Рассматривая ноги и руки, Никита с какой-то даже тревогой вспомнил, что у него же рак легких, но почему же в груди ничего не болит, а в горле ничто не давит? Он даже специально покашлял. Обычно, даже глубокий вздох отдавал болью куда-то в левый бок и в затылок, а сейчас даже от покашливания он не почувствовал ничего, – только короткое, слегка вибрирующее, эхо прокатилось по помещению, где он находился и все. Почему-то этот звук привел его немного в себя, и Никита только сейчас заинтересовался тем местом, где он сидел на полу, прижавшись к стене. Он огляделся вокруг, но ничего особенного нигде не обнаружил. Сам зал, весь какой-то обтекаемый, без углов, имел форму круга с уходящим вверх сферическим сводом. И пол, и стены, которые плавно переходили в купол, были будто бы вырезаны внутри огромного камня: нигде никаких видимых швов, трещин, сколов. Не было никаких ни окон, ни дверей, если, конечно, не считать переливающийся фиолетовыми оттенками портал, возле которого Никита сидел. Все еще не уверенный в том, что его руки – действительно его, он потрогал поверхность пола. Чувствительная кожа сразу уловила приятное тепло, исходящее от неизвестного материала, на ощупь похожего почему-то на твердый школьный ластик. Также Никита отметил тот необычный факт, что свет льется не откуда-то от спрятанных светильников, а излучался равномерно необъяснимым способом непосредственно полом, стенами и потолком.

Никита еще раз оглядел почти пустой зал, где кроме какого-то странного малозначительного объекта в самом центре помещения, внешне похожего на что-то среднее между школьной одноместной партой и спортивным тренажёрам для накачивания поясничных мышц, ничего не было. Он встал на ноги, приятно удивившись тому факту, что коленные суставы перестали ныть, и направился к этому объекту. Подойдя поближе, Никита про себя отметил его сходство со специальным эргономическим сиденьем плиточника, которое ему удалось увидеть, и даже поработать с ним в США во время своей эпопеи, связанной со строительством домов. Только одна деталь, вернее, даже две, – в виде коротких труб длиной чуть больше ширины ладони и диаметром с четыре-пять сантиметров, сделанные из металла, – смутили Никиту своим странным симметричным положением по бокам этого сиденья. Они висели неподвижно прямо в воздухе, примерно на уровне пояса! Никита, заинтересовавшись, вначале изучил каждую из этих трубочек, заметив легкое подобие движения светящейся пыли по их торцам, причем с одной сторон эти пылинки как бы истекали наружу, исчезая почти сразу после покидания полости, а с другой же, наоборот, появляясь из ниоткуда, эти пылинки втекали внутрь. Никита ради интереса схватил одну из этих труб и попытался сдвинуть с места – никакого даже шевеления, будто бы она приварена невидимым швом к невидимой стене. Тогда он стал водить руками сверху, снизу и по бокам, пытаясь найти нечто, что держало бы на месте эти необычные предметы, но ничего такого не обнаружил.

Никита, обескураженный этими кусками труб не в меньшей степени, чем метаморфозами своего организма, облокотился на поверхность устройства, которая по виду напоминала сиденье, приставил ноги к мягким бежевым, в цвет пола, подковообразным упорам, которых было по четыре штуки на каждую ногу, и разместился на самом сиденье. Между ним и трубами, которые все так же продолжали висеть неподвижно в воздухе, оставалась еще, чуть искривленное по краям, некое подобие спинки стула, по-видимому, предназначенное для упора на него грудью. Никита лег на него и тут же почувствовал, как вся конструкция пришла в движение. Он даже не успел среагировать или испугаться – ему просто стало сразу же невообразимо удобно от того положения его тела, которое оно приняло вследствие самопроизвольного корректирования всех упоров и сиденья на устройстве, причем его ладони очутились в таком положении рядом с кусками труб, что он подсознательно схватился за них.

