- Как думаешь, «Святогор» успеет? - спрашивает Кейси.
- Успеет, - без тени сомнения говорю я.
Вдруг эфир разрезает голос Филиппа. Мы возвращаемся, их бот идет позади нас и первым получает информацию с радаров.
- Корабли Алдарисов вплотную подошли к Леонидам! Они не собираются их обходить!
Подразумевалось, что крысы не попрут напролом сквозь бешеный, неведомо кем запущенный, каменный поток. Алдарисы должны были обойти Леониды либо над, либо под плоскостью относительно нас. Это заняло бы часов пять.
- Что они делают, Филипп? - спросил Кейси. Вопрос риторический. Ответ невероятен, но возможен лишь один.
- Они расстреливают поток и идут насквозь! Представляешь? Там уже вакуум, наверно, кипит! - доносится до нас горячий голос Филиппа.
- Я подсчитал, они сэкономят четыре с половиной часа, - вмешался спокойный японец. - Есть вероятность, что они потеряют один или два крейсера, но пройдут поток. Они нас заметили и стали действовать на опережение. Похоже, у них и мысли не было, что человечество выставит противометеорные патрули.
- «Святогор» не успеет, крысиные корабли быстрее, - подвел итог Кейси.
В космос не пускают никого ниже офицера, так что ребята подобрались ответственные и толковые. Среди всей четверки нашивки полковника лишь у меня.
Думаю секунды две. Весь мой боевой опыт - безжалостные выкладки на плацу, тренировочные полеты в ближнем космосе и год командировок на патрульном. В общем, десять лет службы, если считать те пять, что я провел в Международной Космофлотской Академии.
Еще мальчишкой я ждал инопланетного вторжения и представлял себя спасителем человечества с обложки фантастической книжки: дымящийся бластер в руке, красотка под мышкой и нога на трупе зеленого врага. Сейчас я готов выпороть того эгоистичного паренька.
- Принимаю на себя боевое командование по штатному расписанию, - четко сказал я и активировал сигнал экстренной тревоги. До этих слов оба бота были независимы друг от друга и подчинялись только «Святогору».
Красный круг поселился в правом верхнем углу экрана кокпита. Вдолбленные в каждого космонавта рефлексы не дадут лишний раз промедлить - символ экстренной опасности подогревает лучше любого адреналина.
- Бот «Беспощадный», принял! - тут же, словно этого и ждал, отозвался Ким. Все правильно. Хоть пилот и Филипп, старшие нашивки у японца.
- Разворот на 360 градусов и подготовиться к атаке.
- Принял! - отозвался Филипп.
Я тронул джойстики и наш с Кейси бот тоже начал разворот.
Крысы сейчас застряли в метеорном поле. Залп может замедлить движение Алдарисов. Весь наш торпедный запас - по сути, минута работы для защитных лазеров крейсеров. Тем более торпеды долетят до крыс, когда они практически пройдут Леониды. Но, кто знает, вдруг именно наши торпеды станут роковыми?
Я думал минуту. В голове крутилась глупая, но неизбежная мысль. А что, если у Алдарисов нет ни малейшего намерения вступать с человечеством в конфликт (по-честному - стирать с карты Галактики)?
Иногда, конечно, есть вещи, с которыми трудно поспорить, даже если очень хочется не верить.
Я решил. И пускай нас осудят потомки.
Пальцы сами откинули крышечку кнопки одновременного отстрела всех торпед.
Ребята ждут моей команды. Я глянул на напарника - Кейси уже навел на радаре торпедные траектории на группу объятых термовспышками кораблей Алдарисов. У парней колебаний нет ни капли. Но я старший по званию. Мне положено сомневаться.
Накатывает ледяная волна и лишает воли. Осторожно, как во сне, накрываю роковую кнопку крышечкой. Будем верить.
- Включаем полный форсаж и двигаемся в сторону Зари!
Форсированная скорость означает не только быстрый износ двигателя, но и перегрузку в два g, которую мы будет испытывать в течение восьми часов. Надеюсь, ничего непоправимого с нами не произойдет.
- Принял! - отрапортовал Филипп.
Через четыре минуты Кейси завершил расчеты и мягко утопил кнопку экстренного ускорения. На карте радужным пятном распух один из крейсеров крыс, не выдержав сражения с метеорным потоком и не дождавшись наших торпед.
Дистанция торпедного залпа, если кто не помнит - тридцать тысяч километров. Лазерный луч бьет еще ближе. Бой в космическом пространстве - в первую очередь мастерство пилота. Автоматике не составит труда расстрелять торпеды и точно навести орудия на корабли противника. Просто когда снарядов пара сотен и они летят со всех сторон, защитные системы уже не успевают.
Бой в космосе - шахматный поединок, предсказать исход которого не возьмется ни один компьютер. Корабли, едва подойдя на приемлемую дистанцию, начинают бомбардировать друг друга. Подставить под залп корабль нужно так, чтобы защитная автоматика могла сбить все торпеды. Когда тебе начинает казаться, что в траекториях одной-двух ты чуть не уверен, надо без колебаний пробивать гиперпространственный туннель. Направленный атомный взрыв без труда уничтожит или неотвратимо повредит даже самый совершенный корабль землян или Алдарисов.
Но прокалывать пространство можно, если бой ведется в открытом космосе. А если отступать некуда? А если позади- Земля? Что делать тогда?
Я знаю.
Знает каждый.
Надо яростно и без оглядки бросаться в бой. Надо драться, как в последний раз. Кидаться в вихрь бесшумных атомных взрывов и смертельных, режущих обшивку за секунды, лазерных лучей. Бросаться в атаку, не боясь смерти и ни на секунду не забывая - права проиграть нет.
Одна на всех.
Мы мчимся к Заре так, что двигатели между импульсами не успевают остыть и поднимают температуру в кабине. Уже 35 градусов, но скафандры пока не кондиционируют - экономим ресурс. Через три часа достигнем «Святогора», коснемся его лазерным лучом и отправим рапорт: «Боевая сфера Алдарисов прошла сквозь метеорный поток Леониды и движется к Заре». У «Святогора» после этого останется двенадцать минут до отправки сообщения на орбитальную станцию. Надеюсь, мы все правильно рассчитали.
А пока нужно следить за дыханием. Восемь часов при двух g, да еще в такой парилке, и почувствуешь себя как после тридцатикилометрового марафона.
