– Не нужно, пусть живут.

Катя продиралась дальше. Сухие ветки трещали, трава скрипела, бурундуки так и прыскали из-под ног в стороны. Сверху то и дело на голову сыпалась древесная труха. Катю ничего из этого остановить не могло, она только изредка замедлялась, трясла головой, поправляла мешок и двигала дальше.

– Ещё чуть-чуть! Вон за теми кустами. Вот!

Придерживая руками рюкзак, Катя рванула вперёд и выскочила из плена кустов на берег озера. Дашка выбралась следом, потрясла ногой, чтобы отцепить приставшую ветку. Глаза не могли оторваться от озера, к которому они вышли.

Оно было неправильно формы, изогнутое, словно нарисованная капля воды.

Светлое, красивое озеро в опушке из трав и деревьев.

– Раздевайся.

Катя оставила рюкзак с мешком на траве и стала сбрасывать с себя одежду. Вжик – кофта слетела, следом штаны, футболка, кроссовки она с ног просто стряхнула.

– Зачем?

– Так проще.

– Не хочу я раздеваться!

– Ну как хочешь.

Катя уже осталась в одном белье: в серых трусиках и белом лифчике. Она прошла два шага и вступила с берега в воду.

– Иди становись рядом.

Дашка поморщилась, смотря как у Катиных ног со дна к поверхности поднимается чёрная муть.

– Там же тина. Она брр какая противная. Не хочу я в грязь голыми ногами лезть.

Катя не спорила, только недовольно сказала:

– Ладно! Снимай что можешь и становись рядом на траву.

Подумав, Дашка всё же большую часть одежды сняла, кроме белья оставила только футболку. Подошла к Кате и, как велено, встала рядом на берегу.

Кожа у Кати была усыпана родинками. Такие крошечные рыжие пятнышки на белом фоне, особенно густо разбросанные на предплечьях и на груди.

– Теперь открывайся и бери сладу. Много. Не бойся, я остановлю, когда нужно будет.

– Зачем?

– Давай, давай, – Катя словно не слышала. – Делай, что говорю.

Соблазн был велик. Всё равно что сладкоежке предложить зайти в кондитерскую и съесть столько сладостей, сколько влезет.

А собственно, зачем отказываться? Она вроде не на диете.

Дашка закрыла глаза, вздохнула полной грудью. Не было страха, боли или тоски. Всё отдалилось. Весенний солнечный день, лес, где безопасно, а рядом сестра-ведьма. Лучшего и быть не может.

Сашка? Тут же пришёл в голову вопрос. Дашина улыбка померкла, но не исчезла. Наоборот, она решила, что не станет портить такой чудесный день. Сдохнет, но не испортит!

Зато слада хлынула в неё волной. Словно энергетик, пропитала собой каждую клеточку тела, за спиной будто крылья выросли. Дашка раскинула руки, выгнула спину и запрокинула голову. Слада набросилась на неё, словно была живой и голодной, пронзила миллион раз и вырвалась из груди, уходя вверх, к небу.

– Хватит!

Дашка еле расслышала. И пыталась остановиться, честно пыталась, насколько позволяли размякшие мозги. Но не смогла. А потом в одно мгновение погрузилась в холодную воду.

Вода тут же хлынула в нос и в рот. Дашка сжала губы, зажмурилась и забилась, пытаясь всплыть на поверхность.

Подожди. Всплыть? Но она стояла у берега! Там воды и по колено не будет!

Дашка била руками, раздвигая толщу воды. Кстати, плавать она не умела. Оказавшись на воздухе, она разлепила глаза и от паники чуть снова не ушла под воду.

Она была вовсе не у берега, а на самой середине озера. Как? Как она могла сюда попасть?

– А теперь обернись!

Рядом мелькнуло что-то большое и серебристое.

– Дашка! Обернись!

Она испуганно повернула на голос голову.

– Да нет же! Как я.

В лицо полетели брызги. Дашка зажмурилась. Тут бы не утонуть. Нашла время играться!

– Давай!

– Да чего ты от меня хочешь? Как я вообще… ты что, в воду меня сбросила? – Отплёвываясь, закричала она.

– Обернись, Даша.

Словно чужой, строгий голос в голове.

Катя замерла напротив. Только голова торчала из воды, словно тело совсем не двигалось. Мокрые волосы тёмной ржавчиной облепили голову, зелень из глаз испарилась. Ушки… у неё были не человеческие уши.