И сразу погас свет в зале… или в глазах стало темно? – Никита никак не мог сообразить. Несколько мгновений, в состоянии легкого оцепенения, он пытался анализировать внезапное преобразование пространства вокруг и свои ощущения в нем, явно осязая, что он не спит и находится в полном здравии и в сознании. Вглядываясь в темноту, Никита боковым зрением обратил внимание на неведомый тусклый желтый кружочек внизу в стороне. Почти одновременно он заметил еще и тот факт, что темный экран, который вдруг якобы опустился перед ним, он весь в каких-то мелких пятнах. «Боже мой! – мелькнуло в голове дикая мысль. – Так это же звезды! Но как я могу видеть звездное небо из-под земли?.. А этот тусклый круг – солнце?! Но почему оно тогда не слепит мне в глаза?» Словно в подтверждение его догадке, откуда-то справа прямо перед ним, на фоне статичного звездного неба, появился движущийся фантастический объект. Заострив внимание на нем, Никита поразился еще больше: на небольшом расстоянии от него, в абсолютной тишине, двигался спутник. То, что это был именно спутник, не было никаких сомнений: какие-то торчащие разного вида антенны, растопыренные панели солнечных батарей и, самое главное, флаг Китая на корпусе объекта – все это свидетельствовало о правильности его умозаключения. Пытаясь рассмотреть получше этот спутник, Никита сделал легкое движение руками, все еще чувствуя в своих ладонях приятное тепло от загадочных труб, но при этом, не видя их перед собой. Тут же он невообразимым способом оказался непосредственно рядом с искусственным космическим телом, что было просто поразительно, так как теперь вдобавок ко всему он словно бы закрепился к этому спутнику, а звездное небо и желтое пятно еле заметно стали двигаться. Пораженный всеми этими видениями, Никита самопроизвольно разжал руки и, синхронно с этим, его миражи исчезли, а он оказался снова в загадочном зале.

Никита долго смотрел то на свои руки, то на диковинные трубы, все также левитирующие в воздухе, время от времени бросая взгляд на своды помещения, словно пытаясь разгадать тайну только что мелькавшего перед ним «кино». Затем он встал со своего ложемента, причем с некоторым сожалением – уж очень удобно и приятно было на нем сидеть, полулежа, наклонившись грудью вперед на облегающий спереди упор, – обошел вокруг таинственную конструкцию и снова нагромоздился на прежнее место.

Никита не мог достоверно знать о том, что смертельная болезнь исчезла сама по себе, но он явно ощущал, что ничто нигде внутри не болит, нет никакой тяжести в груди, нет одышки… Постепенно Никита начинал догадываться о том, что он чудесным образом выздоровел. Правда, при этом время от времени все же начинал сомневаться: живой он до сих пор или находится в ином мире?

В глазах Никиты пробежала лукавая искорка мальчишеского азарта.

– Если передо мной было звездное небо с солнцем, то, что же было за моей спиной? – прошептал он вслух и взял в руки трубки.

Снова в зале стало темно. Увидев перед собой уже знакомую картину, Никита, чтобы понять принцип «управления», медленно стал двигать ладонями – трубки, которые были зажаты в них, легко поддавались, хотя, когда он пытался сделать то же самое, находясь вне «кресла», не получалось никак. «Управление» оказалось довольно простым: эти штучки, которые были зажаты в его ладонях, словно становились одним целым с его сознанием, то есть они помогали осуществить то движение, которое он желал совершить. Хотя, слово «движение» применять в данном случае было не совсем корректно, так как Никита чувствовал отчетливо, что его тело все также продолжает находиться неподвижно на этом подобии сиденья «для укладки плитки», как чувствовал тактильно и находящиеся в его руках предметы. Каким-то непостижимым для ума способом, как только он, разместившись на устройстве, брал в руки загадочные трубки, так сразу у него отключались глаза, а его сознание переподключалось на некое подобие «видеокамеры», находящееся в космосе. И действительно, когда Никита понял принцип работы «аппарата» и плавно повернулся назад, то изумлённо ахнул – прямо перед ним во всей красе находился земной шар. Почти сразу же, в окаймлении тумана облаков над Уралом и Восточной Сибири, он заметил характерную, пусть и не слишком отчетливую, линию Енисея. Никита захотел немного сместиться на юг, и вот почти мгновенно, словно бы он подвигал компьютерной мышкой по столу, перед ним раскинулся Индийский океан. Вот слева – Африка, чуть справа – полуостров Индостан, а прямо перед ним – Аравийский полуостров!