. В самом начале их романа они жили вместе, и для слуг и знакомых она и так была мадам Фиокка. Сначала они хотели подождать, когда кончится война, но потом терпение их покинуло, они назначили дату и организовали вечеринку. Почему? По радио Би-би-си они услышали новости об ожесточённых боях в России, а через некоторое время её чуть не задержали, когда она везла документы из Тулузы. Они решили больше не ждать.

– Я могу отвести вас на ферму, где вы сможете переночевать на кровати, – сказал Тардиват. – И знаю радиста в Клермон-Ферран. Он, скорее всего, сможет передать от вас сообщение в Лондон. Вы сможете спланировать побег.

– Я никуда не собираюсь убегать, Тарди, – покачала она головой.

– Они вас все равно убьют, капитан Уэйк. Придумают какую-нибудь другую легенду – мол, да, она добралась, но её убил патруль, или что-то в этом роде.

– Зови меня Нэнси. Где мой рюкзак?

Он кивнул в его сторону. Она встала. Рюкзак явно перерыли и покидали обратно вещи в беспорядке. Сумочка была на месте, и деньги тоже. Странно. Значит, Гаспар хочет сначала разработать новый план, а потом уже что-то делать. Она вытащила вещи и аккуратно их сложила: две вышитые ночные сорочки, красная шёлковая подушка, сменное бельё, простой комплект одежды, который могла бы носить местная домохозяйка среднего достатка, туфли на каблуках – на случай, если придется ехать на поезде или выйти в один из соседних городов, расчёска и косметика. Она начала приводить в порядок свой внешний вид и смыла кровь носовым платком, намочив его водой из фляги Тардивата. Порез на лбу был длинным, но неглубоким, прямо у линии волос. Швы не понадобятся.

Накладывая помаду V for Victory, глядя в пудреницу, подаренную Бакмастером, она заметила, что Тардиват что-то делает с парашютным шёлком.

– Шьёшь для жены?

Он кивнул.

– Тебя не мучает чувство вины за то, что ты оставил её одну?

– Это Вторая мировая война за последние двадцать лет, – сказал он, не отрываясь от шитья. – Мы все несём за это вину.

Она подняла подбородок и оголила зубы, чтобы проверить, не попала ли на них помада. Всё было в порядке.

– Каким образом они меня убьют, как ты думаешь?

– Они знают, что вы подготовлены. Возможно, сделают вид, что решили помириться, а сами убьют вас во сне, – сказал он так, словно они обсуждали нечто малозначимое.

– Поблизости есть другие отряды маки? Могу ли я ещё с кем-то поговорить?

– Есть человек по фамилии Форнье, на верхнем плато, около Шод-Эга. Это по ту сторону равнины. Они с Гаспаром не дружат. Но у него всего пятьдесят человек, и они совсем дикари.

Нэнси размяла плечи. Боль в руках не утихала, а на боку точно будут синяки. Голова кружилась, и она плохо соображала. Пошли они к чёрту!

– Отведёшь меня к нему?

– Сейчас? – спросил он и начал собирать шитьё.

– Через пару минут. Хочу сначала поужинать с хозяевами.

Вокруг главного костра собралось около ста маки. Они склонились над жестяными мисками, в которых находилось какое-то зловонное варево, которое они брали из импровизированного общего котла. Гаспар сидел у огня на каком-то ящике, а его бойцы собрались вокруг него, словно ученики. Он сразу же её заметил, и постепенно все взгляды тоже устремились на неё.

От группы отделился сидящий в ногах у Гаспара мужчина, взял у повара тарелку с тушёным блюдом и понёс ей. Он был симпатичен, молод – возможно, лет двадцати пяти, с огромными карими глазами и спортивной фигурой. Низко поклонившись, он по-театральному эффектно подал ей блюдо.

– Мадам, простите нашу грубость. Мы так долго живём вне общества, что уже забыли, как нужно обращаться с леди.

Было видно, что Гаспар смотрит и усмехается. Красавчик продолжил:

– Эта размазня недостойна ваших губ, а наши разговоры – ваших ушей.

Нэнси всё ещё не брала у него тарелку, но улыбнулась – тепло и благодарно, с игривой V for Victory от Элизабет Арден на губах.

– Благодарю вас,?

– Меня зовут Фран, мадам.

– Фран! Как это мило с вашей стороны, – сказала она, дотронувшись до его руки.

– Я достал бутылку приличного вина. Возможно, оно поможет проглотить эту еду. Позвольте мне развлечь вас у себя в палатке.

– Как мило! – тихо проговорила Нэнси, а потом добавила голосу громкости. – Значит, новый план заключается в том, чтобы усыпить меня, задушить и своровать мои деньги?

Фран захлопал глазами.

– Мадам, я…

– А если вдруг Лондон начнёт спрашивать, сказать им, что я ушла в лес и меня съели волки, как Красную Шапочку? Боже, как же вы глупы! – Она выхватила у него миску, перевернула её у него над головой и выбросила ему под ноги. Он охнул и стал вытирать глаза.

– Сука.

– Именно так, но, пока я здесь, вы будете звать меня «капитан Уэйк», потому что я это звание заслужила, пока вы тут дурью маялись в лесу. Где у вас отходные пути? – повернулась она в сторону Гаспара. – Где караул? Даже девушки-гиды лучше бы организовали лагерь. У вас слишком много людей на открытом пространстве, и вы без понятия, чем их занять, кроме таскания чужих овец. Вы здесь с немцами собрались воевать или что?

Они смотрели на неё – молча, обиженно. Она подошла к Гаспару, так и сидящему на ящике. Он взглянул на неё, не переставая жевать тушёнку.

– Я иду на плато. И через месяц люди Форнье станут самым хорошо вооружённым и тренированным отрядом в радиусе восьмидесяти километров. А вы и есть, и всегда будете просто шайкой дилетантов. – Она снова заговорила громче, чтобы её слышали все: – А когда вам надоест голодать и шататься здесь без дела, приходите и присоединяйтесь ко мне. Пока же – катитесь ко всем чертям!

И она смачно плюнула в тарелку Гаспара окровавленной слюной, вернулась в сарай, взяла свои вещи и пошла в гору, не оборачиваясь. Зайдя в лес, она остановилась и прислонилась к молодой берёзе. Обе они дрожали на ветру. Шаги. Один человек. Зажглась спичка, и она увидела Тардивата, зажигающего сигарету.

– Вы не той дорогой пошли на плато, капитан, – тихо сказал он.

– Если бы я стала спрашивать дорогу, уход получился бы не столь эффектным, – ответила она, пытаясь скрыть своё облегчение от того, что он пришёл.

– Да, наверное, – улыбнулся он. – Ну и ладно. Если пойдём здесь, придётся сделать небольшой крюк в пару-тройку километров. Вы готовы?

– Я готова.

24

Ева Бём была уверена, что её обманули. У женщины, продавшей ей два чемодана, в которые она сейчас складывала вещи для возвращения в Берлин, был характерный французский взгляд – неприветливый и высокомерный. Она всё чаще и чаще испытывала его на себе, когда жители Марселя слышали, как она еле говорит на французском с немецким акцентом. Цена явно завышена. Сомнений быть не может. Скорей бы уже домой.