Катя улыбнулась и стала подниматься из воды, словно висела на верёвке. Мгновенно на солнце сверкнул сверкающий рыбий хвост – и Катя с грохотом нырнула.

Дашка всегда думала, что сбрасывать сладу можно только так, как говорила мама – с болью в холодной воде. Но кажется, Катя делала это иначе?

Потом всё случилось само собой, словно тело знало, что делать. Раз – и Дашка почувствовала себя округлой и резвой, и на воде держалась, словно в ней родилась.

Катя взмахнула рукой – между пальцев у неё выросли прозрачные перепонки. Потом повернулась и показала кончик хвоста. Настоящего рыбьего хвоста большого такого размера.

Дашка изогнулась, чувствуя, как вдоль тела струится вода. Она ощущала её не как раньше – тело окутала слада и отразилась в среде, в которую попала. Изменила Дашку под эту среду.

Катя молча нырнула, оставив на воде большие круги. Дашка, не закрывая глаз, нырнула за ней следом.

Под водой всё было иначе. Очень тихо, иные звуки, похожие на далёкий грозный гул. Толща воды пронизана мельчайшими частичками, будто воздух на солнечном свету пронизан пылью. Тёмное дно далеко под ногами. Юркие небольшие рыбки. Длинные редкие нити водорослей.

Это было чудесно! Даже разговаривать не нужно было, обе кружили вокруг друг друга, словно танцуя. Волосы только мешали, жили своей собственной жизнью.

Дашка совсем потерялась, и во времени и в пространстве. Вода стала ближе, чем воздух. В ней можно было парить бесконечно!

Неизвестно сколько времени спустя Катя почти волоком вытащила Дашку на берег и уронила в траву. Надо головой синело небо, все мышцы расслабились как после хорошего массажа, птичьи трели звучали резко, будто птицы на ухо орали.

– Что это было? – Пробормотала Дашка, хлопая мокрыми ресницами. Кожу холодил ветер, она мгновенно покрылась мурашками.

– Так и знала, что ты ни слышала ни разу! Всё просто. Окунёшься в сладу и в озеро – станешь на время русалкой. – Катя сидела рядом, выжимая волосы.

– Я не знала.

– Конечно, не знала. Жила поди в городе, там особо не поплаваешь. А я в деревне всю жизнь, раздолье… Твои слова, как ты в ванной сладу сбрасываешь, жутко слушать.

– Мама говорила, другого способа нет.

– Привирала твоя мама.

Катя откинула волосы, задумчиво осмотрела поднятые Дашкины коленки.

– Ты слабая. Я не с упрёком говорю. Как ведьма слабая совсем. Слухи ходят, от Служителей дочери рождаются сильными, но это явно не про тебя. Я слышала, другие ведьмы болтали, что Галка, твоя мать, вовсе и не от Служителя тебя родила. Теперь думаю, может и правда. А ты чего хотела бы?

– Вы болтали про меня? – удивилась Дашка. Она всегда была уверена, что всем вокруг на неё наплевать. Ну, кроме бабушки. Соседям, коллегам, даже девчонкам, с которыми она поддерживала связь ещё со времён общаги. По большому счёту им было на неё наплевать. Исчезни Дашка, они не особо расстроятся. Вот она исчезла, наверное, только на работе и заметили, когда она в свою смену не вышла.

А тут, оказывается, в ведьмовской среде о ней все знают и говорят.

– Болтали. Ведьме только волю дай кости кому помыть! Особенно своим. О ком ещё говорить, как не о своих? Но ты не думай, мы только между собой сплетничаем, а чужим ни слова!

– Я не думаю.

– Да конечно! Вон как покраснела.

– Холодно просто.

– Белеют от холода.

Катя вскочила и встряхнулась, как собака, капли так и полетели в разные стороны.

– Ну всё, хорош валяться, пошли.

Дашка сглотнула. Она была полна чем-то прекрасным и светлым. Волшебством?.. Когда-то она считала волшебством совсем другие чувства.

– Вставай!

Ничего не остаётся, придётся вставать. Дашка сняла мокрую футболку и бельё, натянула костюм прямо на голое тело. Мокрые волосы собрала в хвост, иначе по словам Кати она зацепиться ими за кусты, когда они будут выбираться на дорогу и останется вовсе без волос.